Майкл Джексон. Жизнь короля

26 июля 1968 года Ральф Зельцер пригласил Джозефа в свой офис в Motown на встречу. Во время двухчасового совещания, пока мальчики ждали в вестибюле, он рассказал, что Берри Горди заинтересован в том, чтобы The Jackson 5 подписали контракт с лейблом, а затем обрисовал в общих чертах, какие отношения, как он надеется, компания будет развивать с юными Джексонами. Он говорил о «гении Берри Горди» и ожидании продюсера, что The Jackson 5 станут крупными звездами. «Дети прославятся, прославятся, прославятся», – восторженно повторял Зельцер. Его поведение было гораздо более радушным, чем во время первого визита. «Поверьте мне, если мистер Горди говорит, что они прославятся, значит, они прославятся». Джозефу, должно быть, казалось, что он видит удивительный сон.

Затем Зельцер показал Джозефу стандартный девятистраничный контракт Motown. Джексону никогда не пришло бы в голову, что ему следовало явиться на такую важную встречу с независимым юрисконсультом, никто не предупредил его.

«Берри не хотел, чтобы сторонние юристы просматривали наши контракты, – объяснил Ральф Зельцер в интервью спустя много лет после того, как их пути разошлись. – Проще говоря, он не желал, чтобы посторонние влияли на исполнителей. Я считал более чем справедливым дать артисту возможность взять контракт домой, прочитать его, все обдумать. Берри сказал мне, что, если бы я когда-нибудь позволил артисту забрать контракт домой, ни один из них не подписал бы бумаги. Однажды я попытался, и он оказался прав: музыкант не подписал соглашение. Берри решил, что лучше всего, чтобы артисты читали договор в моем офисе, а затем просто подписывали. Если их это не устраивало, они не становились артистами Motown. Все было так просто».

Зельцер начал с параграфа номер один, где говорилось, что соглашение заключается сроком на семь лет.

«Подождите, – прервал его Джозеф, – это слишком долго».

Джексон считал, что контракт следует подписать только на год. Такой короткий период был неслыханным для Motown, где минимальный срок соглашения составлял пять лет. Горди полагал, что столько времени нужно, чтобы раскрутить артиста, а затем окупить вложения компании.

Ральф Зельцер снял трубку и позвонил Берри Горди в Лос-Анджелес. Он объяснил ситуацию и передал телефон Джозефу, с которым Берри никогда не встречался. После короткого разговора Джозеф повесил трубку.

«Он сказал, что подумает», – сказал Джексон Зельцеру, который понимающе улыбнулся. Через две минуты снова зазвонил телефон. Горди хотел еще раз поговорить с Джозефом. Он объяснил, что для него настоящая проблема заключалась в доверии. Если бы Джозеф действительно верил в Горди и Motown, то не возражал, чтобы компания связала его детей контрактом на семь лет. В конце концов, продюсер был готов платить за их проживание, записи, репетиции и так далее. Однако, если бы Джексон настаивал на изменении данного параграфа, его бы изменили. «Потому что, в конечном счете, я просто хочу сделать лучше для детей», – объяснял Горди.

Джозеф улыбнулся и показал Ричардсону большой палец вверх. Он передал телефон Зельцеру, который снова был на проводе и некоторое время разговаривал с Берри. Затем тот на время прервал общение с главным продюсером и вызвал в кабинет помощника, получившего несколько быстрых указаний от Горди. Примерно через пять минут помощник вернулся с новым документом, где говорилось, что группа заключает договор с Motown только на один год. Джозеф просиял: он выиграл стратегический поединок с Берри Горди.

Ральф Зельцер быстро объяснил остальную часть контракта. Джозеф кивнул и позвал своих мальчиков в кабинет.

«Контракт наш, мальчики», – объявил он.

«Ой, боже, это уже слишком!»

«Мы на Motown!»

«Мы подпишем контракт!»

Они начали скакать и обниматься.

Ральф Зельцер выдал контракт каждому ребенку. «Просто подпишите прямо здесь, ребята».

Они посмотрели на отца. «Давайте. Все в порядке. Подписывайте».

Хотя Джозеф даже не читал соглашение – ему просто разъяснили его содержание – и ни один из его сыновей и подавно его не прочел, каждый мальчик просто поставил свою подпись.

«И вот ваш договор, мистер Джексон, – сказал Ральф Зельцер, передавая Джозефу документ. – Это согласие со стороны родителей, где говорится, что вы должны следить, чтобы мальчики соблюдали условия только что подписанного контракта».

Джозеф подписал бумаги.

«Что ж, поздравляю, – сказал Ральф Зельцер, улыбаясь и крепко пожимая руку старшему Джексону. – Позвольте мне первому поприветствовать вас в Motown».

