Майкл Джексон. Жизнь короля

«Я не знаю никакого Майкла Джексона», – сказала Этта.

«Нет, знаете. Я тот мальчик, которому вы велели исчезнуть».

Этта, крепкая чернокожая женщина с высветленными волосами и громким, звучным голосом, приоткрыла дверь и, взглянув вниз, увидела девятилетнего ребенка, смотрящего на нее большими глазами, полными любопытства. «Чего ты хочешь, парниша?» – спросила она.

Майкл, ничуть не смутившись, сказал: «Мисс Джеймс, мой отец сказал мне прийти сюда и извиниться перед вами. Простите, мэм, я смотрел на вас просто потому, что вы так хороши. Вы невероятно хороши. Как вы это делаете? Я никогда не видел, чтобы люди так аплодировали».

Этта, теперь польщенная, улыбнулась и похлопала мальчика по голове. «Иди сюда, присядь рядом со мной, – сказала она. – Я могу научить тебя нескольким трюкам».

«Я не помню, что ему тогда сказала, – вспоминала Этта, – но помню, как подумала, когда он уходил: вот мальчик, мечтающий учиться у лучших, и однажды он сам станет лучшим».

Между тем, когда Джозеф находился в холле Американской федерации в Нью-Йорке, заполняя кое-какие документы для договора с Apollo, он познакомился с молодым белым юристом по имени Ричард Аронс. Поговорив с ним всего несколько минут, Джозеф попросил Аронса помочь ему в управлении группой. Джексона привлекала идея поддержки со стороны белых – блажь, которая доставит ему немало проблем в будущем. Аронс как менеджер занимался организацией концертов группы, в то время как Джозеф стремился заинтересовать студии звукозаписи. В какой-то момент он попытался связаться с президентом Motown Берри Горди, послав ему аудиозаписи некоторых песен Джексонов; однако никакой реакции ни от Горди, ни от кого-либо еще в Motown не последовало.

В 1968 году, когда The Jackson 5 выступали в театре Regal в Чикаго, исполнительница Глэдис Найт, записывающаяся на Motown, договорилась о посещении шоу некоторыми из исполнительных продюсеров студии, но не Берри. В то время группа вызывала некоторый интерес в профессиональной среде. До Берри дошли слухи, что Джексоны – весьма многообещающая группа, но тем не менее он не не предлагал им подписать контракт с лейблом.

В июле 1968 года, когда Джеки было семнадцать, Тито – четырнадцать, Джермейну – тринадцать, Марлону – десять, а Майклу – девять лет, группа выступила в чикагском клубе High Chaparral на разогреве у группы Bobby Taylor and the Vancouvers. Увидев, как Джексоны работают на сцене, Тейлор позвонил Ральфу Зельцеру, главе креативного отдела Motown, а также руководителю юридического отдела, и предложил устроить группе прослушивание на студии.

«У меня были некоторые сомнения, – вспоминал Ральф Зельцер. – Помимо творческих соображений у меня возникли опасения из-за их возраста и тех изменений во внешности и голосе, которые последуют, когда они станут старше. Но Бобби был от них в таком восторге, что в конце концов я сказал ему привозить группу в Детройт».

И хотя сразу после Чикаго Джексоны должны были отправиться в Нью-Йорк, чтобы принять участие в местной телевизионной программе, Бобби Тейлор убедил Джозефа, что вместо этого он должен взять ребят в Детройт на прослушивание. Тейлор организовал съемки их выступления. Он предложил Ральфу Зельцеру переслать запись Берри Горди в Лос-Анджелес, если мальчики произведут впечатление.

Позже в тот же день Кэтрин позвонила в клуб High Chaparral, чтобы поговорить с мужем. Ей сказали, что он и мальчики уехали в Мотор-Сити. «Детройт? – удивленно спросила женщина. – Вы хотите сказать, что они отказались от телешоу, чтобы поехать в Детройт? Чего ради?»

«Motown, – ответил голос на другом конце провода. – Они поехали в Motown».

