Бюллетень Духовного Правительства. Практическое руководство строителя лучшего мира

Бумага терпит. В ней дворцы превращаются в лачуги, торговые центры становятся киосками, и наоборот. К сожалению, у нас доверяют бумагам, а не глазам, и толку нет.

Я уже вижу сериал по данной теме. Почему этого нет на российских телеэкранах? Режиссеры кричат: «Мы хотим показывать правду, как она есть!», – а где она? Одни только «Гы-ы».

– Но, ведь дворец могут оформить на родственников!

– Да хоть на любимую собаку! Тогда пускай и доходы с налогами на нее выписывают. Еще у нас еще принято оформлять налоги на бизнес. Как такое возможно? Завод не отдыхает на Гавайских островах, не курит «гавану», отсутствуют у него роскошные виллы. Есть товарооборот, расходные материалы, стоимость амортизации, сотни пунктов. Почему наши, еще не фотогеничные налоговики так любят копаться в бумагах с НДС на какие-то трубы, возмещением налога, прослеживают финансовые потоки, ручейки и капли, тратят уйму сил и времени!? При этом, их еще все, кроме благополучных домашних, недолюбливают. Выход денежных потоков – в выгодополучателях. Там их и надо ловить!

– И, куда же денутся профессиональные бухгалтеры? Они, и их семьи нуждаются в пропитании. Об этом вы не подумали?

– В результате прекращения деятельности этих граждан на порядок повысится уровень производства товаров и услуг. Возрастет сумма собираемого налога. Малый бизнес воспрянет, его доля поднимется с нынешних десяти до семидесяти процентов. Счетоводы вольются в сферу реального производства, займут место конструкторов, программистов, и т. п.

– Действительно, так и нужно сделать. Но, из головы не идет декларация о доходах, по нашей системе. Что, если все будут писать заниженные цифры? Тогда экономика пойдет вниз! Налоговая система – Свобода или рабство?

Думайте сейчас! Голосуйте!

Повторим.

Переход на новую систему, можно осуществлять постепенно, начиная с некоего удаленного от промышленных и финансовых центров, городка. Если общий уровень жизни поднимется в разы – можно продолжать.

Во-вторых, руководители и так все занижают. Обычная «белая» зарплата, с редкими исключениями, составляет десять-тринадцать тысяч рублей. Хотя, она выше минимальной оплаты в несколько раз. Налоговики это знают, но смотрят сквозь пальцы.

Чем это плохо для работников и руководителей? Пока вы молоды и здоровы, в общем, ничем. Исчисление пенсии – дело крайне запутанное. В наибольшей степени она зависит от стажа, а не размера платы. Теоретически, 55—75 процентов от «получки» за последние два года работы, или любые пять лет подряд вашей трудовой деятельности. На себе еще не проверял. В любом случае, высшие лица государственного аппарата, учитывая высокую избирательную активность пенсионеров, будут стараться сохранить пенсию 0,7 от средней заработной платы по стране. Это может, не вполне правильно, но, по-человечески понятно. В конце концов, каждый второй не доживает до пенсии. Недостача, тем не менее, существует и, поскольку материальные блага выписываются не с Марса, она покрывается за счет того же бизнеса. Он, в свою очередь, пытается уменьшить «белые» выплаты до абсолютного минимума. На последнем месте работы, где я практиковал в должности мастера и, трудясь круглосуточно, получал под 60 тысяч, официальная зарплата составляла около 800 рублей. Как будто я явился сюда по вызову, быстро что-то починил, получил деньги и ушел. Конечно, эта вещь имеет, как говорится, высокую коррупционную составляющую. От реально работающего предприятия кормятся многие «важные» люди, чья «зарплата» порой превышает сумму выплат всем рабочим. Единственное, что я пока вижу – переход на хорошо зарекомендовавшую себя американскую, весьма прозрачную и человечную систему налогообложения. Местные наши чиновники, налоговики и рады были бы доказать, что она не функциональна в принципе (потому, что все слишком просто и приятно, и т.п.), но, это, по факту – работает. У вас маленькие доходы? Нет проблем! Минимальная пенсия, чтобы не умереть с голода, будет. Декларируете больше, именно, от реальных доходов, которые вы знаете сами – пенсия повышаются. У вас самих появляется стимул дожить. Кстати, лично для меня выход в отставку связывается с чем-то темным, мутным, слишком взрослым, каким когда-то казалось окончание школы или достижение сорокалетнего возраста. Не я один такой. Большинство мужчин, рассчитывают закончить свою жизнь лет к пятидесяти шести, и не замахиваются на большее. Можно, как принято в США, отдавать средства в негосударственные пенсионные фонды, но у нас, при всем желании, вряд ли когда-то это будет распространено. Кто помнит, сколько в середине «девяностых» появилось «Первых пенсионных фондов»? Куда они делись? Где теперь их основатели? В Израиле, Воркуте, на Гавайях?

