Прогноз погоды для двоих

Зал отеля украшен гирляндами, снежинками и разноцветными огоньками. Приглашенная группа играет рождественские песни. Дресс-код вечеринки полуформальный – разрешены джинсы. Я перемерила четыре наряда и в итоге надела черное кружевное платье, купленное по случаю помолвки. Дам ему новую жизнь, свободную от воспоминаний о бывшем!

«У меня все прекрасно!» – как бы говорит мой сегодняшний наряд, хотя кому адресовано это заявление, неясно; может быть, мне самой. Чтобы подкрепить это утверждение, я даже сняла свою извечную подвеску с молнией и приколола на грудь винтажную брошку в виде облака, которую Алекс купил мне на день рождения в антикварной лавке. От старости с брошки осыпалась половина камней, поэтому я перерыла раздел украшений интернет-барахолки «Этси» и обошла несколько магазинов для рукоделия, чтобы починить подарок, а заодно добавила на него несколько синих кристалликов, символизирующих дождь, – донельзя предсказуемо.

Ремонт брошки закончился появлением у меня нового хобби. Теперь кухонный стол завален инструментами, о существовании которых я еще год назад не подозревала, и коробочками с бусинами. Рукоделие спасает, когда становится особенно тяжело.

Ханна – единственная еврейка в КСИ кроме меня, но она работает в дневную смену, поэтому мы редко пересекаемся и не сумели стать подругами. Похоже, я обречена поддерживать с коллегами исключительно рабочие, приятельские отношения. Может, со мной не хотят сближаться?.. Впрочем, к размышлениям на такую печальную тему я пока не готова.

Мы возвращаемся за стол, где сидят несколько корреспондентов и Нейт, бойфренд Ханны. Видимо, я единственная пришла на вечеринку без пары. И хотя перед камерой веду себя естественно, в незнакомой компании, без опоры на прогнозы и графики, общение дается мне нелегко.

– Что, будет ли в этом году снег? – интересуется муж Джии Ди Анджело. Типичная тема для разговора с метеорологом – все равно что попросить знакомого доктора на вечеринке осмотреть подозрительную родинку на попе.

– По всем моим прогнозам, эта зима будет теплее обычного. Снег если и выпадет, то не в декабре.

Мой собеседник тяжело вздыхает, словно глобальное потепление – моя вина.

– Дети будут разочарованы. Хочется все-таки белого Рождества. – Он широким жестом указывает на искусственный снег, украшающий стол. – Здорово же, правда? И пусть все в эфире носят колпаки Санты – зрителям такое нравится!

– Еще бы! – киваю я с фальшивой улыбкой.

Иудейского населения в нашем городе менее двух процентов, и все же господствующее представление о том, что абсолютно каждый житель Сиэтла отмечает Рождество, немного раздражает, словно колючая этикетка на мягком свитере. Я единственная не надела в эфире колпак Санта-Клауса, и в соцсетях меня тут же засыпали обвинениями в том, что я ненавижу Америку.

Ханна оживленно разговаривает с Эй-Джей Бенавидесом, который отвечает за прогноз погоды на выходных. Извинившись, отправляюсь к банкетному столу, перед которым уже выстроилась длинная очередь. Дармовая еда – верный способ заинтересовать серьезных взрослых людей (например, меня).

– Привет, метеодевушка! – произносит кто-то за спиной, и я тут же невольно успокаиваюсь, узнав Рассела. Как всегда, одет он интереснее остальных мужчин: черные джинсы, черная рубашка и твидовый пиджак винного цвета. Перед камерой Рассел выглядит строго, однако сейчас он без галстука, верхняя пуговица рубашки расстегнута, а подбородок покрыт легкой щетиной.

– Привет, спортивный парень!.. Вот согласись, почему-то это звучит иначе, чем «метеодевушка»!

– И правда, – улыбается он.

Когда Рассел впервые назвал меня метеодевушкой, прозвище показалось пренебрежительным, однако он всегда говорит это дружелюбно, и я привыкла. Рассел вообще чрезвычайно приветлив, только вот как пробиться за стену из вежливых улыбок, я не знаю.

– Матч сегодня был напряженный, да? – замечаю я, слишком поздно осознав, что веду себя ничуть не лучше, чем муж Джии.

– Ты же вроде не интересуешься спортом?

– Все дело во времени! Если бы матчи показывали в три утра, смотрела бы, не отрываясь!

– Попробую уговорить руководство! – смеется Рассел. – Чтобы ты знала, это был студенческий футбольный матч со счетом шестьдесят шесть – шестьдесят.

– Не разбираюсь в футболе, но счет что-то слишком большой, нет?

– Это точно! В жизни не видел такой игры. Отличное нападение, позорная защита.

Очередь продвигается вперед, а я на долю секунды запаздываю – должно быть, вино уже ударило в голову. Прическа у Рассела растрепана – наверное, на поле было ветрено. Меня почему-то очень привлекают взлохмаченные мужчины. Теперь, когда я одна, мозг лихорадочно ищет пару в каждом встречном: в соседском парне, выписывающем журналы про марихуану; в автобусном попутчике с двумя хорьками за пазухой, улыбнувшемся мне на прошлой неделе; в поваре из офисной столовой, на котором, вопреки здравому смыслу, даже гигиеническая сетка для бороды смотрится сексуально. Все это, конечно, несерьезно, и, учитывая катастрофу с Гаррисоном, я совсем не спешу влюбиться по-настоящему, поэтому стать женой мужчины в гигиенической сетке мне в ближайшее время не светит.

– На таких мероприятиях я всегда немного не в своей тарелке, – признается Рассел, подергивая лацкан пиджака. – Все только и спрашивают – а как ведет себя такой-то за пределами игрового поля, а правда ли, что он мудак?…

– Та же проблема – все жалуются мне на погоду! Ну, хоть кормят вкусно. Это, пожалуй, единственное, ради чего можно потерпеть.