Джексоны в Motown

23 июля 1968 года в 9:45 утра «Фольксваген» семьи Джексонов въехал на стоянку напротив вереницы одноэтажных белых домиков на Уэст Гранд Бульвар, 2648, в Детройте. Вывеска над одним из строений говорила сама за себя: Хитсвилл, США. Это была компания Motown Records, место, где родились многие памятные записи, возглавлявшие хит-парады. К 1968 году при помощи компании Берри Горди-младший успел перевернуть мир эстрады. В звукозаписывающем бизнесе он был белой вороной, провидцем, находившим на улицах города молодых чернокожих ребят, подающих надежды, и превращал их в суперзвезд международного уровня, как The Supremes, The Temptations, The Miracles, The Vandellas и The Marvelettes. Его успех с такими группами и сольными исполнителями, как Стиви Уандер, Марвин Гэй и Тамми Террелл, во многом явился результатом умения окружать певцов самыми талантливыми авторами, продюсерами и аранжировщиками Детройта, среди которых были Смоки Робинсон, Брайан Холланд, Ламонт Дозье и Эдди Холланд, Норман Уитфилд, Барретт Стронг и многие другие. Взяв за основу идею командной работы, вместе с артистами они сумели создать оригинальный заразительный стиль музыки, разошедшийся миллионами пластинок. Его прозвали Motown Sound.

Напористая ритм-секция, цепляющие строчки и припевы, а также остроумные тексты – все это стандартные составляющие песен вроде Where Did Our Love Go? и I Can’t Help Myself, Dancing in the Streets, Please Mr Postman, Stop! In the Name of Love, The Tracks of My Tears. Они и бесчисленное множество других композиций стали не только гимнами целого поколения, но и символами того периода американской истории.

Берри Горди являлся суровым руководителем, поощрявшим острую конкуренцию между своими группами, авторами и продюсерами. Самая большая критика в адрес Горди, прозвучавшая сначала со стороны, а позднее повторенная самими артистами, была связана с полным контролем, который он осуществлял, пользуясь своей властью. Практически ни один певец не имел представления о том, сколько денег приносил компании, и, как правило, все избегали подобных вопросов. Они пели и выступали, и это было все, чего от них ждали. «Впервые я увидела налоговую декларацию в 1979 году, – сказала однажды Дайана Росс, подписавшая контракт с Горди в 1960 году. – Берри был такой сильной личностью и наставником, что вы полностью полагались на него. Вы не брали на себя ответственность».

До Джозефа доходили некоторые слухи о Motown. Например, небылицы о связи компании с мафией. Он также слышал, что у некоторых артистов возникали проблемы с оплатой работы. Однако в тот день 1968 года, когда мужчина привел своих мальчиков на прослушивание, все мысли остались в стороне.

По дороге в Хитсвилл на переднем сиденье фургона рядом с Джозефом сидел Джек Ричардсон, близкий друг семьи, путешествовавший с группой и выполнявший функции дорожного менеджера. Сзади теснились мальчики с кучей инструментов, усилителей и микрофонов.

«Выходите и становитесь на осмотр», – приказал Джозеф.

Ребята выбрались на уже прогретую улицу Детройта, где, словно военный отряд, они выстроились в линию по возрасту: семнадцатилетний Джеки, четырнадцатилетний Тито, тринадцатилетний Джермейн, десятилетний Марлон и девятилетний Майкл. К группе присоединился семнадцатилетний Джонни Джексон. Хотя они не были родственниками, Джозеф обращался с ним так же, как со своими сыновьями, и тот так же быстро повиновался. «Хорошо, – рявкнул Джексон-старший. – Сейчас десять часов. Пошли. Помните все, чему я вас учил, и открывайте рот, только когда поете или когда с вами разговаривают, в остальных случаях держите его на замке. И помните, что говорю всегда я…» И посмотрел на Джермейна.

«В этой жизни ты или победитель, или проигравший, – сказал тот. – И среди моих детей нет проигравших».

«Что за мальчик!» – произнес Джозеф, похлопывая его по спине.

Внутри главного здания банду первым поприветствовал строго одетый темнокожий мужчина. Когда он спросил, чем может им помочь, Джозеф объяснил, что они семья Джексонов из Гэри и что у них назначено прослушивание. Встречающий ответил, что ждал их. «Ты, должно быть, Майкл», – произнес он, глядя на самого маленького ребенка. Затем, указывая по очереди на мальчиков, правильно назвал каждого по имени. «А вы, сэр, наверное, Джозеф», – пробормотал мужчина, пожимая руку отцу семейства. Мальчики удивленно посмотрели друг на друга.

Затем семья прошла в небольшую студию. Войдя, они увидели человека, устанавливающего видеокамеру на штатив. Перед небольшим деревянным подиумом, служившим сценой, стояло десять складных стульев.

Сюзанна де Пасс, креативный помощник президента Берри Горди, вошла в студию в синей мини-юбке и желтой блузке с оборками. Ее высокие каблуки цокали, когда она направилась к группе, чтобы представиться. Это была привлекательная молодая чернокожая женщина с мягкими волосами до плеч и яркой дружелюбной улыбкой. Она сразу понравилась мальчикам.

