Четвертая стена

– Нет, она мертва! – крикнула Аня, посмотрев ему в глаза. Теперь неловко чувствовал себя он.

– Извини, я…

– Надеюсь, теперь ты доволен! – сказала Аня, выдержав паузу, а затем добавила, – Мне хочется тебе поверить, а поэтому не дай мне разочароваться и признать в тебе самого гадкого паразита, который только мог виться вокруг него. Держи свое слово, Алекс.

– Обещаю… – ответил он уверенно, но тихо

Быстрым шагом Аня направилась в сторону дома неподалеку. Алекс еще минуту стоял неподвижно, обдумывая все то, что услышал. «Мертва, значит… И ты решил ее забыть, заменив другой девушкой, но когда та залетела, ты вдруг понял, что ее не любишь? Нет, как-то несуразно звучит… Кто бы мог подумать, что к двадцати трем годам мне будет интересно разнюхивать про прошлое какого-то очкарика… Вот, черт! Я так и не узнал какую-нибудь городскую легенду! А еще она неплохо так меня опустила, хех. Люблю таких женщин!» – думал он. Затем вздохнул, сказал вслух фразу: «Оце так справи» и пошел в сторону дома Джерри.

Вспомним алгебру из средней школы: помимо того, что Джерри стартовал раньше, его скорость передвижения была выше, чем у Алекса. Дальше, по логике, должен быть вопрос: «Через сколько минут Алекс догонит Джерри?» Но мы не будем решать эту задачку – у Джерри было десять минут точно до прихода товарища; это без учета того, что Алекс мог по пути зайти и купить выпивки, например. Но не суть. Пока тот был в пути, наш второй герой находился в раздумьях, не находя себе места. Он бродил по комнате из угла в угол, останавливаясь на мгновения, а затем садился на пол, смотря то на стены, то на потолок, то на картину «Телефон-омар».

К слову, Телефон-омар или Телефон-лобстер – одна из работ Сальвадора Дали, сделанная совместно с другим художником-сюрреалистом Эдуардом Джеймсом, о котором, как ни странно, все забывают. Эта картина входит в цикл под названием «Паранойя и война» и олицетворяет протест создателей против приборов массовой коммуникации. «Телефон – это средство передачи новостей, а в будущем омары заменят телефоны», – так говорил сам Дали. Что он имел в виду до сих пор не ясно, что неудивительно. Он всегда был известен не только своими работами, но и выходками. Например, на одну из вечеринок, которую устроил художник, пришла молодая, ныне известная, певица Шер со своим тогдашним мужем, и она умудрилась сесть на дилдо, которое Дали «совершенно случайно» оставил на ее кресле.

Но вернемся к Джерри, которому сейчас было не до омаров и годмише. Присев на один из пуфиков, он задумался: «Стоит ли мне это делать? Я не знаю. Я уже ничерта не знаю в этой жизни! К двадцати пяти годам я имею неоконченную магистратуру, статус безработного, жену и малолетнего ребенка. У меня нет цели в жизни, а моя мечта расплывчата. И к тому же, я совершенно не социализирован, как я лично считаю. Отличное портфолио; хоть прямо сейчас пиши некролог! Я хочу стать писателем, но не имею для этого средств. У меня вообще нет средств к существованию! Если бы не Алекс, мне пришлось выживать на 2000 рублей до конца апреля, как минимум!» Уже во второй раз фраза про говно себя подтвердила; раздался звонок в дверь. Это был Алекс. Джерри впустил его внутрь.

– Пошли в комнату; надо поговорить – сказал Алекс, еще не успев снять уличную обувь.

– Тебе уже Аня все уши прожужжала? Вот поэтому я и не люблю знакомить людей… Отстань, это вообще не твое дело!

– Скажем так: я сам выпытал из нее информацию; та психанула, одарила пощечиной и убежала прочь.

– Серьезно? Так все и было? – удивленно спросил Джерри.

– Окей, шучу, она спокойно ушла, – ответил Алекс. Он приукрасил события специально, дабы подхлестнуть Джерри и добавить эмоциональности; рассчитывал, что хотя бы на его эмоциях можно будет сыграть.

– Это не твое дело, отстань, еще раз говорю, – едва сдерживая раздраженность, снова ответил Джерри и прошел на кухню, чтобы налить себе воды и запить успокоительное, которое, как показывала практика, ему никогда не помогало.

– И все же, Кирилл…

– Сука! Заткнись! Я Джерри!