– Государственный аппарат тоже не ответственен перед гражданами. Вспомним «Павловские» реформы 1991 года, когда в течение трех дней меняли пятидесятирублевые и сотенные купюры старого образца на тысячу рублей. Забыли? Вроде как, чтобы оставить с носом тех, кто заработал слишком много, стало быть, нечестно. И, через четыре месяца все цены выросли в три раза. Бабули, хранившие свои сбережения в сундуках, приданое любимой внучке, осознав произошедшее, впали в полную прострацию.

–История очень важна, но, не будем отвлекаться. Повышение размера пенсии, открытие некоей второй молодости, является важным стимулом для декларации истинных доходов. Но, главное – чувствовать себя честным налогоплательщиком, гражданином, отслеживающим финансовые потоки государства. Третье основание – наличие рыщущих как волки алчущие, налоговых инспекторов. Их добровольных народных помощников. Расходы – то есть, все эти навороченные машины, огромные дома, яхты, другие атрибуты статуса, должны соответствовать доходам – то есть, циферкам вашей налоговой Декларации.

–Предлагаете доносительство?!

–Знаете, офицеры говорили в Армии молодым солдатам: «Что же вы, как овцы, вас бьют, вы молчите?». Кто-то так вот выдумал, что, если сосед делает темные дела, вам нужно обязательно молчать. Я точно скажу, уголовники, эти мерзкие, скользкие личности, изобретшие «обет молчания», если будет им выгодно, сдадут вас, ни секунды не задумываясь о правилах. Что было в СССР-России тридцатых годов прошлого века – тема отдельного исследования. Психическая эпидемия. Но, это не повод молчать в тряпочку, если твой сосед – вор. …В две тысячи седьмом, что ли, году работал в поселке… то ли Береста-2, то ли Короста. Все-таки хорошо, что есть у меня папка с «Отчетами о происходящем» за каждый месяц, если надо, восстановлю почти все.

Поселок расположен у реки Москва, так, что хорошо видны купола храмов Кремля. Наш объект – дом некоего чиновника, заместителя директора государственной строительной компании. Фамилия… рад бы сказать, но точно не помню.

Количество рабочих – около пятидесяти. Одних нас, электриков – десять, или двенадцать. Бытовок, поставленных одна на другую – десять. Когда попал на строительство, дом готовили к сдаче. Винные погреба, огромный бассейн, залы, кабинеты, опять бассейны, санузлы и бани. Можно было пройтись по поселку, посмотреть, что, где и как. Замки словно из фантазий короля Людвига Баварского – в стиле Нойшванштайна; шпили, купола, мансарды, понимаете, да? И в английском стиле есть здания – королева Елизавета не отказалась бы там проживать. Есть и дома «техно», увешанные параболическими антеннами, диаметром метров пять, словами передать трудно. И, ты возвращаешься с работы – куда?

