Прощай, мечта

Мардж и глазом не моргнула:

– Конечно. Разве дело не в этом?

Все засмеялись, но немного натянуто, искоса глядя друг на друга. В конце концов, если всем им понравится поместье, то они вскоре будут соперничать, чтобы приобрести его.

Лайла начала распространяться по поводу укрепляющего влияния на здоровье свежего морского воздуха, а Фибе бросала кокетливые взгляды на техасца. Тори посмотрела на сидящего рядом с ней Карла – он уставился в тарелку, а его мысли явно гуляли где-то еще.

А затем произошла странная вещь – волосы у нее на затылке зашевелились. Она быстро подняла голову и увидела Марка. Он стоял, прислонившись к косяку двери, и, сложив руки на груди, холодно наблюдал за ней. На нем была трикотажная рубашка с длинными рукавами, на предплечье – эмблема воздушного десанта. Он стоял с видом человека, который решает, кто из присутствующих хороший, а кто – нет. Тори подумала, что ей уже ясно, к какой категории он отнес ее.

Смешно. Подобный взгляд от Марка Хантингтона заставил бы ее в прежние времена убежать куда-нибудь и спрятаться. Но времена изменились. Она выросла, и у нее тоже появился характер. Поэтому она подняла бокал с вином, словно хотела поприветствовать его, и улыбнулась.

Выражение лица у него не изменилось, но в глазах промелькнуло что-то похожее на усмешку. Она пожала плечами и поставила бокал на стол.

Марк продолжал стоять там, где стоял, и изучал по очереди сидящих за семейным столом. У каждого из них свои скрытые мотивы. И за каждым надо следить.

А может, у него просто паранойя? Долгие месяцы на переднем крае военных действий вполне могут довести человека до такого состояния. Он должен быть начеку, поскольку многие из его сотоварищей закончили именно так – им мерещились убийцы за каждым деревом. Как бы ему не уподобиться им.

Но прямо сейчас у него другая большая проблема – его взгляд прикован к Тори, так и тянется к ней, он не может оторвать от нее глаз.

Что-то в ней невольно задело его за душу. Это происходит инстинктивно, берет начало откуда-то изнутри, и он не в силах этому воспротивиться.

Он не доверял ей и уж точно не доверял Карлу. Он уже позвонил одному старому другу, который работал в местной полиции и по роду деятельности был связан с ФБР, и попросил его проверить, не числится ли чего-либо недозволенного за Карлом.

Он ведь был «морским котиком», черт возьми. Он многое повидал, побывал во многих горячих точках. И окружающий мир был к нему не очень-то добр. В него стреляли и едва не убили, на него напали с ножом. Он дрался в барах. Одни красивые женщины его любили, а другие – не менее красивые – ненавидели. Он выжил и собирается пожить еще.

Но того, что обрушилось на него, когда он приехал домой, он не ожидал. Возвращение в родные места, красота Шангри-Ла, воспоминания о своей прежней жизни, об отце и брате, о том, что они значили друг для друга, – все эти чувства захлестнули его, пронзили сердце и надорвали душу, напомнив о своих корнях.

Он перевел взгляд на Тори. В ней, кажется, есть все, что ему нравилось в женщинах: способность любить, смех, живость и ум. У многих женщин, которых он знал, было какое-то одно из этих качеств, а она, кажется, обладает всеми сразу.

Но ему не давало покоя еще кое-что: выражение, появлявшееся в ее глазах, когда он смотрел на нее. Он не мог точно определить, что это. Грусть? Сожаление? Или страх? Она всегда так быстро стирала это выражение улыбкой, что он не успевал разобраться в своих сомнениях.

Правда, одно он знал точно – в Карла она не влюблена. Это было очевидно. Она может любить кого угодно, но не этого типа. Внутри что-то кольнуло. Неужели ревность?

Он скривился. Она его привлекает, и он это признает, но это ничего не значит. Она замужем, и даже если она не любит Карла, ему следует держаться подальше. Как можно дальше.

Он ей не доверял. Да и как мог доверять? Она лжет каждый раз, разговаривая с ним. Тогда почему он не испытывает к ней за это ненависти?

Нет, он не может ее ненавидеть. Даже ее ложь свидетельствует о сообразительности. Как у котенка, который на всякий случай тебя укусит.

