Доктор Торндайк. Красный отпечаток большого пальца

– Ну, – пожал плечами адвокат, – положение кажется мне таким: наш молодой друг украл пакет с алмазами и был пойман; по крайней мере, так я вижу это дело.

– А я вижу его не так, – сухо сказал Торндайк. – Он мог взять алмазы, а мог и не взять. Я не могу принять решение, пока не проверю все показания и не соберу некоторые новые факты. Я надеюсь сделать это в следующие день или два и предлагаю отложить составление плана кампании, пока я не решу, какую линию защиты нам следует принять.

– Как хотите, – ответил адвокат, беря шляпу, – но боюсь, вы внушаете молодому мошеннику беспочвенные надежды, и его падение будет еще более болезненным. Мы ведь не хотим нелепо выглядеть в суде.

– Я точно этого не хочу, – согласился Торндайк. – Но я подумаю и свяжусь с вами через день или два.

Он держал дверь открытой, пока адвокат спускался по ступеням, потом, когда шаги стихли, резко захлопнул дверь и раздраженно повернулся ко мне.

– «Молодой мошенник», – заметил он, – не слишком удачно выбрал адвоката. Кстати, Джервис, как я понял, вы сейчас без работы.

– Это так, – ответил я.

– Не хотите ли помочь мне – в деловом смысле, конечно, – работать над этим делом? У меня сейчас много других дел, и ваша помощь была бы мне очень кстати.

Я правдиво сказал, что буду рад.

– В таком случае, – произнес Торндайк, – приходите завтра к завтраку, обсудим условия, и вы сразу сможете начать выполнять свои обязанности. А теперь закурим трубки и поболтаем, как будто возбужденных клиентов и тупых адвокатов не существует.

Глава 3. Леди в деле

Придя к Торндайку на следующее утро, я застал его за работой. Завтрак был накрыт на одном конце стола, а на другом стоял микроскоп того типа, какой используется для изучения культур микроорганизмов на твердой среде. На широком предметном столике микроскопа лежала одна из карточек с отпечатком большого пальца. Конденсатор бросал концентрированный луч на карточку, которую разглядывал Торндайк, когда я постучал; это я понял по положению стула, который он теперь отодвинул к стене.

– Вижу, вы продолжили работу над нашей проблемой, – заметил я, когда в ответ на двойной электрический звонок вошел Полтон с нашим завтраком.

– Да, – ответил Торндайк, – я начал кампанию, поддерживаемый, как всегда, моим начальником штаба! Верно, Полтон?

Маленький человек, чье умное утонченное лицо и достойная осанка необычайно противоречили чайному подносу, который он принес, гордо улыбнулся и, преданно и восторженно посмотрев на моего друга, ответил:

– Да, сэр. Мы не позволяем траве расти под нашими ногами. Наверху промывается прекрасный негатив и увеличенный снимок, который просохнет к тому времени, как вы закончите завтракать.

– Он удивительный человек, Джервис, – сказал мой друг, когда его помощник удалился. – Похож на сельского священника или канцеляриста, но, очевидно, природа планировала сделать его профессором физики. На самом деле он был сначала часовщиком, затем изготовлял оптические инструменты, теперь он доверенное лицо юриста-медика. Он моя правая рука, этот Полтон; он понимает мою мысль раньше, чем я успеваю ее сформулировать, но в будущем вы с ним получше познакомитесь.

– Где вы его нашли?

– Когда я с ним познакомился, он был постоянным пациентом, тяжело больным и разбитым, жертвой бедности и незаслуженных несчастий. Я давал ему небольшую работу, а когда понял, какой он человек, предложил работать у меня постоянно. Он предан мне, и его благодарность столь же безгранична, как и неуместна.

– А что за фотографии он готовит?

– Увеличенное факсимиле одного из отпечатков большого пальца на бромистой бумаге и негатив такого же размера на случай, если нам понадобится повторить печать.

– Очевидно, вы надеетесь как-то помочь бедному Хорнби, – сказал я, – хотя не понимаю, как это можно сделать. По-моему, представить себе более безнадежный случай невозможно. Не хочется его осуждать, но его виновность кажется почти несомненной.

– Случай действительно кажется безнадежным, – согласился Торндайк, – и я сам сейчас не вижу выхода. Но я сделал правилом во всех случаях строго действовать по законам классического индуктивного расследования: собирать факты, выдвигать гипотезы, проверять их и искать подтверждения. И всегда оставаться непредвзятым.

В данном случае, предполагая, что ограбление действительно имело место, есть четыре мыслимые гипотезы:

1) ограбление совершил Рюбен Хорнби;

2) его совершил Уолтер Хорнби;

3) его совершил Джон Хорнби;

4) оно совершено какой-то другой личностью или личностями.

Четвертую гипотезу я предполагаю временно оставить и сосредоточиться на трех первых.

– Вы считаете возможным, что мистер Хорнби украл алмазы из своего сейфа? – воскликнул я.