Съемная комната. Хозяйка с подружкой первые три дня спрашивают «можно ли посмотреть здесь телевизор», затем бросают формальности, и переходят на «ты». Через комнату курсируют живущие в дальней комнате люди, малые бизнесмены. Один из деловых людей, видя что-то в своем телевизоре, смеется по-бабьи, прямо как агент «Ноль-ноль Икс» из известного мультфильма. Вечером подходит восьмилетняя дочь хозяйки:

–Мама велела спросить: мыли ли вы на ночь ноги?

– Девочка, ну, ты как то, не знаю чего…

– Она сказала, надо помыть. Через несколько минут я, подумав, отправляюсь в ванную. Хм… Бардак полнейший. Ну, пусть. Жилье я вызванивал месяца два, нужно закрепиться. Первоначальный прием произвел благоприятное впечатление. Женщина желает исправиться, после того, как своими придирками, довела мужа до печального конца. Может, сегодняшний инцидент – случайность?

Сую ноги под кран. Еще раз.

… —Моя дочь сказала, вы вчера были недовольны? К сожалению, у нас ничего не получится. Через неделю вам нужно уйти. Я все лишнее вам верну!

И – новые скитания. Те, кто живет во дворцах – нам не друзья. Для них мы это полезные насекомые, рабочие муравьи. Нет, они не против нашего существования. Главное – чтобы мы им не мешали. Отсутствует устойчивый эмоциональный контакт с этими людьми. Они достигли высокого уровня благосостояния, но, не хотят делиться эмоциями и знаниями, как это, собственно, произошло.

В Америке есть понятие «путь успеха». Бизнесмены делятся историей своего восхождения, в мельчайших деталях. Принято быть «клевэ» – «прозрачным», без темноты внутри. «Вот, смотрите, я хороший. Будьте, как я, рядом, я все покажу». Предавать можно только друзей, если вы поняли смысл этой небрежно сконструированной фразы. Если поведаешь неприятную правду о людях, с которыми ты не связаны родственными, или эмоциональными связями, все нормально, мой друг. В судах освобождают от свидетельства родственников и супругов. Но, стороннего человека закон просто обязывает к даче показаний. Неплохо было бы, если рабочие стали собирать данные о своих, слишком шикующих заказчиках, и передавать их в соответствующие органы. Данные о доходах всех, без исключения граждан, должны находиться в свободном доступе. Можно найти фамилию заказчика в списке, посмотреть, какой у него годовой доход (положим, сто тысяч рублей) и – дать заявку, прикрепив к файлу фотографию дворца.

–Но, ведь, тогда некие преступники могут узнать, сколько у человека средств, и, как понимаете, вымогать их. Об этом вы подумали? Да и звучит это все слишком необычно. У нас так поступать не принято.

–О количестве денег вашим преступникам можно узнать проще – посмотреть, какой у кого автомобиль. Человек, живущий в шикарном доме – гарантированно, богач. Ну, и что? Поняв это, они пойдут на штурм коттеджного поселка?

Да, сейчас у нас принято молчать. Или блеять, под водочку, в бытовке, о том, что так было и будет.

–Вообще то, идея неплохая. Неплохо, если периметр этой Коросты оцепят автоматчики, во двор вкатятся БТР, к воротам подойдут группы серьезных рабочих, позвонят. Что скажут? «Так, здравствуйте. Мы пришли. Рассказывайте, голубчики, откуда денежки на это все? Уж не из нашего ли кармана? Смотрите в глаза!». Интересно, что же они нам ответят?

