Шеллшок

– Может быть, тебе еще что-нибудь показать. А вдруг найдешь там что-то интересное.

– О Боже! Не надо!

– Знаю я вас, паскудников. Сейчас придумаешь, что у меня родимое пятно на заднице, и попросишь меня снять трусы.

– Да захлопни варежку хоть на секунду! – попытался я принять начальственный тон. Но стерва поняла, что игра проиграна. Она и не собиралась угомониться.

– Ну уж дудки! Этого я не сделаю, сколько не проси. Я не снимаю лифчики и трусы для всякого… проходимца.

– Я и не предлагаю подобного. Наверное, ты вообще ни разу этого не делала за свои последние сорок…

– Я всем расскажу, чего ты от меня хотел. – Она подхватилась и устремилась к двери. – Пусть все узнают…

– Да подожди ты!

Я ринулся за ней, но она уже выскочила в коридор и скрылась за поворотом лестницы, вопя как угорелая:

– Не позволяйте ему снимать свой лифчик или трусы! Он хотел сделать со мной это…

Я высунул голову в двери и крикнул ей вдогонку:

– Кошка драная!

А что я еще мог сделать. Кей все это время покатывалась со смеху на диване. В коридоре к этому времени остались только две Мишели, одна из которых сделала ротик одной большой буквой "О", а вторая – миниатюрная, рыжеволосая, симпатично-озорно блестела голубенькими глазками и улыбалась во весь рот.

Я подумал, что было бы здорово, если бы она оказалась нужной мне Мишелью, и поэтому решил пригласить ее следующей. Но тут я заметил нечто, чего не видел, увлеченный созерцанием бешеного галопа предыдущей претендентки по коридору: рядом с двумя оставшимися девушками, с которыми он, по-видимому, до этого беседовал, стоял, привалясь к стене, мой сосед – доктор Пол Энсон.

Пол – один из моих друзей. Хороших друзей. К тому же он прекрасный, высокооплачиваемый специалист и завидный жених. Обладая черным чувством юмора, он никогда не упускает случая подначить меня по поводу и без повода, действуя языком как скальпелем, которым зарезал не одну дюжину пациентов. Долговязый, сухощавый, с бдительным взглядом рейнджера, озирающего бескрайние пустынные степи Дикого Запада, в одиночку покончившего с негодяями-индейцами, он был красив, даже, по моему мнению, слишком красив для мужчины. Особенно, когда распускал павлиньи перья перед девкой, которую я закадрил. Он токовал вокруг нее, словно вознамерившись своим жарким дыханием подсушить ее "мокрую химию", как феном, и одновременно стараясь внушить ей, что она слишком хороша для такого тюфяка, как я. Вот и сейчас он отлепился от стенки и криво ухмыльнулся, что должно было означать дружескую улыбку.

– Тебя зовут Скотт, парень? – спросил он, продолжая радостно улыбаться, словно я принес ему миллион, задолжавший ему с прошлого века. – Узнал тебя по фотографиям на объявлениях "Помогите опознать преступника". Я – сержант Энсон из полиции нравов. Осень в этом году выдалась теплая в Лос-Анджелесе.

– Пол, тысяча чертей тебе в едальник. Завязывай! Мне сейчас не до шуток.

– Надеюсь, ты будешь вести себя благоразумно, парень. Можешь бесплатно пригласить несколько дорогих адвокатов. Бесплатных для тебя, даже если ты невиновен, но которые дорого тебе обойдутся, коли у тебя хохотальник в пуху. Ты имеешь право хранить молчание, или…

– Пол… – возмущенно выдохнул я. – Ты что, не видишь, я работаю?

По тому, как от уха до уха треснула его красивая физиономия, я понял, что выбрал не самый удачный ответ. Я в сердцах хлопнул себя по ляжкам и сказал, обращаясь к полу растаявшей от обхаживаний Пола рыженькой:

– Ваша очередь мисс, если вы не передумали.

– Я… я – беспомощно взглянула та на ухмыляющегося Пола. – Может быть не стоит?

Я упер большой палец в сторону Пола:

– Не бойся, крошка, сержант тебе поможет в случае чего.

– А… ну тогда ладно.