Впоследствии многие будут гадать, как Джозеф Джексон позволил сыновьям подписать контракт с Motown, да и сам подписал соглашение, даже не прочитав документ. Годы спустя на судебном процессе против студии Джозеф объяснял: «Ни я, ни мои сыновья не читали соглашение, потому что все подобные контракты были основаны на принципе «соглашайся или уходи». Так как мальчики только начинали свою карьеру в сфере развлечений, мы подписали договор, основываясь на заявлениях Ральфа Зельцера о том, что условия хорошие».

Сам Ральф не признавал данного факта, что вызывало легкое беспокойство. «Я не помню, чтобы когда-либо говорил Джозефу Джексону или The Jackson 5, что соглашение, предложенное Motown, было хорошим».

Позже, покинув офис Ральфа Зельцера, Джозеф позвонил Ричарду Аронсу, человеку, которого он нанял в качестве своего адвоката и неофициального менеджера группы. Он вспоминал: «Джозеф позвонил мне и сказал, что подписал контракт с Motown. На тот момент я мало что мог посоветовать».

Легко понять, почему Джозеф просто подписал бумаги. В конце концов, это был Motown. Однако с контрактом возникли серьезные проблемы, многие из них впоследствии доставили семье неприятности.

В параграфе пятом, например, было сказано, что The Jackson 5 не сможет записываться для любого другого лейбла «в течение пяти лет с момента истечения или прекращения действия настоящего соглашения». Это был стандартный пункт для Motown, присутствовавший в договоре независимо от того, подписывался ли он на семь, пять лет или, как в случае с The Jackson 5, на один год. Так что уступка Берри Горди Джозефу Джексону оказалась бессмысленной: The Jackson 5 оставались связанными по рукам и ногам как минимум шесть лет.

Кроме того, в третьем параграфе говорилось, что Motown не обязуются записывать группу или продвигать ее музыку в течение пяти лет, даже несмотря на то что речь шла о контракте на один год! Были и другие условия договора, которые могли бы вызвать у Джозефа вопросы, прочти он соглашение: Motown сама будет выбирать все песни, а группа должна записывать каждую композицию «до тех пор, пока запись не удовлетворит нас [Motown]». Однако Motown «не обязуется выпускать какую-либо запись» – иными словами, если трек записан, это еще не значит, что публика его услышит. Группе платили 12,5 доллара за готовую запись песни. Но для того чтобы она считалась готовой, трек должны были выпустить. В противном случае им ничего не доставалось. То есть они могли записать десятки песен за сессию, из которых выпущена оказалась бы лишь одна, и только за нее им бы и заплатили. Что до остального, это было бы пустой тратой времени.

В контракте указывалось, что Джексоны получали гонорар в размере 2,7 % от оптовой цены – стандартный гонорар Motown 1960-х годов. Фактически, согласно договору, мальчики получали 6 % от 90 % от оптовой цены (за вычетом всех налогов и упаковки) любого выпущенного сингла или альбома. По такому же тарифу работали и Марвин Гэй, и The Supremes. Однако Марвину как сольному исполнителю не приходилось делить свой процент с кем-то еще. The Supremes оказалось необходимо разделить его на три части. И ту же самую сумму нужно было поделить на пятерых братьев Джексон. То есть Майкл получал пятую часть от 6 % от 90 % оптовой цены, или чуть меньше половины пенни за любой сингл и 0,0216 доллара, около двух центов, за выпущенный альбом (из расчета предполагаемой оптовой цены 0,375 доллара за сингл и 2 доллара за альбом).

Кроме того, согласно прописанным условиям, Motown обязались оплатить стоимость аранжировки, копирования и аккомпанемента, а также все прочие расходы, связанные с каждым сеансом записи, независимо от того, выпущена песня или нет. Однако эти и другие расходы должны были быть возмещены компании из гонорара, полученного от продажи выпущенных пластинок. Подобное соглашение приведет ко множеству жалоб со стороны артистов Motown и станет большой проблемой для The Jackson 5. Но Джозеф и представить себе не мог, что группа запишет так много песен, которые не будут выпущены. Тем не менее их окажется очень много, может быть, около ста! Позже для группы будет практически невозможно зарабатывать деньги на выпущенных песнях, потому что мальчикам придется продолжать расплачиваться за все записи, что не вышли в тираж.

Кроме того, если бы Майкл или кто-то из его братьев покинул бы группу, то навсегда лишился бы права говорить, что был участником The Jackson 5, «и дальнейшего права использовать название группы для каких-либо целей». Возможно, Джозеф не осознавал, но это могло стать большой проблемой. Например, когда в 1967 году Флоренс Баллард была уволена из The Supremes, она не могла рекламировать себя как бывшую участницу группы. В ее пресс-биографии для ABC, когда она подписала контракт с лейблом в качестве сольной исполнительницы в 1968 году, можно было указать только то, что она была «участницей популярной женской вокальной группы».

Также Motown могли в любое время заменить любого члена группы любым человеком, выбранным компанией. Иными словами, если бы, к примеру, Тито начал создавать проблемы, он мог бы быть отстранен, а его место занял бы кто-то другой, кого подобрала компания, а не Джозеф.