– Поговорим и о наших рабочих. Я занимался достройкой дома этого, финансово независимого чиновника. Прежние бригады ушли, им заплатили слишком мало, то ли чего.… Из стен торчат провода. Их обрезали, может быть из чувства справедливости, либо, скорее всего для ускорения темпов строительства. Штукатурам, мечтавшим отправиться в теплые края, они мешали «делать объем», вот их и укоротили. Прежним электрикам было, как я понял, по барабану, они не планировали заканчивать то, что начали. Кто чем займется? «Прозвонишь провода все эти, восстановишь? Другие ребята просто не берутся» – «Задача сложная, но выполнимая». И вот, я, с прибором и мотком длинного провода хожу по этажам и подвалу, ищу концы. Стою у распределительного щита, зачищаю сотни выходов. Подходит главный инженер, остро сверкает стеклышками очков:

–Там, в подвале, рабочие сказали, ты ничего не делаешь, только ходишь, и часами стоишь, возле щита. Внизу люди глотают пыль, разбивая перфораторами стены, а ты прохлаждаешься?

– Да здесь же все так напутано! Сложные цепи управления, реле, контакторы. Вот, тетрадка, здесь все схемы, смотрите. По идее, тот, кто начинал дело, должен его заканчивать. Где же ваши прежние работники? Если есть желающие встать на мое место, распутывать это все, пожалуйста. Я отправлюсь в подвал. Договорились? Пришлете замену?

Молчит.

Думает.

После обеда, будто и не было этого разговора, подходит, бубнит о том, что «очень медленно, и внизу хорошие рабочие о тебе много плохого говорят». Смотрю на него – неплохой вроде, человек. Но, что-то не так. Так же, как и с этими залитыми потом работниками. Ведь соглашение достигнуто, но, вот, опять все сначала! Будто человек стал зомби. Снаружи все как было. Внутри пустота. И очень хочется теперь вбить эти очки в глазные впадины. Пришлось уйти. Интересно, как они сами разобрались с проводами? Прошлого урока с исчезнувшими специалистами оказалось мало?.. Вот, к чему я веду. Не желаю, чтобы доходы людей во дворцах проверяло это стадо. Подождите. Разве я сказал «стадо?».

Соглашусь, слово не хорошее, но пока оно довольно близко к реальному положению дел. Если рабочие видят, что человек, хоть немного начинает выделяться из их среды, они стараются «наказать» его и вернуть на место. Чтобы этого не произошло, требуется пространственное и психологическое разделение. Но, один, или два человека должны найтись такие, которые бы вели работу «Шпионов Справедливости».

Сейчас налоговики – обитатели душных контор с множеством разномастных предпринимателей, сбегающихся туда толпами, в ответ на очередной пук «улучшателей». Угрюмые личности, привыкшие работать только с бумажками, выколачивающие из бизнесменов, даже неокрепших, деньги на очередную Олимпиаду. Бумага все стерпит. В ней дворцы превращаются в лачуги, торговые центры становятся киосками. К сожалению, да, в нашей стране с давних времен доверяют больше бумагам, чем глазам и здравому смыслу, а толку чуть. Чем больше бумаг, тем легче канцелярскому мытарю в них заблудиться.

…Года полтора назад пришлось мне поработать в офисе. Заметив, что я владею некоторыми программами, а скорее, по недоразумению, меня усадили за компьютер. И я начал готовить документы для Энергонадзора. Техническая работа уже была выполнена. Специалисты установили в детских садах и школах Москвы устройства дистанционной передачи данных о потреблении энергии. Оставалось только получить за это от государства деньги. Руководитель проекта, я и еще двое работников, трудились над этой задачей восемь месяцев. Ксерокопии паспортов, счетчиков, трансформаторов тока, множества других приборов. Бесконечные подписи завхозов на протоколах. Затем надзирающему органу понадобились дополнительно фотографии школ, шкафов, счетчиков и самих устройств передачи данных. Еще один круг по шестидесяти трем заведениям. В папку по каждому объекту прилагались также документы, выполненные в программе АвтоКАД (плод усилий подкованного специалиста). Пустив в ход «Пойнт», я довольно правдиво изобразил (никому не нужные) круговые векторные диаграммы. Описание организационной структуры, функциональной, проектная оценка надежности, метрологическое обеспечение – несколько десятков пунктов. Копии разрешений, верительных грамот и свидетельств. Документы в одном только электронном виде капризному органу показались недостаточно убедительными. Я совал в принтер все новые кипы.