– Ты не поклонница младенца Иисуса? – спрашивает Рассел, кивнув на рождественскую инсталляцию в углу.

– Я, знаешь ли, еврейка. Корпоративы у нас не самые равноправные, – объясняю я, жалея, что ввязалась в этот разговор.

Рассел рассеянно оглядывается, оставив мою реплику без ответа, что только усиливает сожаление. Все-таки мы слишком мало знакомы – просто перемываем иногда косточки нашим боссам. Не хочется выставлять себя нытиком – пусть думает, что я на самом деле такая жизнерадостная, улыбчивая девушка, как на экране.

– Во всяком случае, настроение у всех праздничное, – наконец отмечает он нейтральным тоном.

На банкетном столе нас ждут жаркое, спаржа в медово-лимонном соусе и паста с сыром и карамелизованным луком. Атмосфера на станции нездоровая, зато на праздники денег не жалеют. Мы с Расселом молча наполняем тарелки и возвращаемся, он к коллегам из спортивного отдела, а я в свою случайную компанию.

После фуршета свет в зале гаснет, остаются мерцать только свисающие с потолка гирлянды и огоньки на елках. На сцену выходят Торренс и Сет: она – в сияющем серебристом комбинезоне, похожая на снежную богиню, он – в темно-сером смокинге и галстуке с узором из карамельных палочек. Черные волосы Сета, густо покрытые гелем, зачесаны назад в духе кинозвезд сороковых, локоны Торренс в свете рождественских огней кажутся золотыми. О наше великолепное и ужасное начальство!

– Мы рады приветствовать всех вас в этом зале! – говорит Торренс в микрофон. – Только благодаря вам мы можем рассказывать с экрана важные истории и держать высокие рейтинги по всем направлениям – от новостей и спорта до погоды.

Сет с улыбкой подхватывает:

– Отдельное спасибо и наши поздравления Торренс, которая вот уже в седьмой раз признана лучшим метеорологом Сиэтла по версии журнала «Нортвест Мэгэзин»!

Все громко хлопают. Торренс на экране уже почти тридцать лет и по-прежнему покоряет сердца.

На сцене, как обычно, стоит стол с наградами. Надо признать: увидеть осязаемое воплощение успеха в виде крылатых статуэток действительно приятно.

– Наша станция в этом году получила шестнадцать номинаций на региональную премию «Эмми» и победила в пяти из них. Поздравляем! Одну из наград взял Сет за свой блестящий репортаж о возрождении побережья в Сиэтле!

Торренс весело хлопает Сета по плечу, тот со смущенной улыбкой похлопывает в ответ по ее руке. Отличное представление – почти верю, что они не испытывают взаимного презрения и вообще когда-то любили и уважали друг друга. Подумать только – Ливни дружно стоят на одной сцене! Поистине, настало время чудес, как поется в рождественских песнях. Надо пользоваться тем, что у Торренс хорошее настроение – вдруг я смогу пообщаться с ней наедине? Попробую, как только она освободится.

– Ужин, за который мы горячо благодарим команду отеля «Хилтон», подходит к концу, а значит, пришло время нашей любимой рождественской традиции. Вы, конечно, догадываетесь, о чем я. Начинаем «Белого слона»![5 - «Белый слон» – игра для вечеринок. Каждый гость приносит с собой подарок, и их складывают в общий фонд. Первый игрок вытягивает и открывает случайный подарок, а у каждого последующего есть выбор: распаковать новый подарок или забрать уже открытый у кого-нибудь из предыдущих игроков. Тот, у кого забрали подарок, может распаковать новый или забрать его у кого-нибудь еще. Игра заканчивается, когда у всех участников есть подарки.]

Наши столы расставлены полукругом возле большой елки, под которой лежит целая гора подарков: каждый принес свой, а нас здесь больше шестидесяти. Мой вклад – доска для сыра в форме штата Вашингтон, которую я нашла в бутике недалеко от своей новой съемной квартиры.

– Только не тащи домой никакой хлам! – предупреждает своего спутника Ханна.

– Вот не надо! Прихваткой, которую я выбрал в прошлом году, ты пользуешься едва ли не больше моего! – защищается Нейт.

Места за столами пронумерованы специально для игры. Ханна разворачивает подарок первой – это оказываются три ароматизированных свечи. Вторая в очереди – корреспондентка Бетани Чой. Она выбирает сверток необычной формы, внутри которого обнаруживается маленький USB-пылесос.

Третьим к елке подходит Сет. Не польстившись на уже вытянутые подарки, он распаковывает новый сверток, и при виде мультипекаря его лицо озаряется радостью, удивительной для взрослого мужчины.

– С ума сойти! Тут написано, что в нем можно печь оладьи, делать яичницу и жарить бекон! – восклицает Сет, держа коробку на вытянутых руках, словно новорожденного сына.

– А еще сыр можно плавить, – подсказывает Крис Торрес. – У меня тоже такой есть – незаменимая вещь!

– Обожаю яичницу с беконом на завтрак! – Сунув коробку под мышку, Сет возвращается за свой стол. – Если будете претендовать на этот подарок, можете и не мечтать о прибавке к зарплате!.. Шутка, конечно.

– А по-моему, он серьезно! – шепчу я Ханне.

– Удивительно, что ты пришел в такой восторг, – ледяным тоном замечает Торренс. – Помнится, я дарила тебе точно такую же модель на Рождество.

– Дарила, а потом забрала при разводе, – спокойно отвечает Сет, и я перехватываю мрачный взгляд Рассела, сидящего за соседним столом.