Алфи и зимние чудеса

– Уже? – Джонатан притворялся, что не очень-то любит Рождество, хотя в глубине души очень любил отмечать этот праздник, особенно с детьми. Мы все любили Рождество, и я навострил уши в предвкушении новостей.

– Джон, осталось меньше двух месяцев, и ты сам знаешь, как быстро летит время. Мы говорили о том, что, возможно, в этом году нам удастся встретить Рождество вместе, здесь.

– Вы говорили? – Джонатан поднял бровь.

– Ладно, допустим, я. Просто сначала я подумывала поехать в Девон, но Мэтту придется выйти на работу между Рождеством и Новым годом, поэтому у них будет всего пара свободных дней, и Фрэнки сказала, что было бы здорово встретить Рождество в Лондоне.

Когда Томаш и Франческа приехали в Лондон из Польши, им пришлось несладко, но они много работали, особенно Томаш, и теперь он владеет четырьмя ресторанами. Не один, конечно, а вместе с партнерами. Когда дети подросли, Франческа тоже стала работать с ним. Дела у них идут в гору, и я невероятно горжусь этой семьей. Кстати, это от них я узнал о сардинках, которые по сей день остаются моей второй любимой рыбой.

– На работе я еще даже не заикался о каникулах, но Рождество в Лондоне меня вполне устраивает.

– Фрэнки сказала, что они приготовят все гарниры, за мной – индейка, а Полли берет на себя пудинг.

– Хочешь сказать, что она просто купит его, – уточнил Джонатан.

– Ну да, мы же знаем, что Полли не дружит с кухней. Зато пудинг будет из «Вейтроуз»[1 - Сеть британских супермаркетов «Waitrose» – королевские поставщики бакалеи, вина и спиртных напитков. – Здесь и далее прим. переводчика.]!

Я облизнулся. Рождественский ужин – один из моих любимых. Мне даже нравились некоторые овощи, что, по словам Клэр, для кошки очень необычно. По своему опыту могу сказать, что меню кошек гораздо более обширное, чем думают люди.

– Было бы так здорово собраться вместе, – задумчиво произнесла Клэр. Ее родители каждый год уезжали на Рождество в Испанию, куда переехал ее брат, родные Джонатана тоже живут далеко, так что наши друзья стали для нас семьей. И семья получилась очень даже неплохая.

– В этом году предпраздничное волнение Саммер и Тоби перейдет на новый уровень.

– О да, Саммер уже высказывает пожелания. Должна тебя предупредить: она хочет малыша.

– Куклу?

– Нет, чтобы у нас был еще один ребенок.

Джонатан поперхнулся пивом, и лицо у него стало очень забавного оттенка.

– И что ты ей сказала?

– Объяснила, что у нас уже есть прекрасная семья, и Санта это знает, так что он, вероятно, не сможет прислать нам еще одного малыша. Тогда Саммер сказала, что, возможно, ее устроит и говорящая кукла.

– Слава богу. – Лицо Джонатана постепенно приобретало нормальный цвет. – Это ведь вне компетенции не только Санты, но и моей, – сказал он.

– Не волнуйся, дорогой! У нас идеальная семья, и я не хочу ничего менять. – Клэр подошла и поцеловала его. Меня окатило теплой волной счастья. Я отправился к Джорджу, сказать, что пора мыть лапы перед обедом.

Родительские обязанности никто не отменял.

Позже, когда Джордж устроился в постели рядом с Тоби, а Саммер уже крепко спала, я отправился к своей подружке Тигрице. Она живет неподалеку от нас, и обычно по вечерам, если позволяет погода – Тигрица любит тепло даже больше, чем я, – мы встречаемся, чтобы посмотреть на Луну и поболтать о том, как прошел день. Мы делимся и своими переживаниями о Джордже. Прежде всего мы родители, и благодаря этому наша дружба переросла в нечто большее.

Я уселся на заднем крыльце ее дома и мяукнул. Это своего рода позывной, и обычно она сразу выходит на улицу. Но сегодня почему-то не вышла. Я толкнул носом кошачью дверцу и подождал. Опять ничего. Войти я не мог, потому что ее хозяева не приветствовали появление в доме других кошек. Они терпели Джорджа, но не меня. Я решил, что она скорее всего уснула. Тигрица – не самая активная кошка.

Отчаявшись, я уже хотел отправиться домой, но не смог устоять перед искушением еще разок взглянуть на наших соседей. Как и днем, я подкрался к задней двери, но в доме было довольно темно. Правда, за столом на кухне сидела женщина, перед ней стоял бокал вина, а на коленях устроилась кошка. Она лежала спиной ко мне, так что я остался незамеченным. Женщина медленно подняла бокал, глотнула вина и осторожно поставила бокал на стол, потом откинула упавшие на глаза волосы. Я видел, как она опустила голову и погладила кошку. Мне показалось, что в темноте я различил блеснувшие в ее глазах слезы. Даже сидя снаружи, я как будто чувствовал ее печаль, ее боль. Я побрел домой, размышляя над историей этой семьи и гадая, что могло расстроить женщину. Я чувствовал, что рано или поздно обязательно докопаюсь до истины.

Такой уж я кот.

Глава 2

– Я вчера уснула, – сказала Тигрица, когда утром мы с Джорджем наведались к ней. Я даже рта не успел открыть.

– Так я и думал.

– Было довольно холодно, и я пригрелась рядом с хозяйкой на диване, да еще от камина разморило. Ну, ты понимаешь…

– Тигрица, все в порядке, не нужно ничего объяснять. – Обычно она не снисходила до объяснений, но я не стал об этом упоминать.

– Мам, пап, может, прогуляемся в парке? – предложил Джордж. В то утро он бурлил энергией. Мне бы так, с грустью думал я, ежась от холода. Старая травма, которую я получил, когда впервые попал на Эдгар-Роуд, давала о себе знать. Все это отголоски той давней истории, когда я спасал Клэр от губительных отношений и в конце концов собрал все мои семьи вместе, но у меня пострадала лапа, и недуг прогрессировал. В холод и дождь лапа как будто деревенела. Вообще-то я неплохо справлялся и уже привык к этому неудобству, но каждый год с началом зимы болячка напоминала о себе.

– Конечно, Джордж. – Тигрица ткнулась в него носом. – Дождь перестал, и, надеюсь, день выдастся сухим.

Мы тронулись в путь, Джордж скакал впереди, а я рассказал Тигрице о новых соседях.

– Значит, эта кошка очень красивая? – Тигрица сузила глаза.

– Она необычная, но по возрасту ближе к Джорджу. – Тигрица была очень ревнивой, и я проявлял особую осторожность, говоря о других кошках.

– А что думает Джордж? – Ревность тотчас сменилась материнской заботой.

– Он сказал, что после Шанель поклялся навсегда завязать с девчонками, – усмехнулся я.

– Хорошо, потому что ни одна из них не достойна моего мальчика.

В этом я поддерживал ее всеми лапами.

К нашей радости, в парке никого не оказалось. Мы ходили следом за Джорджем, который переключался с одного занятия на другое. Целую вечность он смотрел на свое отражение в маленьком озере – я призывал к осторожности, потому что в молодости и сам проделывал то же самое и едва не утонул. Потом мы сгребали в кучи листья, коричневатые и намокшие, но это не мешало нам получать удовольствие от возни. Никаких бабочек в это время года не было, так что об охоте пришлось забыть, но Джорджу все-таки удалось вскарабкаться на невысокое деревце. К обеду, когда мы возвращались домой, я уже порядком проголодался, а Тигрица пожаловалась на усталость – клянусь, она с каждой секундой становилась все ленивее, – но Джордж все еще был полон энергии. Он согласился пойти домой, только когда я пообещал, что позже разрешу ему одному прогуляться на другой конец Эдгар-Роуд.

Мне нелегко далось это решение – отпустить Джорджа одного на прогулку, и я знаю, что людям тоже приходится сталкиваться с этой проблемой. Взять хотя бы Франческу, которая воспитывала Алексея и Томми. Алексей, теперь уже подросток, хотел больше свободы, чем-то напоминая Джорджа, но мы-то, родители, знали, сколько опасностей таит улица. Отпуская детей одних, взрослые принимали одно из самых трудных для родителей решений.

Когда Джордж впервые вышел на самостоятельную прогулку, хотя и обещал не убегать далеко, я превратился в клубок нервов, пока он не вернулся домой. Встретив его, я едва не задушил беднягу в объятиях. Никогда прежде я не испытывал такого облегчения. Ну, если не считать тех случаев, когда Джорджа похитили и я его нашел, или когда он сбежал следом за Шанель и мы его искали… В этот раз все было по-другому: он впервые вышел из дома один с разрешения.

С тех пор он частенько гулял сам по себе, но только не ночью и не подолгу. Я пытался добиться от него, чтобы он говорил мне, куда направляется, хотя, если честно, он и сам порой не знал, куда забредет. Иногда он говорил, что пойдет в парк, иногда собирался посмотреть, нет ли поблизости других кошек. До сих пор я сопротивлялся желанию последовать за ним и караулил его, расхаживая вверх и вниз по лестнице или выглядывая из окна второго этажа. И, к счастью, он всегда возвращался домой и никогда не задерживался допоздна. Иначе от беспокойства мой и без того серый мех стал бы совсем седым.

В общем, сегодня после обеда я решил заняться своими личными кошачьими делами. Мне нравилось проводить время в одиночестве, когда я мог провести тщательный груминг – в конце концов, родителям вечно не хватает времени на личную гигиену, – а потом я хотел насладиться уединенными размышлениями. Трудно сосредоточиться, когда вокруг тебя молодежь, постоянно требующая внимания. Как бы я ни переживал за Джорджа, теперь, когда он стал более самостоятельным, я начал получать удовольствие и от времени, проведенного наедине с собой. Я устроился на кровати Клэр и Джонатана – Джонатану это не нравилось, а Клэр не возражала, – потому что здесь чувствовал себя особенно уютно. Это одно из моих любимых мест для раздумий.

Распахнулась входная дверь, и гомон голосов вперемешку с детским визгом прервал мой спокойный отдых. Я потянулся, зевнул и спустился вниз, где, к моей радости, застал на кухне все мои семьи. Джордж прыгал среди них.

– О, привет, Алфи, – сказал Томми и подошел, чтобы погладить меня. На кухонном столе я увидел несколько больших тыкв. Ага, конечно, это тот странный праздник, Хэллоуин.

– Я хочу вырезать свою тыкву сама, – заявила Саммер. Клэр выглядела испуганной, и я вполне разделял ее опасения. Саммер с ножом – рискованная затея.

– Сэм, давай я помогу тебе и Марте, – предложил Томми. – Соглашайся, а не то за дело возьмутся взрослые.

Саммер обдумала его предложение и согласилась.

– Алексей, поможешь Тоби и Генри? – обратилась к сыну Франческа.