Еще более ограничивающий артистов в правах параграф № 16 гласил, что Motown владеет всеми законными правами, правом собственности и интересами в отношении имен The Jackson 5 и The Jackson Five. То есть, возможно, они и пришли в компанию как The Jackson 5 (The Jackson Five), но уже точно не уйдут из нее под этим именем. Когда в 1972 году The Supremes хотели покинуть лейбл, им предоставили такую возможность, но они были обязаны сменить название. И группа осталась.

В контракте с Motown можно было бы указать даже то, что Джозеф будет обязан передать Рэнди и Джанет компании, чтобы она могла вырастить их, если Горди счел бы это нужным, и старший Джексон мог бы согласиться. Важно было то, что мальчики оставались с Motown на любых условиях.

Итак, 26 июля 1968 года Майкл подписал договор мелким неразборчивым почерком: «Майкл Джозеф Джексон»..

«Голливудская жизнь»

27 сентября 1968 года Motown организовали выступление The Jackson 5 на благотворительном концерте на стадионе Гилрой в Гэри, штат Индиана. Собранные деньги шли на предвыборную кампанию Ричарда Хэтчера. В тот день на афише значились артисты Motown: Глэдис Найт и Пипс, Шорти Лонг, Бобби Тейлор и The Vancouvers. The Jackson 5 открыли шоу. Годы спустя компания распространит официальную версию, что именно здесь Дайана Росс впервые увидела мальчиков, «открыла» их и обратила на них внимание Горди. В реальности к тому времени у The Jackson 5 уже был подписан контракт с лейблом. Более того, в тот момент Дайаны Росс не было в городе. Она находилась в Лос-Анджелесе, где репетировала с The Supremes.

Во время рождественских праздников Берри Горди устроил вечеринку в Детройте, в поместье, купленном продюсером в 1967 году за миллион долларов. (Хотя он и переехал на Западное побережье, но все еще владел домом в Мичигане.) The Jackson 5 пригласили выступить на вечеринке для артистов Motown и других друзей. Это было важным событием.

В трехэтажном особняке были бальный зал с мраморными полами и колоннами, бассейн олимпийских размеров, бильярдная, боулинг с двумя дорожками, частный театр, соединенный с главным домом туннелем, и паб, мебель для которого привезли из Англии. Все комнаты были украшены сусальным золотом, потолки – расписаны фресками и украшены изысканными хрустальными люстрами. Роскошные полотна с изображением друзей и семьи Горди украшали вход.

Если Джексоны прежде и видели такой дом, то только в кино, и обитателями его обычно были члены королевской семьи – белой королевской семьи. «Черные люди действительно так живут? – спрашивал самого себя Джозеф, бродя по особняку и качая головой. – Я просто не могу в это поверить». Когда Горди случайно услышал его слова, то положил руку на плечо старшего Джексона и прошептал что-то на ухо, отчего Джозеф улыбнулся. Двое мужчин обменялись рукопожатием в знак согласия, и Горди провел гостя в гостиную.

«Скажи мне, дружище, что ты об этом думаешь?» – спросил продюсер, останавливаясь перед огромной картиной Горди в образе Наполеона Бонапарта. Ее заказала сестра Берри, Эстер.

«Боже правый. Что я могу сказать? – ответил Джозеф. – Это ты? Старик, невозможно поверить».

«Так тебе нравится?» – настаивал Горди.

«Мне, эээ… Ты… эээ…» – только и мог произнести Джозеф. Как раз тогда к нему подбежал Майкл. «Эй, а что это за странно одетый парень на картине?» – спросил он.

Джозеф вздрогнул и бросил на сына взгляд. Горди улыбнулся.

«Я никогда не забуду ту ночь, – скажет Майкл. – Там были горничные и дворецкие, и все были очень вежливы. Повсюду сновали звезды Motown. Приехал даже Смоки Робинсон. Тогда я впервые увидел его. The Temptations тоже присутствовали. Мы пели некоторые из их песен, поэтому очень нервничали. А когда я посмотрел в зал, там стояла Дайана Росс. Вот тогда я чуть не сошел с ума».

После выступления мальчиков Берри впервые представил их Дайане. Женщина была подобна королеве в белом шелковом платье с драпировкой, ее волосы были собраны в шиньон.

«Я просто хотела сказать, что мне очень понравилось ваше выступление, ребята, – сказала она, пожимая им руки. – Мистер Горди сказал мне, что мы будем работать вместе».

«Мы?» – спросил Майкл.

«Да, конечно, – ответила Дайана. Ее улыбка была почти такой же ослепительной, как бриллианты в ушах и на шее. – Я сделаю все от меня зависящее, чтобы посодействовать вам».

«Что ж, мисс Росс, мы очень ценим это», – с трудом выговорил Джозеф Джексон. Для него, изящного оратора в обычной жизни, та ночь стала очень непростой.