Оценить:
 Рейтинг: 0

Созвездие разбитых сердец

Год написания книги
2021
<< 1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 >>
На страницу:
28 из 32
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Ну так что, Нин, поведать тебе, с чего это Бердянский такой смурной был и до светских бесед с твоей персоной не снизошел? – осведомилась Алла, и по тону было ясно – у нее в запасе еще какая-то гадость.

Нина с грустью признала, что и в самом деле много пропустила: надо было на репетиции придержать свой злой язычок, да и после конфликта с Антоном не рыдать от обиды, запершись в гримерке, а пойти в кафе, взять кофейку, смотреть, слушать, обдумывать… но теперь-то уж поздно жалеть.

Она пожала плечами, старательно делая вид, что ей безразлично, чем там теперь огорчается ее донжуанистый любовник, но отказываться от предложения не стала:

– Ну поведай, всегда ведь приятно послушать, как кто-то кого-то обломал, да?

– А то! – легко согласилась Алла и зажгла новую сигарету. – Слушай, это и правда была умора… Я Пашку знаю четыре года, но никогда таким не видела.

– Его никто таким раньше не видел… – вставила Илона на правах Аллочкиной фаворитки. – По крайней мере, в нашем кафе – точно.

– Вот – глас народа, Ниночка! Но сперва скажи: ты к Петренко в больницу ездила, хоть разок навещала нашего Маленького принца, ты, его прекрасная Роза?..

– Нет, но я собиралась как раз… завтра… – Нина покраснела, неловко оправдываясь за свою черствость, но Алла прервала ее:

– Ты-то все собираешься, а кое-кто уже добрался! И не один раз… и вот сегодня тоже.

«Сука, она и сюда влезла!.. От Андрея-то ей что надо?.. Запасной вариант, когда Пашка наиграется?.. Нет, ну какая ж дрянь хитрая!..» – она неосторожно глотнула все еще горячий кофе, поперхнулась, закашлялась и с трудом выговорила:

– Допустим… потащилась она в больницу к Андрею… и что? Мой-то Бердянский тут причем?

– Твой? Оптимистка, – хмыкнула Алла.

– А чей же? Твой, что ли?

– Давно уже не мой… твоими стараниями, но теперь уже и не твой, милочка, так что мы теперь вроде как квиты, Муравьева.

– Господи, Алла! – Нина потеряла терпение. – Не вынимай ты душу, толком расскажи – что было?

– Рассказываю, не ори… в общем, эта фифочка, после прогулки с Антоном, сюда прицокала, и такая – на кухню… Я грешным делом подумала, у нашей Золушки совесть проснулась, пошла сразу после бала горшки мыть… но нет! Она к нашей Ромовой бабе пришла за «диетическими блюдами», Софочка, добрая душа, для Андрея какие-то желе-суфле наготовила… и эта такая: «Я все равно еду, отвезу». А тут Пашка явился, и к ней такой: «Я на съемки, на Кутузовский, поехали со мной, познакомлю с Юдашкиным, то-се…» Ой, Нин, ты бы его видела…

– Ты так говоришь, будто я с человеком-невидимкой встречалась десять месяцев! – Нина все больше злилась на неторопливую манеру Аллы выдавать информацию мелкими порциями и смаковать каждую лишнюю подробность… – Ну что он такого тут выдал, чего я за это время ни разу не видела? На голове стоял? Стриптиз на стойке делал?

– Ой, да кого бы он стриптизом удивил?.. Но ты слушай, не перебивай. Короче, он ей – поедем, ну, что у него ширинка дымилась, я скромно молчу…

– Эка невидаль…

Илона, прячась за стойкой, не сдержалась и хрюкнула – именно так зло подумала Нина, а Мерцалова царственно махнула рукой:

– Тише, там, на галёрке! Так вот… а эта фифа на него смотрит зайчиком Степашкой и выдает: «Мне нужно к Андрею в больницу, а потом я с подружками договорилась в кафе пойти». Нет, ну молодец, а? Знает, чем Бердоса зацепить…

– А Павел?..