Следующим появился Ральф Зельцер. Высокий белый мужчина в темном костюме и строгом галстуке, Зельцер казался более устрашающим, чем де Пасс. Он пожал руку каждому мальчику, а затем Джозефу и Джеку.

«Мы много слышали о вашей группе, – сказал он Джексону. – Мистер Горди не смог присутствовать, но…»

«Вы хотите сказать, что мистера Горди здесь нет?» – спросил Джозеф, не в силах скрыть досаду.

Когда Зельцер ответил, что продюсер находится в Лос-Анджелесе, глава семейства начал настаивать, что им следует провести прослушивание тогда, когда тот вернется в Детройт. Он хотел, чтобы его сыновей прослушивал босс, а не его лакеи. Однако Зельцер объяснил, что они хотят снять прослушивание на камеру, а затем отправить запись руководству на Западное побережье. «Тогда мистер Горди и примет решение», – сказал Ральф.

«Он примет решение», – повторил Джозеф скорее самому себе, чем Зельцеру.

«Да, именно он, – сказал Зельцер, кивая головой. – Мистер Горди примет решение».

«Мистер Горди будет принимать решение», – повторил Майкл Марлону.

«Что это значит?» – прошептал Марлон.

Майкл пожал плечами.

После того как из фургона вытащили, а затем установили все оборудование, еще восемь сотрудников, которые не представились, зашли в студию, каждый с блокнотом. Майкл был готов говорить в микрофон, когда услышал, как кто-то в углу ухмыльнулся и произнес: «Ну да, Jackson Jive [никчемные]». Это прозвучало как оскорбление. Ральф Зельцер откашлялся и пристально посмотрел на человека, сделавшего замечание.

«Первая песня, которую мы хотели бы исполнить, – I Got the Feeling Джеймса Брауна, – объявил Майкл. – Готовы? Тогда поехали». Он задал ритм: «Раз, два, три!» – и парни заиграли: Тито на гитаре, Джермейн на басу и Джонни Джексон на барабанах.

«Бэйби, бэйби, бээй-ба. Бэйби, бэйби, бээй-ба. Бэйби, бэйби, бээй-ба», – пел Майкл. Он состроил рожицу и издал клич, подражая Джеймсу Брауну. «У меня возникло чу-у-у-вство. Господи Боже всемогущий!» – мальчик покатился по полу, как знаменитый певец. «Мне хорошооооо», – прокричал он в микрофон, и его маленькое личико оживила озорная гримаса.

Сюзанна де Пасс и Ральф Зельцер улыбнулись друг другу и кивнули. Другие исполнительные продюсеры находились во власти музыки. Джозеф, стоявший в углу, скрестив руки на груди, смотрел на них с чувством удовлетворения.

Когда мальчики закончили, в зале никто не захлопал, зато все что-то лихорадочно писали в свои блокноты.

Парни в замешательстве посмотрели друг на друга, затем на отца, чтобы понять, что им делать. Джозеф жестами показал, что они должны продолжать выступление.

«Спасибо. Большое спасибо, – сказал Майкл, как бы отвечая на овацию. – Этого мы и ждали».

Затем певец представил группу, как делал во время их живого выступления, после чего они исполнили блюз Tobacco Road.

И снова никаких аплодисментов, только пометки.

«Следующая вещь, которую мы хотели бы исполнить, – песня студии Motown, – объявил Майкл. Он сделал паузу, ожидая одобрительных улыбок, которых, однако, не последовало. – Who’s Loving You Смоки Робинсона, припоминаете? Тогда поехали. Раз, два, три…»

Они завершили песню ярким финалом и ждали реакции сотрудников. Но все по-прежнему что-то писали. «Jackson Jive, а? – сказал кто-то в комнате. – Эти парни не шутят. По-моему, они великолепны».

Майкл просиял, его глаза блестели.

Ральф Зельцер прокашлялся и встал. «Я хотел бы поблагодарить вас, ребята, что пришли», – сказал он. Его голос не давал ни малейшего намека на впечатление от прослушивания. Мужчина пожал руку каждому из них, а затем подошел к Джозефу и объяснил ему, что компания разместит их всех в отеле неподалеку. «Я свяжусь с вами, – заключил Зельцер, – через пару дней…»

«Когда мистер Горди примет решение», – продолжил Джозеф, заканчивая фразу. В его голосе не было радости. Мальчики тоже явно казались разочарованными. Когда они вышли, никто не сказал ни слова.

Двумя днями позже Берри Горди просмотрел шестнадцатимиллиметровую черно-белую пленку и быстро вынес вердикт. «Да, несомненно, нужно нанять этих детей, – сказал продюсер Ральфу Зельцеру. – Они потрясающие. Не теряйте ни секунды. Подпишите их!»