Бегущие в Рай

Если собираешься открыть сундучок с секретом, измельчай, укрупняй, сближай и разделяй. Заставляй мир общаться. Проверяй все его ответы.

Что произошло за эти полгода? Вербовка на окраине Уль-Карбона. Неделя в безлюдном Лазарете, затем – Аква, Ливи, Сей, Хетт, Агата, Бинга. Люмен Дори. Приход Эври. Начало работы. Значки, мешки, мантии и нашивки. Первые пробы перекачки души. И вот, новое направление исследований!

…Включается дежурный свет.

На столе книги, бутерброды и чай. В ночное время старшему смены можно хлестать его в неограниченных количествах, из неиссякаемого бойлера, хлебать джем, встречаться с бессонными друзьями. Бродить по корпусам. Выявлять на глаз недостатки чужих конструкций.

Мысли превращаются в заумь, хохот, или вырываются в свет, словно бабочки из червячков.

Мы с Деткой, Деншном и Ливи, водя ложками в черном джеме, говорим о бессмертии.

– Сложно представить образ жизни вечного человека, правда? Вот, представь, я именно такой; наблюдаю рождение звёзд, расцвет Вселенной, затем ее катастрофическое сжатие и превращение в первичное Яйцо. Привычки, бывшие некогда весьма экстравагантными, устаревают максимум через пятьдесят лет. Я попадаю в одну и ту же ситуацию. Часто? Теперь всегда. Можно представить, как пульсирует в душе бессмертных мучительное чувство дежавю.

Вот, Вселенная снова сжимается в эмбрион, величиною, как предполагают ученые, с электрон. Хотя, другие мужи науки полагают, что электрон собственных размеров не имеет. Я, по условию, вечный, бессмертный индивид, зябну вблизи него, ожидая следующего Большого Взрыва. Как вам эти эмоции?

– Такое чувство, будто бы ты голый и мокрый в электрическом шкафу, вблизи гудящих проводов, ждешь короткого замыкания. Страшно, неуютно.

– Подумаем о том, что нисколько не боится Большого Взрыва.

Идеи.

Если всё вокруг умрет, они останутся. Цифры не погибают. И всё то, что они извлекают из предельно населенной пустоты мира идей; графики, фигуры, формулы, описываемые ими процессы и формы.

Теория вероятности реально вечна.

Каждый игрок желает знать все её законы. Они универсальны. Игральный кубик, на этом столе, или в другом, потустороннем, прошлом или будущем мире, явит единицу в среднем один раз из шести. С увеличением количества бросков эта вероятность нисколько не меняется.

Так ли все просто? Или есть нюансы, именуемые скрытой Силой Созидания? Можно предположить, уже сейчас есть люди, пользующиеся секретной теорией вероятностей. Знают, когда и где выпадает счастье.

Усложним.

Игральный кубик (продолжим так называть) может иметь множество граней. Каждому новому выпавшему значению поставим в соответствие определенную точку графика. Учились же вы математике? Что, если кубиков много, их движение зависит как друг от друга, так и от формы стола? Пусть каждый очередной акт падения изменяет поверхность. Изменим доску Гальтона так, что она покажет вовсе не унылое Гауссово распределение проскочивших сквозь частокол штырей шариков. Этот немудрёный механизм, имеющий память, работающий по простейшим правилам, как интуитивно вы можете предположить уже сейчас, рождает удивительные узоры. Спирали, круговороты, ручейки, островки …да, бесконечный душ зашифрованной информации.

Можно вообразить, есть нечто выше высшей математики, выводящей совершенно бессмысленные рисунки, как то, известные множества Мандельброта, фракталы, образуемые воспроизведением фигур в самих себе. Теория Вероятности Самого Господа Бога! Ею определяется все разнообразие мира.

Известно такое взаимодействие частиц света с веществом, как «поглощение», «частичное отражение», «отражение», «прохождение», струящегося сквозь материю луча. Они соответствуют логическим элементам «или», «и», «нет», да». Материя и свет – знаете ли, проигрыватель файлов Природы.