– В данный момент я не склоняюсь ни к одной гипотезе, – ответил Торндайк. – Я просто выдвигаю эти гипотезы. Джон Хорнби имел доступ к алмазам, поэтому возможно, что он их украл.

– Но ведь он ответствен перед владельцами.

– Нет – в отсутствии явной халатности, которую владельцам трудно было бы доказать. Видите ли, он был тем, что называется «безвозмездным хранителем», и в этом случае на хранителе не лежит ответственность за утрату, если нет явной халатности.

– Но отпечаток пальца, мой дорогой друг! – воскликнул я. – Как вы можете преодолеть это?

– Не знаю, смогу ли я это сделать, – спокойно ответил Торндайк, – но вижу, вы принимаете точку зрения полиции, которая считает отпечаток пальца волшебным пробным камнем, при наличии которого не нужны никакие другие доказательства. Но это ошибка. Отпечаток пальца – просто факт, очень важный и значительный, я признаю, но тем не менее только факт, и, как всякий другой факт, нуждается в оценке и сопоставлении с другими фактами для определения его доказательного значения.

– И что вы предполагаете сделать первым?

– Прежде всего я должен убедиться, что отпечаток большого пальца, предлагаемый в качестве доказательства, идентичен с другими отпечатками Рюбена Хорнби – в чем, впрочем, у меня нет особых сомнений, потому что специалистам по отпечаткам в пределах их специальности вполне можно доверять.

– А потом?

– Я соберу свежие факты, для чего нуждаюсь в вашей помощи, и, если мы позавтракали, могу предложить вам заняться вашими новыми обязанностями.

Он встал, позвонил в звонок, а потом принес из кабинета четыре маленькие, обтянутые бумагой записные книжки и разложил их передо мной.

– Одну из этих книжек, – сказал он, – мы посвятим данным, касающимся Рюбена Хорнби. Вы будете узнавать все, что сможете, – все, имейте в виду, независимо от того, насколько обычным и не имеющим отношения к делу это бы вам ни казалось, узнавать все, связанное с ним, и записывать в эту книжку. – Он написал на обложке «Рюбен Хорнби» и передал книжку мне. – Во вторую книжку вы точно так же будете записывать все, что узнаете об Уолтере Хорнби, в третью – данные, касающиеся Джона Хорнби. Четвертую книжку вы отведете для случайных фактов, связанных с делом, но не попадающих под первые три раздела. А теперь познакомимся с результатами трудолюбия Полтона.

Он взял из рук помощника фотографию десяти дюймов в длину и восьми в ширину на глазированной бумаге, прикрепленную к жесткой карточке. Это было сильно увеличенное факсимиле отпечатка большого пальца. Все миниатюрные подробности, такие как крошечные отверстия потовых желез и мелкие нерегулярности бороздок, которые на оригинале можно разглядеть только с помощью увеличительного стекла, здесь отчетливо видны невооруженным глазом. Больше того, снимок разделен тонкими черными линиями, образуя множество маленьких квадратов, каждый из которых обозначен номером.

– Прекрасно, Полтон, – одобрительно сказал Торндайк, – увеличение получилось превосходно. Вы видите, Джервис, мы сфотографировали отпечаток в контакте с микрометром, разделив пространство на квадраты в двенадцатую часть дюйма. Увеличение в восемь раз, так что каждый квадрат в две трети дюйма в диаметре. У меня есть несколько таких микрометров с разными шкалами, и они бесценны при изучении чеков, сомнительных подписей и тому подобного. Я вижу, вы упаковали камеру и микроскоп, Полтон, а микрометр прихватили?

– Да, сэр, – ответил Полтон, – а также шестидюймовый объектив и маломощный окуляр. Все в этом кейсе, и я положил специальные «быстрые» пластины в светонепроницаемой оболочке на случай плохого освещения.

– Тогда мы пойдем в Скотланд-Ярд и схватим там льва за гриву, – произнес Торндайк, беря шляпу и перчатки.

– Но ведь вы не потащите этот большой микроскоп в Скотланд-Ярд, – сказал я. – Ведь вам нужно увеличение всего в восемь раз. У вас есть микроскоп для препарирования или другой портативный прибор?

– У нас есть прекрасный инструмент для изучения препарированных образцов, изготовленный самим Полтоном, мы покажем его вам. Но мне может понадобиться более мощный инструмент; и позвольте вас предупредить: что бы я ни делал, не вставляйте никаких комментариев в присутствии официальных лиц. Мы ищем информацию, а не распространяем ее, поняли?

В этот момент раздался робкий виноватый стук медного колокольчика на внутренней двери – наружная дверь оставалась открытой.

– Кто это может быть? – сказал Торндайк, ставя микроскоп на стол. Он подошел к двери, резко раскрыл ее, но сразу снял шляпу, и я увидел стоящую на пороге женщину.

– Доктор Торндайк? – спросила она и, когда мой друг поклонился, продолжила: – Я должна была бы написать и попросить о встрече, но дело очень срочное… Оно связано с мистером Рюбеном Хорнби, и я только сегодня утром узнала, что он обратился к вам.