Видоизмененный углерод. Такеси Ковач: Видоизмененный углерод. Сломленные ангелы. Пробужденные фурии

– Естественно. Мой банк уже открыл счет на вашу ДНК. Насколько я понимаю, у вас на Харлане система та же.

Облизнув большой палец, я вопросительно поднял его вверх. Банкрофт кивнул.

– Так и у нас. Вы обязательно увидите, что в Бей-Сити есть места, где наличные до сих пор остаются единственным платежным средством. Будем надеяться, вам не придётся проводить в подобных районах много времени, но, если что, вы сможете снять со счёта наличные в любом отделении банка. Вам необходимо оружие?

– Пока что нет.

Одно из основополагающих правил Вирджинии Видауры гласило: «Перед тем как выбирать инструмент, определи характер предстоящей работы». Одинокое пятно копоти на штукатурке выглядело слишком изящным для того, чтобы впереди меня ждал фестиваль перестрелок.

– Хорошо.

Казалось, Банкрофт озадачен моим ответом. Он уже потянулся к карману рубашки, и ему пришлось завершить это движение, довольно неуклюже.

– Это мой оружейник, – сказал он, протягивая визитную карточку. – Я предупрежу, чтобы он ждал вас.

Я взял карточку и мельком взглянул на неё. Надпись затейливым шрифтом: «Маркин и Грин – оружие с 2203 года». Внизу – одинокая строчка цифр. Я убрал карточку в карман.

– Возможно, это и пригодится, – признался я. – Позже. Но мне хотелось бы начать с мягкой посадки. Подождать, пока не уляжется пыль, оглядеться вокруг. Полагаю, вы меня понимаете.

– Да, разумеется. Действуйте, как считаете нужным. Полностью полагаюсь на вас. – Перехватив взгляд, Банкрофт заглянул мне в глаза. – Однако не забывайте об условиях договора. Я плачу за работу. И я не люблю, когда не оправдывают моё доверие, мистер Ковач.

– Не сомневаюсь в этом, – устало заметил я.

Я вспомнил, как поступила с двумя подчиненными, предавшими её, Рейлина Кавахара. Их звериные крики долго преследовали меня в кошмарных снах. Рассуждения Рейлины, чистившей яблоко под такой аккомпанемент, сводились к тому, что, поскольку сейчас никто по-настоящему не умирает, истинным наказанием может быть лишь страдание. Я почувствовал, как при воспоминании об этом моё новое лицо поморщилось.

– Что бы ни наговорили обо мне в Корпусе чрезвычайных посланников, это всё чушь собачья. Мое слово по-прежнему крепко. – Я встал. – Вы не могли бы посоветовать, где остановиться в городе? Что-нибудь тихое, среднего уровня.

– Такие гостиницы есть на улице Миссий. Я попрошу кого-нибудь отвезти вас туда. Кёртиса, если его к тому времени выпустят. – Банкрофт тоже поднялся на ноги. – Насколько я понял, теперь вы собираетесь побеседовать с Мириам. Ей действительно известно о моих последних сорока восьми часах гораздо больше, чем мне. Так что ваш разговор будет долгим.

Я подумал о древних старушечьих глазах и молодом накачанном теле. После этого мысль о беседе с глазу на глаз с Мириам Банкрофт потеряла для меня всякую привлекательность. Одновременно с этим холодная рука прошлась по натянутым струнам под желудком, а член резко налился кровью. Классно.

– Да, – без воодушевления произнес я. – Наш разговор будет долгим.

Глава четвертая

– Похоже, вы чем-то смущены, мистер Ковач. Я права?

Оглянувшись на горничную, которая привела меня сюда, я снова посмотрел на Мириам Банкрофт. Тела женщин были приблизительно одного возраста.

– Нет, – произнес я более резко, чем намеревался.

На мгновение скривив губы, миссис Банкрофт свернула карту, которую изучала, когда я пришел. Сзади громко хлопнула дверь, закрываясь за горничной. Банкрофт не посчитал нужным проводить меня к жене. Возможно, сейчас супруги могли позволить себе не больше одного свидания в день. Как только мы спустились с балкона, на веранде с видом на море, будто по волшебству, появилась горничная. Банкрофт обратил на неё столько же внимания, сколько и в предыдущий раз.

Когда я уходил, он стоял перед столом из зеркального дерева, уставившись на след от бластера.

Миссис Банкрофт ловко скатала карту в трубку и убрала её в длинный тубус.

– Ну, – сказала она, не поднимая взгляда, – в таком случае, задавайте свои вопросы.

– Где вы находились, когда всё произошло?

– В своей кровати. – Она посмотрела на меня. – Пожалуйста, не продолжайте: я была одна.

Картохранилище представляло собой длинное просторное помещение под сводчатым потолком, в котором кое-где вмонтированы иллюминационные плитки. Застеклённые полки высотой по пояс выстроились ровными рядами, словно ящики с экспонатами в музее. Я зашагал по центральному проходу, и мы с миссис Банкрофт оказались разделены одним рядом. Так я чувствовал себя хоть под какой-то защитой.

– Миссис Банкрофт, давайте сразу определимся: я не из полиции. Я хочу установить истину, а не найти виновного.

Убрав тубус, Мириам Банкрофт прислонилась к полке, сложив руки за спиной. Пока я разговаривал с её мужем, она сняла пропотевший молодёжный теннисный костюм. Сейчас на ней были облегающие чёрные слаксы и что-то, родившееся от союза смокинга и трико. Рукава небрежно закатаны почти до локтей; запястья без украшений.

– Мистер Ковач, я похожа на виновную? – спросила она.

– Мне кажется, вы чересчур озабочены тем, чтобы доказать совершенно постороннему человеку верность мужу.

Миссис Банкрофт рассмеялась. У неё был приятный грудной смех, при этом плечи красиво поднимались и опускались. Такой смех я смог бы полюбить.

– Какой вы уклончивый.

Я посмотрел на карту, разложенную на полке передо мной. В верхнем левом углу проставлена дата: за четыре столетия до моего рождения. Надписи выполнены незнакомым языком.

– Там, откуда я прибыл, миссис Банкрофт, прямота не считается особой добродетелью.

– Вот как? А что же считается?

Я пожал плечами.

– Учтивость. Самообладание. Стремление не задеть заинтересованных лиц.

– По-моему, это скучно. Полагаю, на Земле вас ждут сильные потрясения, мистер Ковач.

– Миссис Банкрофт, я не говорил, что дома отличался примерным поведением.

– О… – Она перестала опираться на полку и шагнула ко мне. – Да, Лоренс кое-что рассказал о вас. Судя по всему, на Харлане вас считали человеком опасным.

Я снова пожал плечами.

– Это по-русски.

– Извините?

– Я про язык. – Обойдя полку, она остановилась рядом со мной, глядя на карту. – Это составленная компьютером русская карта посадочных площадок на Луне. Очень редкая. Я купила её на аукционе. Вам нравится?

– Очень мило. В котором часу вы легли спать в ночь, когда был убит ваш муж?

Мириам Банкрофт пристально посмотрела мне в глаза.

– Я легла спать рано. Как я уже говорила, я была одна. – Сделав над собой усилие, она сдержала резкость в голосе, и он снова стал почти любезным. – Мистер Ковач, если мои слова и похожи на признание вины, это не так. Скорее, это признание неизбежности. С некоторой долей обиды и раздражения.

– Вы обижены на своего мужа?