Развод, сосед и другие приключения

Она успела пройти почти до конца дома, когда его рука легла ей на локоть.

– Подожди!

Ира вздрогнула, в кроссовках он двигался бесшумно, и она не слышала, как он нагнал ее.

– В чем дело? – холодно осведомилась она.

– Ну, вроде как я тебя провожаю, а это не очень удобно будет делать, если ты станешь от меня убегать! – он говорил легко и непринужденно, улыбаясь при этом, и Ира сама не понимала, чего ей больше хочется – оттолкнуть его или впиться в эти губы долгим поцелуем.

Последний бокал вина был лишним – решила она. Мерещится черт знает что! Вот ей уже кажется, что она по нему с ума сходит! Конечно, с тех пор, как пять месяцев назад она рассталась с Максом, у нее никого не было, но это же еще не повод бросаться на первого встречного мало-мальски симпатичного парня!

– Я ни от кого не убегаю! – она очень постаралась, чтобы ответ звучал холодно и спокойно. – Я просто иду домой! Провожать меня не надо, я уже говорила. Буду благодарна, если ты оставишь меня в покое!

– Почему? – он изумился, причем искренне. Ира разозлилась окончательно.

– По кочану! Тебе чего от меня надо?! То ты лезешь целоваться, то потом удираешь впереди собственного визга! А потом сидишь и делаешь вид, что вообще ничего такого не было! Какого хрена?!

Ирина невольно повысила голос, выдавая свое волнения – эмоции в ней так и кипели.

– Ты мне нравишься, – тихо, чуть охрипшим голосом ответил он.

– Да?! – едко поинтересовалась Ира. – Неужели? Ты поэтому удрал из ванной и делал вид, что меня вообще нет в этой комнате? Да к тому же заигрывал с моей подругой!

Она высказала это и вдруг замолчала. Ей пришло в голову, что она говорит с ним так, словно между ними что-то есть, словно она уже имеет право ревновать его. Ирина резко развернулась на каблуках и снова поспешила прочь. Но не успела сделать и двух шагов, как он снова схватил ее за локоть и притянул к себе.

– Стой! Погоди! Дай объясню!

Ира стояла, хмуро глядя на него, отгородившись сложенными на груди руками. Она чувствовала себя полнейшей идиоткой, а сама ситуация ей казалась просто абсурдной, и в другой раз она бы ушла не раздумывая. Если бы только… Если бы он не нравился ей так сильно! Если бы только ее не влекло к нему с такой необузданной страстью!

Это и удивляло и пугало ее, и в то же время исподволь придавало бесшабашного веселья, когда хочется махнуть на все рукой и решить: «Будь что будет!», бросив вызов судьбе. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами, а на лице его были написаны озорство и покорность нашкодившего кота, пойманного на месте преступления и повисшего безвольной тряпочкой – ругай меня, хозяйка, заслужил! Но в глазах, в расширенных черных зрачках кипящей лавой плескалась страсть. Она видела это так же отчетливо, как не сомневалась в собственном влечении к нему. Она еще хотела послушать, что он ей скажет, как будет объясняться, но глянула на него и пропала. Ей не нужны были слова.

– А-а, чтоб тебя! – рыкнула она, дернула его за воротник легкой летней куртки и впилась в его губы так, что стукнулась с ним зубами. Он тут же принялся целовать ее жадно, до боли стискивая в объятиях, стараясь руками вобрать ее всю. Сердце колотилось, как ненормальное, мир вокруг перестал существовать. Был только он, незнакомый мужчина, бешено привлекательный, страстный, сексуальный, целующий ее так, что казалось, это последнее, что он делает в этой жизни.

Неизвестно, сколько времени прошло, пока он со стоном не оторвался от нее. Ира подняла на него затуманенные глаза, но он уже тащил ее к выходу из двора, обнимая одной рукой и прижимая к себе. Он не давал ей опомниться, да она и не хотела. Как во сне она наблюдала, как он ловит машину, договаривается с водителем, не выпуская ее руки из своей, словно боялся, что стоит ее отпустить, и она удерет на край света.

Да только на край света сейчас она готова была с ним. Только бы с ним! Она еще где-то в глубине души изумлялась, как же так, что происходит, почему она едет черте куда? Она даже не вслушивалась, когда он называл адрес, ей было абсолютно все равно. Она должна была получить его, и как можно скорей! Они ехали на заднем сиденье и сидели оба прямо, как школьники, чуть ли не сложив ладошки на коленях, и оба одинаково старательно смотрели в окно, каждый в свою сторону. Иначе все могло бы произойти прямо тут, в салоне грязной «копейки», на глазах у изумленного водителя, решившего подзаработать, подвозя ночных праздных гуляк. Только Виктор все не выпускал ее руки, нервно водя большим пальцем по ее запястью, и это выдавало его нетерпение и наполняло Ирину душу радостью от того, что у него точно так же сносит крышу.

К счастью, ехали не очень долго. Виктор расплатился еще до того, как машина мягко затормозила у подъезда, потом они неловко выбрались из салона – он хотел выйти и открыть ей дверь, но она в свою очередь, не выпуская его руки, вышла первая и потянула его за собой. Почему-то они стояли у крыльца и смотрели машине вслед, пока та, мигнув огнями, не скрылась за поворотом.

Потом Виктор развернулся, достал ключи и открыл дверь в подъезд. Лифт ехал долго, очень медленно, и сгустившееся в нем напряжение стало почти осязаемым. Эта пауза давала время подумать, правильно ли то, что они собираются сделать, а Ира нервничала, что ему может прийти в голову, что они собираются сделать глупость, и не знала, что он в этот момент тоже боялся, что она одумается.

