Эффект Эмбера

– ...чтобы самому проскользнуть сюда и успеть спрятаться от меня.

– Да, все предельно просто.

– О да! Теперь действительно все выглядит просто. Но, как вы думаете, повели бы себя братья Райт, если бы на построенном ими самолете с двигателем внутреннего сгорания им довелось отправиться на Луну. Так вот, в данной ситуации вам следует рассматривать меня как одного из братьев Райт, а отнюдь не как африканского астронавта.

– В это нетрудно поверить.

– А я как раз придумал парочку сюжетов... э... для начала. Вот именно – для нача...

– Вот именно! Мне сразу следовало бы догадаться, о чем вы так самозабвенно размышляете. Сразу же! Едва взглянув на вас!

– Вот как? О чем же?

– О порнографии! Трехмерное изображение живой плоти и крови в натуральную величину – вы с любопытством наблюдаете, как прямо у вас перед глазами и так долго, как вы того пожелаете, яростно совокупляется парочка, а то и несколько человек сразу. И у вас полная иллюзия, что все это происходит в вашей гостиной, спальне или на кухне...

– Да, человеческая фантазия поистине безгранична, – насмешливо проговорил я. – Но я-то думал совсем...

– Разве я не угадал? Новый реализм со всей неизбежностью влечет за собой новшества в любых сферах жизнедеятельности человека, чему в немалой степени будет способствовать появление голографических порнофильмов.

– Ну что ж, это будоражит воображение...

– Несомненно, рынок порнофильмов, который и сейчас приносит многомиллионные барыши, за короткое время достигнет гигантского размаха. Как я уже говорил, сфера применения "Эффекта Эмбера" безгранична. Он таит в себе множество проблем, которые еще предстоит ученым решить.

Мне тоже предстояло решить несколько проблем. Прежде всего было бы желательно задать Гуннару парочку вопросов, касающихся очаровательной Аралии, обусловленных интересами проводимого мною расследования. Однако я был не в силах думать одновременно о трехмерных фильмах и мисс "Обнаженная Калифорния".

Поэтому я заставил себя временно забыть об Аралии и сосредоточиться полностью на том, чему только что был свидетелем и что испытал на собственном опыте.

– Гуннар, я должен задать вам несколько вопросов. Конечно, мне хотелось бы узнать обо всем этом побольше, но не сейчас. Вот вы тут сказали одну вещь... Да, что-то насчет запатентованных установок Эмбера. И еще – о нескольких его идеях и гизмо, которые вам передали в среду. Они что, тоже запатентованы?

– Все, что я объединяю под общим названием "Эффект Эмбера", – запатентовано. Норман подал на него заявку полтора года назад, она успешно прошла, и в июле прошлого года Патентное ведомство США выдало на его имя полновесный патент. Однако ни один технологический процесс, а также другие упомянутые мною изобретения, за незначительным исключением, не обладают патентной защитой.

– О каких исключениях идет речь?

– Это, например, непонятная по составу новая эмульсия для пленки с очень высоким процентом содержания ртути, действительно не представляющая серьезного интереса. Я мог бы рассказать вам о ней поподробнее, но вам будет трудно разобраться в специфике предмета...

– Ладно, Бог с ней, а сейчас мне пора бежать, Гуннар. Обещаю держать вас в курсе дел.

– Буду ждать. Мне бы хотелось вернуться к вопросу о вашем вознаграждении. Если все будет как я рассчитываю, вы получите сто тысяч...

– Пока рановато говорить о вознаграждении, Гуннар. Кроме того, если даже мы и заключим с вами сделку, то гонорар, который вы должны будете мне выплатить, составит сто долларов за каждый день расследования плюс текущие расходы.

– Согласитесь, в данном случае речь идет о весьма неординарной ситуации. Расследование, безусловно, потребует огромных расходов, и я охотно иду на них. Потому что у меня снова появилась надежда вернуть себе похищенную у меня жизнь и распоряжаться ею по своему усмотрению.

– Я постараюсь, Гуннар. Может быть, мы это сделаем сообща, – сказал я, широко улыбаясь.

Я с некоторой опаской хлопнул его по плечу и поспешил откланяться, устремляясь на встречу с мисс "Обнаженная Калифорния".

Глава 14

Когда я вошел в свою квартиру, Аралия сидела на шоколадно-коричневом диване, поджав ноги, и читала книгу, жуя яблоко.

На ней было пестрое платье, судя по всему, надетое на голое тело. Рядом на ковре покоилась пара туфель на низком каблуке.

Мы обменялись шумными приветствиями, поинтересовались, чем каждый из нас занимался весь день, после чего она сказала:

– Ты запретил мне выходить из дома, поэтому я съела почти все, что было в холодильнике. Вот доедаю последнее яблоко.

– Как раз об этом я и хотел с тобой поговорить, Аралия, – сказал я, присаживаясь рядом с ней на диван.

– О последнем яблоке? – Она улыбнулась уже знакомой мне провоцирующей улыбкой. – Не есть яблоки, а то с нами может произойти то, что произошло с Адамом и Евой?

– То было первое яблоко, и притом со здоровенным червяком внутри. Нет, я о другом. Чтобы ты вообще никуда не выходила до поры до времени. Надеюсь, ты отказалась от мысли участвовать в сборище старых извращенцев, которое имеет место быть завтра на "Даблесс Ранч"?

– О нет! И не подумаю, Шелл. Я уже объяснила тебе, насколько это для меня важно.

– Да, поэтому я и опасался...

– И совершенно напрасно, Шелл. Оставим этот разговор.

Она еще немного пощебетала об Адаме и Еве и яблоках, спросила, не хочу ли я откусить кусочек, однако милая чушь, которую она несла, не отвлекла меня от цели, заключавшейся в том, чтобы отговорить ее от намерения отправиться завтра на ранчо.

Наконец она взглянула на меня с некоторым недоумением.

– Ты... какой-то не такой, Шелл. Вчера ты был не такой... не такой озабоченный. И даже сегодня утром...

– Разве? Впрочем, возможно, ты права. Смех смехом, но всему свое время, не так ли? И об этом необходимо помнить.

– Безусловно.

– Ну хорошо! Раз уж ты вознамерилась присутствовать на этом барбекю, то у меня к тебе ряд просьб и предложений, некоторые из которых требуют твоего полного внимания и даже существенной перестройки твоего образа мыслей.

– Какой ты серьезный!

– Я всегда серьезен, когда речь идет о моей работе. Но для начала послушай, что происходило сегодня. Ты же не хочешь, чтобы завтра в тебя стреляли? И убили? Вполне серьезно, по-настоящему. Насмерть, насмерть...

– К вечеру ты и впрямь ни на что не способен, а?

– Повторяю: насмерть. И отнесись серьезно к тому, что я говорю. Я стараюсь предотвратить твое убийство.

– Я поняла. Меня будут пытаться убить. Насмерть, насмерть, насмерть.

– Наконец-то до тебя дошло. Так ты намерена слушать меня?

– Почему бы и нет.

– Вот и прекрасно. Прежде всего должен сообщить, что твой отец уже мертв.

– Ну, и какие же у тебя еще новости?