– А Пааавел вместо того, чтобы усмехнуться и в своей царственной манере отправить Золушку на кухню, форменную истерику ей закатил. Отелло отдыхает, Нин! Мол, какого хрена ты снова к Дрону тащишься, как будто больше некому? Да что еще за подружки? Да где ты с ними будешь? Да я за тобой заеду тогда-то и туда-то, и вообще, «тебе котов надо кормить!». Котов кормить, слышали? Это Бердос, который кота не мог отличить от морской свинки… и которому всегда на всех похеру, кроме себя, любимого! А тут – ну просто муженёк ревнивый, папочка озабоченный! Как тебе это нравится, а?

Нина, нервно гремя ложкой по дну опустевшего кофейного бокала, обдумывала услышанное. Нет, конечно, и у них с Павлом были моменты, когда он ревновал или изображал, что ревнует, особенно если она сама давала повод, заигрывая при нем с другими мужчинами. Но никогда на ее памяти Бердянский не становился таким настойчивым и никогда не пытался контролировать ее свободное время (хотя в глубине души она всегда хотела от него такого контроля). С ним же всегда все было с точностью до наоборот – он ненавидел, если она пыталась ему что-то навязать, и вел себя, как форменный эгоист, игнорируя просьбы, слезы и даже попытки шантажа.

– Алка, скажи честно, ты пиздишь? Разыгрываешь меня?.. – жалобно спросила Муравьева, уже готовая даже на то, чтобы стать жертвой жестокого розыгрыша, только бы не слышать больше ничего про внезапные перемены в привычках Бердянского.

– Яяя? И в мыслях не было, вот те крест! – Алла истово перекрестилась, став похожей на одну из своих сценических героинь. – И я тебе еще не все рассказала. Нин, он ей потом сумку собирал… собственными царскими ручками. Все эти баночки, судочки… так все бережно собрал, проверил – не тяжело ли, не надорвется ли его Машенька… Машенька, Нин! Я не знаю, как у вас с ним было, свечку не держала, но меня он Аллочкой величал только когда поиздеваться хотел, когда ссорились сильно… Этой же фифе он на полном серьезе: «Машенька, тебе будет тяжело, давай я тебя отвезу!» – она же, не будь дурочка: «Нет, Пашенька, ты на съемки опоздаешь, я справлюсь, я на троллейбусе доеду», а он не отстает: «Какой троллейбус?! Давай такси тебе вызову или вот, денег дам!». Ну тут она уже ломаться не стала, хотела отвязаться от него поскорее, а то он к ней так лип, что я уж решила – прямо на стойку ее завалит… Но нет, Машенька-то у нас умненькая, не то, что Фуфайка, которая сама подстелиться под него готова, эта стервоза знает, как мужика правильно за яйца держать… Взяла у него бабосики и выпорхнула прочь… Тут он, понимаешь, и посмурнел, точно его мамочка в детском саду забыла.

– И сколько он ей дал? – машинально спросила Нина: Павел никогда не был скупым, наоборот, слыл транжирой, а на совместных кутежах швырял деньги по-гусарски, не считая… однако она не помнила, чтобы он хоть раз предлагал заплатить за такси в подобных обстоятельствах – когда ей нужно было днем куда-то добраться по городу…

– Достаточно, Нин, чтобы она себе лимузин заказала. И с подружками своими на нем всю ночь по Садовому каталась… Так эта дрянь вместо того, чтоб взять и поблагодарить, ему большую часть вернула, сказала, что на такси так много не надо!

– Сука… Алл, слушай, это уже ни в какие рамки… и дело не только в Бердосе… хотя и в нем, конечно… но что она вообще себе позволяет?.. И кто она вообще, блядь, такая? Точно ведь не кулинарный техникум заканчивала! Месяца еще не прошло, как она сюда пришла, а Войновский ее уже собрался в постановку брать! Вот бы узнать, может, она и ему дала, что он за ней бегает тоже, как в жопу ужаленный?

– Вот и я про то же.

– То есть ты согласна, что надо что-то делать?

– Согласна.

Нина понизила голос и наклонилась к Алле, как к близкой подруге:

– Тогда… может, поедем ко мне сегодня? Выпьем, посидим вдали от посторонних глаз… и все обсудим. А?

– Давай, Нин, я сама хотела предложить, только не к тебе, а ко мне… в твоей коммуналке дети сопливые в трех комнатах и коты вонючие, так что давай лучше у меня.

– Ну, в твоей однушке на окраине, само собой, лучше, – усмехнулась Нина. – Только потом я у тебя останусь… или ты мне дашь денег на такси!