Господи! Кажется, ему придется дать ей карт-бланш, хотя это очень опасно. Он должен как можно скорее преодолеть такой душевный настрой.

Он перевел взгляд на мать. Вообще-то она не его родная мать. Ему вдолбили в голову, что он обязан так ее называть. Она его мачеха. Она и ее дочь Шейла появились в жизни отца, когда мать умерла. Теперь же Мардж распоряжается всем в Шангри-Ла, и это очень плохо.

Марк всегда конфликтовал с Шейлой, а вот Рики, его брат, с неохотой, но кое-как с ней ладил. Марк же держался от Шейлы подальше и делал вид, что она не существует.

Бедняга Рики каждый день страдал от нападок Шейлы. Почему брат это терпел? Жаль, что он, Марк, тогда не очень-то дружил с ним и не принял на себя часть тычков, которыми Шейла награждала брата. Но какой смысл сейчас корить себя?

Итак, он вернулся в родовое гнездо, и что же он увидел? Мачеха и сводная сестра собираются расстаться с более чем вековым наследством Хантингтонов. Купить Шангри-Ла нельзя ни за какие деньги.

По крайней мере, он так считает. А они хотят продать все и уехать на Багамы. Словно деньги смогут восполнить потерю наследия предков.

Этого не должно произойти. Шангри-Ла принадлежало не одному поколению Хантингтонов, и он не допустит, чтобы эти выскочки все разрушили. Он – единственный настоящий Хантингтон, и он должен положить конец этому безобразию.

Глава 3

Через несколько минут обед закончился, и Тори пришлось пройти мимо Марка.

Что-то в его голубых с поволокой глазах заставило ее задержаться и не отвести взгляда.

А когда она выходила из столовой, то чувствовала, как его взгляд клеймом жег ей спину, но она не обернулась. Она приехала в Шангри-Ла с одной целью – отыскать факты и восстановить честное имя отца. Не стоит давать Марку основания следить за ней, ходить по пятам.

Ей надо держаться подальше от этого человека… как можно дальше.

Тори присоединилась к остальным на широкой веранде. Дождь очистил воздух от тумана. Вскоре наступят сумерки, а пока не стало совсем темно, Мардж предложила всем прогулку на пирс. Она хотела показать им эллинг и пристань. Гости отправились к берегу, но Тори заметила, что Карл куда-то улизнул, и задержалась.

– Я хочу сбегать за жакетом, – сказала она Мардж. – Я вас догоню.

Поднимаясь по лестнице, она услышала приглушенные звуки в коридоре. Тори пошла на этот звук и оказалась в библиотеке, где увидела Карла – он стучал по деревянным панелям стены.

– Ищешь тайник? – язвительно спросила она.

Он резко обернулся, его худое лицо было напряженно-сосредоточенным.

– Просто проверяю качество постройки, – ответил он.

– Я скажу тебе, какое это качество, – рассердившись, сказала Тори. – Дом старый, построен около ста лет назад. И стоит до сих пор. Я бы не стала сама проверять качество дерева на звук. Если ты хочешь его купить, то, очевидно, должен пригласить специалистов. Инженеров-строителей и архитекторов.

– Да, разумеется. – Он недовольно на нее взглянул – она ему явно помешала. Поколебавшись, Карл приблизился к ней, его темные глаза лихорадочно бегали по комнате. – Но в этих старых домах часто имеются ложные передние стенки, а за ними скрываются тайные проходы, – зашептал он. – Тебе что-нибудь об этом известно? Ты когда-нибудь находила такой проход?

Она покачала головой. Карл действительно ведет себя странно.

– Карл, я никогда не входила в дом, когда жила в поместье. Мой отец здесь работал, но не я. Мы жили у ворот, в доме дворецкого. Я даже на веранду никогда не поднималась.

– Точно?

– Точно.

Он махнул рукой на застекленный шкаф в углу.

– И ты никогда не видела мешка с испанским золотом, который они выставляли там?

Тори повернулась к шкафу. Пустая витрина – это печальное зрелище. И так витрина, должно быть, выглядела последние пятнадцать лет. Почему они оставили все в таком виде?

– Нет, – сказала Тори. – Я никогда не видела этого мешка.

По крайней мере, здесь.

В коридоре послышался шум, и неожиданно в дверях появился дворецкий Джимми. Он удивился, увидев их в библиотеке. Тори доброжелательно ему улыбнулась и сказала Карлу: