Свет

Закончив, он встает и оказывается так близко ко мне, что я вижу каждую искорку в его глазах: от пятнышек сочной зелени летнего луга до таящихся за ними черных теней.

Не говоря ни слова, Слейд обходит меня и с невыносимой нежностью помогает мне надеть плащ. Он немного великоват, но свободно облегает плечи, а ткань теплая, но не угнетает своей тяжестью.

Чувствую на шее его дыхание, чувствую, как он нежно ведет руками по воротнику, чтобы укрыть меня от холода. Его действия преисполнены благоговения, и эти мгновения поразительной нежности согревают мне сердце.

Раньше со мной обращались как с дорогим сокровищем, но Слейд мной попросту дорожит.

Я утыкаюсь носом в плащ, вдыхая его аромат. Запах влажной земли, высушенной на солнце коры и сладость шоколада, приправленная насыщенной горечью.

Слейд словно поневоле отпускает руки, и я скорее чувствую, чем слышу, как он делает шаг назад.

– Готова?

Молча кивнув, я иду за ним к входной двери. В гостиной пусто, а Слейд открывает дверь и, отступив в сторону, пропускает меня первой.

Сделав первый шаг из дома, я поднимаю голову и открываю рот при виде гигантских сталактитов, свисающих со свода. Сама пещера огромная, намного больше, чем я могла себе представить: здесь столько углублений, расщелин и разломов, что нужен далеко не один год, чтобы всех их изучить. Но сильнее всего завораживают голубые прожилки, высеченные в камне, как застывшие волны сияющего моря.

Я прохожу под аркой из сталактитов, острые концы которых влажные от скопившейся воды. Всюду на мокрой земле отражается лазурное свечение. Здесь даже моргнуть трудно, потому как не хочется что-нибудь упустить из виду. Я верчу головой, кружусь и стараюсь вести себя как можно тише, потому что пещера на вид древняя и обособленная – священная диковинка посреди деревни, которой не должно существовать.

– Как красиво, – шепчу я.

Слейд бесшумно подходит ко мне, хотя я даже головы к нему не поворачиваю.

– То, чего Гроту недостает при белом свете, здесь возмещается в десятикратном размере.

Согласно кивнув, я вдыхаю воздух, который отчего-то кажется и свежим, и побитым временем.

– Здесь так безмятежно.

Не знаю, сколько Слейд бродит со мной по пещере, но я с удовольствием внимаю всему. Темнота пещеры и пронизывающие ее прожилки, таинственность бесконечных трещин и резко свисающие концы сталактитов – все здесь напоминает мне его. Этой пещере присуща глубина, которая кажется бездонной и неприкасаемой, и мне попросту хочется остаться здесь, под ее затененным сиянием.

Но потом Слейд ступает под одну из самых светящихся трещин, где дно горы сияет так ярко, что озаряет его лицо и глаза.

– Нам нужно поговорить, Золотая пташка.

Сердце сжимается в груди.

– Нет.

Я хочу было отвернуться, но Слейд останавливает меня, взяв за руку.

– Нам нужно это обсудить.

Я отдергиваю ладонь.

– Я хочу вернуться в дом.

Он расстроенно качает головой.

– Ты хочешь приготовить ужин, хочешь посмотреть пещеру, хочешь вернуться в дом… Аурен, у тебя не получится бежать вечность.