И вот, пока вы, Детка и Ливи, занимаетесь в своих отделах неизвестно чем, мы, в Приходе Эври, создали физическую модель процесса Творения. Смоделировали игру Природы. Все просто. Если наэлектризовать песчинки, кластеры, – считай, игральные кубики, поставить на пути их падения решетки-сита, прямые, но практически неузнаваемые потомки известной доски Гальтона, выявляются колоссальные, чрезвычайно интересные массивы информации.

Поверхность песка на подложке представляет структуры, похожие на руины городов, схемы бактерий и организмов. Порой они реплицируются, воспроизводятся, словно живые. Принимаются искать свои подобия. Развиваются, стареют и умирают. Некоторые узоры имеют душу, переносящую в подобную форму память о прошлом, уже будто бы, навсегда разрушенном узоре.

Может быть, мы расшифруем спрятанный в этих живых рисунках рецепт бессмертия. Жизнь.

Сколько форм она уже поменяла! Почему, знаете ответ? Перебрать всё – её основная задача. Вот, для чего жили все эти трилобиты, кистепёрые рыбы, динозавры, мастодонты и тысячи поколений всего. Любая порция вещества, имеющая приток тепла, проникается течением первичной мысли. Пытается отразить Вселенную. Совершенствуется, усваивает информацию, тянется к источникам энергии и себе подобным. На земле и под нею ни комочка грунта без микроорганизмов. Любое прогретое скопление полостей пропитывается духом творения. Прибрежный песок, глина оврага и пена.

Нужно подыскать явлению имя. Примете участие?

Природный клеточный автомат? Компьютер? Книга Жизни?

На подложке Колонны Гона – этих перекрестков случайностей, проявляются знаки первичного мышления. Узоры калейдоскопа. Иероглифы. Пересечение, дифракция и интерференция вероятностей. Одинокая песчинка, в миг падения чувствует эхо всей Вселенной. Информация мира идей проявляется в поправках к траектории песчинок. Песок игральных кубиков размышляет.

Важно установить правильное расстояние между решетками, диаметры и форму отверстий. От этого зависит результат работы Книги. Вероятность, знаете ли, – разумная физическая сила.

Детка щелкала пальцами и улыбалась, когда я показывал срезы столбиков песка, запечатлевшие путь энергии через вещество – кровеносную систему, желудок, мозг, улитку и что-то вроде палеозойского трилобита. Ливи говорил, это даже интереснее, чем разграбление супермаркетов.

Что за сливки мы снимем с этой работы? Выжмем ли из песка масло? Сможет ли оно гореть в светильниках вечно?

То, что я пишу – экзальтация? Пусть так. Ведь зато это истинно.

…Наверное, когда мне будет за сто, я не смогу восстановить в памяти образы Детки, Ливи, Кайры, Агаты, доменов, дже и лексов, питавшихся со мной из одного Котла. Вспомнится лишь, что было железное, милое время.

Дже – это теперь еще и я. Детка, Ливи, Хетт и Деншн. Кастой ниже – рубены и лексы. Переходная ступень – дины. Еще – магнаты. Звание придумал Дин Маал, в свою честь, а мы не стали возражать. Ну, и трудяги эрки. Появились ещё румы, проводящие много времени в спортзале, в доспехах воинов прошлого, основа нашей собственной службы безопасности. Прекрасно работает социальный лифт. Каждый, приложив усилия, может подняться до моего уровня. Всё получилось, как я подсознательно хотел. Мир пополнился еще одним действенным тайным обществом.

…Золотой Котёл. Вот еще, что хочу не забыть. Вещь, сделанная по приказу Совета Доменов. Вчера закончили последние настройки – и пошло, сразу, без упрямства, свойственного обычному среднему миру!

В этой будущей реликвии Нового Лазарета пыхтит тёплая, как кровь каша, образованная прослойками кукурузы, пшеницы, изюма и мёда. Мы разгребаем вкуснятину ложками на специальных, проводимых каждую субботу Обеднях. Смотрим в глаза друг друга и улыбаемся.

Смысл в том, что есть надо вместе, у этого Золотого Котла. Тогда мысли проясняются и эффективно обобщаются. Так, понемногу, мы создаем новую истинную церковь?