Ключи несколько раз звякнули у него в пальцах, руки слегка подрагивали, пока он отпирал дверь. Ира, заметив это, прижалась грудью к его спине, и ощутила, как у него перехватило дыхание.

Виктор открыл дверь, втащил ее в прихожую, и, не давая опомниться, сразу дальше, в комнату. Они упали на кровать, не зажигая света, не разговаривая, только целуясь, как ненормальные и яростно стаскивая друг с друга одежду.

***

Потом была ночь. Их первая, сумасшедшая, безудержная ночь, которых потом было так много! Она лишь удивлялась его неутомимости, ненасытности, необузданному желанию быть с ней снова и снова.

Ей казалось, что так не бывает, что у нее больше нет сил, что она не в состоянии пошевелить даже рукой, а он, должно быть, и вовсе не может двигаться. Ира никогда еще не испытывала такого накала страсти. Вообще, ей даже в голову не приходило, что могут быть ТАКИЕ ощущения и эмоции.

В перерывах они пили коньяк, курили ее сигареты (его куда-то делись и он никак не мог их найти), болтали обо всякой ерунде, как два старых добрых знакомых, будто это не они только что, пару минут назад умирали от безудержного наслаждения в объятиях друг друга.

Совсем незаметно наступило утро. Взошло солнце, и вовсю щебетали птицы, и на улице давно гудел обычный шум летнего выходного дня. Виктор, до этого рассказывавший ей, как прошлым летом они с друзьями ходили в поход в горы, вдруг замолчал на полуслове. Он сначала отстранился, а потом даже слегка оттолкнул ее, и молча уставился внимательным, тревожным взглядом.

– Ты чего? – не поняла Ира. – Что случилось?

Виктор сел, спустив ноги с кровати и повернувшись к ней спиной.

– Вить, ты чего? Что-то не так? – теперь в ее голосе звучало искреннее волнение.

Ей вспомнилось, как вечером он пулей вылетел из Светкиной ванной. Она была обескуражена и снова ощущала недоумение и неуверенность.

– Скажи, – глухо произнес он, голос немного вибрировал и сел, выдавая, как сильно он волнуется, – это часто с тобой бывает?

– Что? – не поняла Ирина.

– Ну… Вот так… Что ты встречаешь мужчину, который тебе нравится… Проводишь с ним ночь…

Вот теперь ей стало ясно! Ей одновременно стало обидно, от того, что посчитал ее такой легкодоступной, и приятно, от того, что он действительно очень сильно волновался.

– Нет, – спокойно ответила она, невольно натягивая одеяло, хотя до этого собственная нагота ничуть не смущала ее, – со мной такого вообще не бывает. До тебя у меня была пара парней… Одному я мотала нервы три месяца, другому – полгода.

– Да? – он повернулся к ней, лицо осветилось улыбкой.

– Да, – подтвердила она, дивясь такой резкой перемене в его настроении, – ты первый, от которого у меня так сорвало крышу!

На лице у Виктора отобразились одновременно гордость, радость и тревога.

– А много у тебя было… до меня?

Ира задумчиво разглядывала его. Странно, но бессонная ночь сделала его еще привлекательней: залегшие под глазами тени, основательно пробившаяся щетина, усталая складочка в уголках губ… он был одновременно мужественным и беззащитным.

– Не задавай вопрос, если не хочешь услышать ответ. Сказала же – пара… – уклончиво ответила она, но его лицо омрачилось еще больше, и она поспешила добавить. – Кажется, у тебя создалось впечатление, что провести со мной ночь не составляет труда, на самом деле, ты и правда первый, от которого я так потеряла голову. Любой, кто знает меня, скажет тебе, что от меня и простого согласия на свидание порой добиться сложно. Я и правда до сих пор не поняла, как так получилось… – добавила она немного беспомощно. До нее в самом деле стало доходить, где она и что натворила. Но надолго задуматься он ей не позволил. Со счастливой улыбкой опрокинув ее на спину и поцеловав долгим чувственным поцелуем, шепотом спросил:

– А вторую ночь провести со мной согласишься?

– Да, – не раздумывая ответила она. – И вторую. И третью. И пятую.

Она думала, что у нее не осталось больше сил ни на что… но он доказал ей, как она ошибалась.

***

Она перевезла свои вещи к Виктору на следующий вечер. Мать обрадовалась этому так неприкрыто, что в любое другое время это вызвало бы у Ирины острый приступ депрессии.

Мать не любила свою дочь от первого брака до того явно, что всем, кто знал ее, периодически становилось неловко. После того, как Ира ушла от Максима и вернулась в отчий дом, обстановка там накалялась с каждой секундой. У девушки и в мыслях не было сесть кому-то на шею, она честно таскала после работы домой пакеты с продуктами, и оплачивала счета, которые регулярно находила у себя на столе. Однако Ире в вину ставилось все, всячески демонстрировалось, что она здесь никому не нужна, что терпят ее только из жалости. Даже отчим, которому всегда было на Ирину откровенно наплевать, и тот иногда проявлял человеческие чувства и пытался немного приструнить супругу.

По-настоящему расстроился из-за ее ухода только младший братишка, которого мать родила от отчима двенадцать лет назад. Сестру свою он искренне любил вопреки отношению всего остального семейства. У него даже слезы выступили на глазах, когда он узнал, что Ира уезжает.