– Ладно! Не ори, как какая-то истеричка! Ну, так вот, Джерри. Ты можешь не слушать своих друзей, которых ты знаешь почти всю свою жизнь, но ты можешь послушать меня, раздолбая, который свалился на тахту твоей покойной бабушки пару дней назад.

– С какого лысого еще? – нахмурив брови, спросил Джерри, совершенно не поняв, что хотел сказать его приятель, а затем добавил, – Это вообще что значит?

– Лысого, значит… – задумчиво и печально промолвил Алекс. Однако спустя мгновение он пришел в себя, слово ото сна, и добавил, – Смотри: я более чем уверен, что твой Максим самый настоящий ботан, который криминал лишь в своем «GTA» с читами видел. А авантюры Ани закончились на каком-нибудь мерзавце, который стал спусковым крючком в ее знакомстве с феминизмом. А я весь этот теневой бизнес знаю изнутри. Я сам через это прошел – я нюхал этот порох. Смекаешь?

Джерри ничего не ответил, хотя слушал Алекса он внимательно. Спустя двадцать секунд тишины он слегка усмехнулся, а затем вовсе засмеялся, но не до истерики. Алекс не мог понять, что с ним происходит. «Эй!» – окликнул он Джерри. Но тот никак не отреагировал. «Эй, придурок, ты что ржешь?» – снова спросил он, подойдя к молодому человеку вплотную и пихнув его за плечо. Это тоже не помогло; лишь спустя минуту смеха, Джерри успокоился, протер очки тряпочкой и с улыбкой на лице сказал: «Какое ты имеешь право моих друзей так обзывать, урод?» В ту же секунду Джерри схватил нож и замахнулся им на Алекса. Но тот был не так прост: перехватив руку атакующего, он надавил на определенную точку на запястье, и нож сам выпал из рук. Когда Джерри был обезврежен, Алекс резко и сильно дал леща приятелю, и тот упал на пол.

– Лол, это что сейчас было? Ты дебил? Истеричка? Ты нахрена нож взял? Ты вменяемый вообще? Тебе, если я не ошибаюсь, двадцать пять лет, а ты ведешь себя, как тупой инфантильный пацан. Это несерьезно, чувак! И еще решил, что знаешь толк в бизнесе, особенно теневом. Да ты по жизни ничего не знаешь! Значит, так, слушай меня: сегодня же даешь отбой своему великому комбинатору и не лезешь в это дело. Это совет.

– Но ты же меня принуждаешь…

– Это настойчивый совет с элементами физического наказания. Я педагог по образованию – мне виднее.

– И часто ты своих воспитанников так бил?

– Если у меня такое образование, это не значит, что я работал по специальности, если вообще работал. Не заговаривай мне зубы; если не прислушаешься и сделаешь по-своему – тебя убьют. Я это гарантирую. Такой лох, как ты, в таком деле не нужен. От тебя толку ноль. Ты меня понял, Джерри?

– Да… – неохотно ответил Джерри и встал на ноги, отряхнув штаны.

– Вот и славно! Лучше скажи, зачем тебе это?

– Мне нужны деньги…

– Вот как… Знаешь, есть такая штука, вроде, работой называется. Не пробовал?

– Я не могу работать; мне это будет мешать.

– Что? – сказал Алекс и рассмеялся так сильно, что схватился за живот. Посмеявшись секунд десять, он добавил, – Может, жизнь с семьей тебе тоже мешает?

– Давай, не будем…

– Нет, будем. Ты живешь бесцельно. Я уверен, что я не первый и не последний, кто тебе такое говорит. Ты хочешь стать писателем… Так, стоять! Это ты мне сам сказал, когда был бухой. Ну, так вот, мечта хорошая, но… А в чем цель? Мечта – это форма, а не результат. Я скажу, какая у тебя сейчас цель: найти денег. Вопрос: «Будет ли у тебя еще мечта, если появятся деньги?»

– Алекс, хватит, ты меня путаешь…

– Нет, Джерри, путаешь здесь только ты; сам себя.