Вес фолианта только по одному объекту составлял два килограмма. Папки я заталкивал в шкаф, некоторое их количество разместилось на офисном столе. Но, с течением времени, «Энергонадзор» потерял к ним интерес. Во время корпоративного мероприятия один из сотрудников оперся на бумажную гору, и я воскликнул: «Ну, моя работа не пропала зря!». И все засмеялись. В конце концов, все разрешилось достаточно удачно. Последний штрих – я отнес лазерный диск в архив, где на него небрежно глянули, и унесли туда, куда-то, где он, полагаю, навсегда был потерян для общества. Система передачи данных работает нормально. Но, понять, что все в порядке можно было, лишь раз глянув на экран компьютера. Вот, светятся «живые» показания со счетчиков – где то в подвалах и коридорах, подсобных помещениях. Что еще? Глянул, похвалил, пожал руку, и отправил денежный перевод от государства организации, в целом неплохо выполнившей свою работу.

Ну, а мы бы сосредоточились на том, чтобы научить завхозов и воспитательниц детских садов пользоваться системой. Ведь они так, по-прежнему и носят показания со счетчиков в Энергонадзор лично. Кстати, я еще раз убедился, что количеств управленцев, клерков, секретарш, в два раза превышает количество самих рабочих. Думаю, их можно было бы сократить этих первых по меньшей мере, вчетверо. И, на освободившейся площади устроить комнату отдыха, где, во время обеденного перерыва можно посидеть на «самолетном» кресле, откинувшись, с закрытыми глазами.

Мораль: вместо груд налоговой отчетности, которую читать всю – значит сойти с ума, нужны реальные налоговики, народные трибуны. Те, которые все знают. Видят реальный доход по факту. Особое воспитание. Каста злых добрых. Попасть в нее может любой инициативный рабочий, выделившийся из толпы.

Кстати. Как выглядит настоящий народный трибун? Я бы при назначении на государственные должности ввел фейс-контроль. Неужели сразу не видно, кто есть кто?

Вижу сериал по этой теме… Почему этого нет на российских телеэкранах? Режиссеры, как один кричат: «Мы хотим показывать правду, как она есть!», – а где же она? Одни только, оторванные от жизни выдумки. …Рабочие бытовки, общежития в подвалах, офисы, дома заказчиков и директоров. И вот, в среде массы затаился наш герой. Он все вычисляет, запоминает, фотографирует а, когда материалы собраны – достает жетон, и предъявляет шулерам счет. Строится богатый дом – кто заказчик? Все так начинают стесняться… Фирмы строительные… им нет дела, все ли в порядке с нравственностью заказчика, платит ли он налоги от суммы, достаточной для постройки дворца. Их трудно винить. «Если не появится заказчик, остановим стройку» – «Вспомнила! – восклицает рыжеволосая дизайнер, – он оставлял телефон, прежде чем уехать на Гавайи. Сейчас позвоню».

…Мы сформулировали мечты, восходим на Трибуну и Транслируем.

Духовное Правительство России о системе здравоохранения и ее руководителях, вредительских справках и помощи ПФ.

– Я хочу, чтобы наша система здравоохранения стала лучше!

– Что такое: «лучше»?

– Лучше…

Попробуем расшифровать ваше намерение. Вот я прихожу в поликлинику, записываюсь. Терминал – неплохая вещь, но он служит тому, чтобы размазать очередь на прием, а не сократить. Количество врачей катастрофически уменьшается, даже в Москве, проверено на себе. Но, видимая очередь к оставшимся докторам, явно укоротилась. Талон отодвигает визит к врачу на одну-две недели. Это, как если бы вы зашли в супермаркет взять колбасы, батон хлеба, и еще что-то, чтобы сделать бутерброд и утолить голод. Но вам вручают приглашение зайти спустя десять дней. Чтобы не было очередей. «Вам же будет так удобней, правда?»