– Само собой останешься, куда тебя пьяную в такси сажать? Ты же этой своей… сразу не хозяйка становишься, – не осталась в долгу Алла.

На том и порешили.

***

Съемки рекламного ролика для новой коллекции мужского нижнего белья быстро измотали Павла. Муха – Надька Мухина – снимавшаяся вместе с ним, в перекурах приставала с разговорами и жалобами на нелегкую долюшку топ-модели, и намекала на совместное продолжение вечера. Разумеется, с распитием и последующим соитием.

Сценарий ролика был претенциозный и тупой, но зато у Бердянского была роль со словами. Ему следовало низко и сексуально произнести: «Посмотри мне в глаза!» – в то время как Муха, «летая» вокруг, принимала соблазнительные позы, изображала вожделение и жадно пялилась на его плавки…

Они сделали на двоих бессчетное число дублей, и режиссер долго ругал Бердянского за отсутствующее выражение лица и витание в облаках вместо того, чтобы «искрить», глядя на полуобнаженную партнершу и ее роскошные формы, подчеркнутые кусочками кружев и шелка.

Во всем этом утомительном и скучном времяпрепровождении было только два плюса. Во-первых, неплохой гонорар в «зелени», в несколько раз превышающий театральный заработок Павла. Во-вторых, ему удалось уболтать Надьку насчет приглашения на шоу «от кутюр» для Эдички и заодно заполучить для него же телефон красавчика-Дениса.

– Бердянский, а ты тоже поголубел, что ли? – спросила она напоследок, когда Павел в третий раз – и довольно резко – отказался составить ей компанию в ночном клубе.

– Нет, просто устал и хочу домой, выспаться… – вполне искренне ответил он, утаив лишь одну пикантную деталь – что домой хочет попасть сегодня не один, а вместе с Машкой. И ради этого сейчас поедет в клуб «Беллз» на Полянку, вытаскивать ее с девичника, и даже согласится заехать к ней домой, покормить чертовых котов… но потом… потом им уже ничто не помешает отправиться к нему на Большую Грузинскую.

При одной мысли о первой совместной ночи на его территории, в надежной берлоге, куда никто не вломится против воли хозяина, и о том, как он жадно возьмет Машку на собственной кровати, а потом еще и на диване, и на полу, и в ванной под душем, да везде!.. – вся кровь Бердянского вскипала, и член твердел, как камень.

***

В «Беллз» как всегда грохотала поп-музыка, и подвыпившие гости клуба бестолково дергались на танцполе, как в припадках болезни Паркинсона. Павлу стоило немалых усилий пробиваться сквозь толпу разного рода «менеджеров» и «мерчендайзеров», бурно отдыхавших после напряженной рабочей недели, отклонять заигрывания ночных бабочек, всегда безошибочно определявших мужика не только с яйцами, но и с баблом, и одновременно высматривать во всем этом человеческом муравейнике Машку и ее подруг. Поначалу он вообще ничего не мог разглядеть в густом полумраке и клубах табачного дыма, расцвеченных вспышками цветных софитов, но мало-помалу глаза его привыкли, и он стал различать не только силуэты, но и лица.

Машка обнаружилась совсем не там, где он планировал ее застать – вместо того, чтобы скромно сидеть за столиком с подругами и пить сок, или в крайнем случае светлое пиво, она отжигала в самом центре танцпола, в компании какого-то чувака в черном костюме, гибкого, как змея, и с длинными кудрявыми волосами. Вдвоем они показывали окружающим блестящее исполнение самбы, а зрители бешено свистели и аплодировали, но увлекал их явно не танец… Чувак в черном крутил Машу в вИсках и вольтах, тискал за бедра и – совсем уже нагло – пристраивался к ней сзади и волнообразно двигал телом, имитируя страстное соитие.

При виде этой чудесной сцены, Бердянский так сжал челюсти, что зубы захрустели, и, ни секунды больше не медля, ринулся вперед. Вылетев на танцпол, он отшвырнул в сторону местного прилипалу, сам обхватил Машку за спину и стиснул изо всех сил… Она испуганно охнула: то ли от неожиданности, то ли от некоторой грубости нового партнера, но в следующую секунду опознала Бердянского… Развернулась по-кошачьи, сама обвила его руками, потерлась бедрами и прижалась всем телом:
<< 1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 >>
На страницу:
28 из 32