Да, я не смогу вспомнить все тонкие детали приключений, конфликтов, причины смеха, встреч и расставаний. Вспомню, только, что общая душа появилась, выросла и обволокла нас, словно танкистов перед началом невиданной битвы.

Явилась вместе с жутью, щекочущей внутренности.

Такое бывало раньше в моей истории, когда мы, новички Интерната Сервиса выбирались, по заданию опекунов со старших курсов, и крали разные вещи в Уль-Карбоне, из пафосных лавок. После – с непрекращающейся дрожью, запасшись бинтами и болеутоляющими таблетками, ждали ответного визита бандитов-сартанов.

Ночью и днём. Мы бредём. И, конечно же, придём.

Порядки Лазарета складываются теперь как в самой первоклассной клинике.

Мы называем друг друга «докторами-доками». Почему? Ведь к прихотям пациентов персонал приличной больницы всегда относится неизменно благожелательно. Все их выходки обращаются в шутку. Дисциплинированные доктора никогда не обрывают пациента на полуслове. Приличнейший пример для всемерного подражания.

Мы доктора и пациенты. Банщики. И, даже официанты. Когда, преодолев себя, ты всегда со всеми вежлив, хотя не сразу, понимаешь, что получаешь диковинное удовольствие. Чувствуешь себя правильным архангелом.

Нормально общаться с болезненным капризулей сложнее даже, чем знакомиться с напомаженными куколками Уль-Карбона. С теми фрейлинами, которые, как говорится, берут на сто тысяч больше, чем дают. Им надо перманентно уступать, – и в то же время, быть настойчивыми. Прыгать, словно пудель, через веревочку. Док, подобно квалифицированному дамскому угоднику, обязан знать массу нестандартных подходов к своим пациентам. Быть бесстыдным, но добрым. Самому превратиться в действенное лекарство для психики. Изгнать из сердца яд, который никакой не яд даже, а желчное противоядие от всяческой внешней агрессии. Делая так, чувствуешь, что становишься вавилонской башней, достраивающей себя до небес. До самого последнего, сбросившего все маски Бога.

Вчера мне исповедовался Дориан, как бы мой босс:

– Ещё как будто недавно я жил в гостиницах «ползвезды», раздавал прохожим флаеры, рисовал на стенах Секторов рекламу гормональных творожков, и прочее, чтобы люди, довольные этим товаром, скинули на мой счет некоторый комплимент. Теперь брожу среди лабораторий и людей. Всё настоящее. Мозг работает так мощно, будто его постоянно массируют ершиком. Но, я не могу избавиться от необходимости много спать. Балансирую между удовольствием от работы и просто наслаждением.

Я не надеюсь увидеть Вечность. Это же с ума сойти, Алекс Тур. Как ты представляешь себе вечное блаженство? Один миг, два, когда понимаешь, что в тебя влюбилась смелая, красивая девочка и вот, целует нежными губами в голову, несмотря на то, что ты такой злой. Пять минут. Час. День. Лето. Да. Вечность? Это слишком много. Смерть намного понятнее. Или нет?

Еще он рассказал – то ли о себе, то ли еще одну Легенду Дома. Железные Табуреты. Они появляются у дверей квартиры тогда, когда там кто-то скоро умрет. Такие вот, выросшие из кристаллического бетона, предметы домашнего обихода. К чему это? Главное, я сам что-то слышал об этом. Непостижимая логика странного коллективного разума, который давно руководит Домом. Правительство – черный электронный ящик, которому дали установку: идеально править миллиардами. Но, как это делает система – теперь никто не знает.

…Нельзя ночевать в жилище, возле дверей которого появился Ж. Т. Опасно.

Может быть, поэтому Дори в бегах? Его разум был потрясен столь необыкновенным происшествием?

Дори рассказал о Стеле, какая она была красивая и замкнутая, как ее волосы самопроизвольно заплетались узлами, что означало Болезнь Свалки и опять-же, смерть. Еще о Тиме – пятом домене, который убил кого-то там, по пути, поссорился с остальными решил «пожить для себя». Обычный клерк понимает, что может летать и проникать в мысли людей – в этом есть сюжет.