Скитания

– Мне следовало предупредить вас и ваших слуг, миз Кроуфорд. Дело в том, что этот жук – мой любимец, моя единственная отрада в этой жизни. Я держу его в стеклянной коробке и раз в день выпускаю оттуда, чтобы он размял крылья, предварительно, разумеется, заперев комнату, дабы он не вылетел и не укусил кого-нибудь…

– Он кусается? – Селия выглядела так, словно была готова упасть в обморок.

– Естественно. А как ещё прикажете защищаться такому маленькому существу? – раздражённо ответил Люмьер, недовольный, что его перебили. – Около получаса назад я выпустил его и ушёл, закрыв за собой дверь, но кто-то, по всей видимости, открыл её и держал так достаточно долго, чтобы мой любознательный питомец вылетел из комнаты. Полагаю, это мог быть кто-то из ваших слуг, так как Розье прекрасно осведомлён о том, насколько этот жук может быть опасен, и не стал бы подвергать никого опасности.

– Выходит, мы все чудом избежали смерти, – сурово сказал Селия, поправляя платье, – только из-за того, что вы никого не предупредили о том, что держите в моём доме это существо.

– Если быть точным, его укус не смертелен, но, полагаю, может быть крайне опасен для человека слабого здоровьем. Убить может лишь яд, который он выпрыскивает, будучи съеденным, либо же, – он выразительно посмотрел на пресс-папье, – раздавленным. Но вы совершенно правы – с моей стороны было крайне безответственно умолчать о нём.

Люмьер смиренно склонил голову, будто подставлял её палачу под топор, и Селия как всегда сжалилась.

– Если вы запрёте этого жука в своих покоях и дадите мне слово, что я его больше не увижу, вы меня этим очень обяжете, князь.

– Непременно, – он выпрямился и виновато улыбнулся, хотя Селии и показалось, что в его улыбке промелькнуло что-то пакостное, как если бы ему доставило удовольствие её напугать. – Я сейчас же помещу его обратно в его коробку и вернусь к вам.

Он был уже в дверях, когда Селия окликнула его.

– Жук мог быть где угодно, так что мне повезло, что вы так быстро оказались рядом.

Люмьер полуобернулся к ней и лукаво улыбнулся.

– Вы сами спасли себя, миз Кроуфорд. Если бы не ваш крик ужаса, я бы не догадался, где он может быть.

Селия оторопела и этого времени хватило Люмьеру, чтобы скрыться за дверью вместе со злополучным жуком. Когда он вернулся и принялся за её план, она уже оправилась и старательно делала вид, что пишет, в напряжении ожидая его вердикт.

– Ну, миз Кроуфорд, – звук его голоса вывел её из оцепенения, – в который раз я убеждаюсь, что ваш естественный язык написания куда ярче и богаче, чем мне подумалось сначала. Где вы его прятали всё это время? Ваша литературная карьера шла бы куда успешнее.

Селия зарделась и махнула рукой слегка пренебрежительно.

– Вам известен ответ на этот вопрос, князь. Но знаете, – она подняла очки на лоб и взглянула на него мечтательно, – я всё чаще думаю, что в противном случае судьба не свела бы меня с вами.

Люмьер рассмеялся.

– Смею напомнить, что судьба и так свела бы нас – ведь ваш муж пригласил меня.

Селия снова вспыхнула и опустила глаза. Люмьер многозначительно улыбнулся, глядя на неё немигающим взглядом.

– Что скажете? – спросила она, кивнув слегка на исписанные листы у него в руках. – Стоит ли продолжать эту историю или её ждёт незавидная участь быть погребённой и забытой в умах публики?

– Странный вопрос, – Люмьер положил листы перед ней. – Любая история стоит того, чтобы бы написанной. Иначе какой смысл ей рождаться в наших головах?

– Я бы поспорила с вами, Люмьер, но мой разум так устал, что я не хочу.

Его смех застал её врасплох, и она спохватилась, что как устроитель приёма он наверняка устаёт не меньше неё, и в который раз покраснела.

– У вас случаем нет жара от переутомления? – уточнил князь, глядя на неё с лукавым прищуром. – Вы что-то часто краснеете.

– От переутомления обычно бледнеют, – усмехнулась Селия. – К тому же любая девушка будет краснеть, когда на неё так смотрят.

– Клянусь, миз Кроуфорд, если бы я не знал вас, подумал бы, что вы флиртуете со мной, – в его голосе слышалось такое странное смешение искусительства и угрозы, что Селия невольно вздрогнула.

– Очень хорошо, что вы меня знаете, потому что одно это предположение оскорбительно, – бросила она холодно, но недостаточно убедительно, потому что Люмьер тихо усмехнулся и поднялся.

– Прошу прощения, что задел ваши чувства, миз, – он изящно поклонился. – Дело в том, что мне часто доводилось становиться объектом девичьих воздыханий, а это, знаете ли, сильно мешает.

– О, я нисколько не удивлена тому, что вы пользуетесь такой популярностью у слабого пола, – рассмеялась Селия. – Со стороны девушки было бы просто непростительно обделить вас своим вниманием. Но неужели не нашлось среди них той, что похитила ваше сердце?

Люмьер улыбнулся, но его улыбка показалась Селии до того холодной и жестокой, что снова повергла её в дрожь.

– Нельзя похитить то, чего нет, – сказал он и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.

Селия какое-то время сидела неподвижно и смотрела на закрытую дверь. Потом опустила на нос очки, попробовала писать, но мысли образовали такой хаос, что она со стоном разочарования бросила перо в чернильницу. Брызги разлетелись в разные стороны, и Селия спрятала горящее лицо в ладонях.

Настал день приёма. Селия старалась маскировать нервозность, но Роган и Люмьер явственно видели её проявления в её слегка дёрганных движениях и смехе.

– Право, вы придаёте слишком много значения этой рукописи, – сказал Люмьер с сочувственным видом. – В сравнении с тем, что вы пишете сейчас, её, фигурально выражаясь, можно спокойно бросить в реку и наблюдать, как она плывёт по течению.

– Весьма точная метафора, д’Экзиле, – кивнул Роган. – Дорогая, неужели она стоит твоих волнений?

– Я не могу просто забыть о ней, мне кажется, это равносильно предательству, – с нервным смешком сказала она. – Не пришёл ли кто-нибудь из издателей, князь?

– Ещё нет. Полагаю, их не стоит ждать раньше, чем гости покончат с закусками.

К слову сказать, как устроитель приёма Люмьер показал себя блистательно. Это было что-то неуловимое взгляду, но воспринимающееся на более глубинном уровне восприятия. Казалось, что всё здесь работает как часы: бокалы и графины никогда не пустели и наполнялись будто сами собой, то же можно было сказать и о столе, на котором раз за разом появлялись всё новые и новые блюда, в слуги с подносами ловко лавировали между гостями, появляясь именно там, где были нужны. И тут только Селия заметила, что слуг этих она видела впервые, и её неприятно удивило, что чертами лица они все в той или иной степени напоминали надменного Розье.