Джерри не понимал, почему Алекс вообще волнуется о его жизни и прочем. «Почему мне попадаются такие чудаки? Какой ему вообще смысл думать обо мне? И еще свои правила диктует, решая, как мне жить. А я слушаю… Дожил!» – он думал. В любом случае, Джерри решил не возникать и принять совет приятеля. Обед прошел спокойно, а где-то вечером он написал Владу сообщение, но Алекс не видел этого. Ночью, когда уже молодые люди собирались спать, они пожелали друг другу спокойной ночи и затем мирно разошлись по комнатам. Казалось, что все было решено. Казалось…

VII

30 апреля. На часах 11:05. Солнечный свет уже давно проник на кухню и в комнату Джерри. Но тахта, на которой лежал Алекс, из-за своего расположения всегда находилась в тени. И лишь каким-то чудом законов физики луч света отразился с циферблата кошачьих часов; преломился в кувшине воды на противоположной стороне – проделал немыслимый путь и, наконец, попал на лицо спящего молодого человека, заставив его неохотно проснуться. Алекс протер глаза, скривил жутко недовольную гримасу, поднялся на ноги и, первым делом, обратил свое внимание на луч разбудившего его света. Зайдя на кухню, он глазами следовал траектории света, а сам думал: «Это как вообще? В первом фильме про Индиану Джонса, когда он искал Ковчег Завета, головоломка с солнечным указателем была проще».

Приняв такое явления, как должное, он выпил воды из кувшина, намеренно передвинув его вбок, чтобы нарушить световую мозаику, а затем улыбнулся, словно представлял себя злым гением. Алекс не был любителем созерцать; наоборот, он чувствовал удовлетворение всякий раз, когда у него получалось что-то подобное нарушить, опровергнуть или принизить, мысленно возвышая себя. Будучи человеком расчетливым, его распорядок дня, если таковой вообще был, так же подчинялся определенным правилам. Следующим делом по его мысленному списку было умывание. Алекс особое внимание уделял любым водным процедурам. Однажды он увидел какую-то церемонию награждения, и одним из лауреатов стал пятидесятилетний мужчина, который выглядел в два раза моложе своих лет. Когда ведущий спросил, как у него получается сохранять такой свежий юношеский вид, тот ответил: «Я просто каждый день умываюсь водопроводной водой». Как ни странно, Алекс последовал такому совету, и, как говорится, результат налицо.

В ванную комнату можно было попасть только через комнату Джерри. Войдя в спальню, Алекс сразу же обратил внимание, что диван заправлен, хоть и не был сложен, а его приятеля в комнате не было; он тут же прошел в ванную – там пусто. «Твою мать! Этот очкарик все-таки решил сделать по-своему! Вот кретин же…» – подумал он и в ту же секунду рванул в свой уголок. Шустро надев на себя мотоциклистские джинсы и какую-то мятую черную рубаху, которую он схватил из чемодана, Алекс уже был готов отправиться на поиски Джерри. Только он открыл входную дверь, как на пороге показался Макс. На нем была зеленая толстовка с капюшоном, серые джинсы и белые кеды.

– Ты Макс? – спешно, спросил Алекс.

– Да. А ты тот самый мошенник?

– Алекс мне больше нравится.

– Где Джерри?

– Он уже слинял. Отойди, ты стоишь у меня на пути; я иду за ним.

– И где ты собрался его искать? – спросил Макс. Алекс задумался, как ответить, попутно корча гримасу мыслителя. Максим не стал дождаться ответа и сказал, – Дай мне зайти. Я, возможно, знаю, где он. Ну, или могу узнать.

Алекс в ту же секунду впустил Максима внутрь и закрыл за ним входную дверь на замок. Как известно, педагогическое образование в высших учебных заведениях предусматривает изучение психологии и ее специализированных ответвлений. И, судя по всему, Алекс уделял этим дисциплинам особое внимание; как можно было убедиться, он действительно был недурным психологом и, казалось, мог читать людей по глазам. Хотя, порой, его «способности» давали сбой. Так вот: осмотрев Макса с ног до головы и проанализировав интонацию его речи, Алекс не сомневался, что этот молодой человек знает свое дело, и от него, если этого требуют обстоятельства, можно ждать реальную помощь, а не пустые слова. В свою очередь, Максим, хоть и по профилю своему являлся программистом, был невероятно, как я говорил ранее, разносторонним человеком, и людская психология его интересовала не меньше – он тоже успел сделать для себя выводы насчет Алекса. Можно сказать, что наш напыщенный нигилист нашел себе достойного противника, но без завышенного ЧСВ. Если не считать Аню…

– Я удивлен, что Джерри доверил тебе дубликат ключей, – сказал Максим, разуваясь.

– Я думаю, он сам был бы удивлен; твой друг мне не доверяет, поэтому попросил отдать ему дубликат ключей, который он, кстати, забрал с собой. Это – еще одна копия. Только не говори ему об этом.

– А ты предусмотрительный…