Именно так и сказала. На полном серьезе. Успокоив таким образом свои страхи, она подошла ко мне, и я пропустил ее внутрь. Пол прошел за ней. Он всегда заваливался ко мне без приглашения, когда дверь была незаперта, а уж теперь и подавно не мог пропустить такого интересного случая и возможности разыграть из себя белого ковбоя "Верная Рука".

К счастью, два последних опроса я провел довольно оперативно. Рыженькую я сразу спросил в лоб:

– О'кей, детка, скажи, как девичье имя твоей мамочки?

Она смутилась, покраснела и промямлила:

– Я… я никогда не спрашивала ее об этом.

Примерно так же вышло и с претенденткой номер десять, с той лишь разницей, что она хлопнула себя пару раз тыльной стороной ладони по лбу со словами: "Глупая, глупая дура". И исчезла, словно ее и не было.

Я облегченно вздохнул и откинулся на диванные подушки. Пол бесцеремонно уселся на край кофейного столика. В каких-нибудь пятнадцати сантиметрах от Кей.

– Как поживаете? – вежливо осведомился он, обнажив все свои зубы, кроме двух верхних коренных. – Мой приятель Шелл – великолепный сыщик, вы не находите?

Пол надеялся, что Кей ответит, что она еще не имела случая убедиться в моем великолепии и таким образом ему удастся завязать беседу, но она лаконично ответила:

– Думаю что да, хотя сначала не была в этом уверена.

– Не были уверены? Нужно всегда доверять первому впечатлению, милая. Оно – самое верное. Но в то же время не торопиться с выводами. Учитывать скрытые возможности человека, давать волю воображению. Хотите продемонстрирую это на вас? Как ваше девичье имя?

– Кей Денвер, – ответила она, улыбаясь, и ее губы пришли в движение.

Она заговорщицки посмотрела на меня, в то время как Пол возвел глаза к потолку и глубокомысленно заморгал. Теперь от него не отвяжешься, подумал я с досадой. Пол тем временем еще ближе наклонился к Кей и промурлыкал:

– Кстати, меня зовут Пол Энсон. Я живу дверью рядом. Мне было бы очень приятно, если бы вы звали меня просто Пол. Или же как-нибудь заглянули ко мне. А пока мне бы хотелось посоветовать вам…

Тут я не утерпел.

– Кей, этот тип, пытающийся ухватить тебя за одно место, как собака Баскервилей, забыл сказать, что он – доктор Пол Энсон. А забыл он это сказать потому, что боится лишиться своей лицензии на врачебную практику, так как не уверен в конечном результате операции, которую хочет провести на тебе без наркоза.

– Фи! Фу! Фа! – насмешливо воскликнул Пол, стараясь казаться красивым, умным и снисходительно-ироничным одновременно, что ему почти удалось. – Этот недотепа уже пытается встрять между нами, интеллигентными людьми. Тебе не кажется, что он тут лишний, дорогая?

Мне почему-то до смерти захотелось стереть эту наглую улыбочку с его смазливого лица. Но тут Кей как-то странно улыбнулась и, взглянув ему прямо в глаза, проговорила с убийственно-мягкой иронией:

– Пол, душа, он перестанет дурить, когда узнает, что мы чудесно переспали с тобой прошлой ночью. И… что это была наша первая брачная ночь. – После паузы она его добила. – Жаль только, что ты оказался таким слабаком, что я вынуждена была подать на развод сегодня утром. Я пришлю тебе твои трусы по почте. Может быть, в них тебе повезет с какой-нибудь другой… или другим.

Какое-то время Пол выглядел так, что я засомневался, что ему вообще когда-нибудь с кем-нибудь повезет. Он раскрыл варежку, да так и остался, не найдя, что бы ответить. Отвалил челюсть до упора и медленно вернул ее на место, как поднимают подъемный мост. Постепенно с его лица исчезла снисходительность, затем превосходство и, наконец, пропала вся его смазливость.

Он запоздало нашелся и произнес с родовой потугой на юмор:

– Извини, любовь моя, я всю ночь терзался страхами за наказание, что ждет меня на Страшном суде за многоженство. – Теперь к нему вернулся весь его апломб. – Кажется самое время откланяться. На этот раз ты уложила меня, Кей. Прими мои поздравления.

Он встал, чопорно раскланялся перед Кей, небрежно кивнул мне и вышел.

Я с неподдельным восхищением посмотрел на Кей и сказал:

– Кей, детка, ты можешь отбрить кого угодно, если захочешь.