Эмпайр Фоллз

– О боже, о господи, – заверещала Тик в притворном ужасе, – я забыла про Кэндис!

– И ты забыла меня, – опять напомнил Майлз.

Тик посерьезнела, дернула плечом:

– Ты прав.

– И дядю Дэвида.

Нахмуренные брови, извиняющийся тон:

– Да.

– И твою маму.

Едва заметная морщинка на лбу. Длить перечень Майлз не стал, и Тик позволила себя обнять, покорно скользнув в его неловкие, слишком широкие объятия. Обычно, предвидя эту медвежью ласку, Тик поворачивалась боком, и ее плечо впивалось Майлзу под грудину. Причину такого поведения ему объяснила Жанин: вероятно, развивающаяся с опозданием грудь у их дочери побаливает; из этого объяснения Майлз понял, почему сама Жанин не очень любила обниматься с ним.

– Конечно, мы не те друзья, которых ты имела в виду, – сказал Майлз дочери, – но мы не кто-нибудь.

– Да. – Шмыгнув носом, Тик зарылась лицом в его рубашку.

– Ты собираешься написать Донни?

– Зачем? Я никогда его больше не увижу.

– Кто знает, – пожал плечами Майлз.

– Я. – Тик отодвинулась от него. – И ты. – Она вернулась к посудомоечной машине.

– Тебе уроки задали? – спросил Майлз. (Тик помотала головой.) – Хочешь, я загляну попозже и отвезу тебя домой?

– Мама обещала заехать, – сказала Тик. – А если она забудет, идиот меня довезет.

– Эй. – Майлз дождался, когда она повернется к нему лицом. – Полегче с ним. Он старается. Просто он не понимает, как ему… существовать рядом с тобой.

– Лучше бы ему вовсе прекратить существовать.

– Тик.

– Да ладно, ты сам его люто ненавидишь, но не признаешься. Интересно почему?

Потому что. А вдруг одним признанием дело не ограничится – вот почему. Потому что, когда Дэвид предложил убийство как способ положить конец ежедневным визитам Матёрого Лиса, Майлзу пришлось унимать разыгравшееся воображение.

– Командир! – возопил Уолтер Комо, когда Майлз вышел из кухни. – Поди сюда на минутку.

Уолт снял верхнюю рубашку, отметил Майлз. Под рубахой Уолт всегда носил белые футболки с логотипом своего фитнес-клуба на груди слева и всегда на размер меньше, чтобы каждый мог полюбоваться его по-прежнему бугристым накачанным пятидесятилетним торсом и бицепсами. Дэвид, конечно, был прав. Уолт готовился водрузить локоть на пластиковую стойку и предложить Майлзу помериться силой.

– Сейчас буду, – отозвался Майлз и повернулся к Дэвиду, который с помощью Хораса наполнял салфетницы: – Нашел помощника на вечер?

– Шарлин, – ответил Дэвид. – По-моему, это она только что припарковалась.

– Может, мне задержаться?

– Ни-ни.

Майлз пожал плечами, а Дэвид ухмыльнулся:

– Тебе пора сматываться, и, понятно, через черный ход.

– Не иначе.

Позади ресторана крайнее парковочное место рядом с мусорными баками занимала десятилетняя “джетта” Майлза, к ней пристроился еще более обшарпанный “хендай эксель” Шарлин. Майлз старался производить как можно больше шума, приближаясь к Шарлин, чтобы не напугать ее, но радио в ее машине орало, и она вздрогнула, когда Майлз возник у дверцы.

– Господи, Майлз, – прохрипела она, зажав зубами косячок и опуская стекло. Под старую песню “Роллинг Стоунз” потянуло сладким дымком. – Ты меня до инфаркта доведешь. Я уж было приняла тебя за того копа-придурка. – Имелся в виду Джимми Минти.

– Извини, – сказал Майлз, хотя и не был искренне огорчен.

Женщины в большинстве своем отлично знали, чего от него ждать, и не скрывали этого. Во всяком случае, Жанин. “И не воображай, что ты меня поразил, Майлз. Ничуть”, – заявила она, согласившись выйти за него замуж. Сам же Майлз был удивлен тем, что сделал ей предложение, и соответственно полагал, что и Жанин удивится, но нет. Она называла его “самым прозрачным мужчиной на свете”. “Даже и не думай о карьере преступника, – предупреждала она. – Только захочешь ограбить банк, а копы уже будут в курсе, какой именно ты выберешь”.

– Как вы тут без меня на прошлой неделе? – спросил он Шарлин.

– Не шибко. Хотя ужинов прибавилось.

– Ну, к этому мы почти привыкли.

– Ребята из колледжа опять зачастили.

Ужины были относительным новшеством. Еще год назад ресторан работал только в утренние и обеденные часы, но Дэвид предложил открываться и по вечерам в выходные – в надежде привлечь иную публику; миссис Уайтинг была против этой затеи, опасаясь, что они потеряют старых, испытанных и преданных, клиентов. Майлз сумел довести до ее сведения, что многих из старых-преданных след простыл, умерли либо уехали. В итоге миссис Уайтинг согласилась, но сперва убедилась, что они не потребуют рекламного бюджета, не внесут никаких изменений в меню завтраков и ланчей и не станут вымогать у нее денег на дорогостоящий ремонт в оправдание новому и более изысканному обслуживанию по вечерам.

По задумке Дэвида они начали с заманивания студентов, сочинявших за бесплатную еду отзывы на рестораны для студенческой газеты. Колледж находился в семи милях вверх по реке, в Фэрхейвене, и даже Майлз не верил, что студенты протопчут к ним дорожку, учитывая, что их родители ежегодно выкладывают минимум по двадцать пять тысяч на обучение, жилье и мелкие расходы своих детей. Но, видимо, кое-какие деньжата еще оставались. Когда студенты принялись наведываться в “Имперский гриль”, машины на парковке перед рестораном пополнились рядком “БМВ” и “ауди”. Летом эта роскошная армада вернулась в Массачусетс и Коннектикут, что притормозило наплыв клиентов, но вечером по пятницам и субботам посетителей набиралось достаточно, чтобы не закрывать ресторан сразу после ланча. Другой революционной идеей Дэвида стало обслуживание частных вечеринок.

– Вы сегодня с Дэвидом вдвоем управитесь?

– Да запросто. Репетиция свадебного обеда на двадцать человек.

– Окей, – сказал Майлз, не сумев скрыть разочарования от своей ненужности.

Шарлин, кажется, поняла его настроение и сменила тему:

– А вы с Тик хорошо отдохнули?

– Прекрасно. И наверное, зря я делился своими восторгами. Теперь Уолт подумывает открыть фитнес-клуб на острове.

– Я видела его фургон перед входом. Хочешь, я ему сейчас такое устрою, что у него член отсохнет?

– Оставь, – ответил Майлз, зная, что Шарлин подобное по силам. В свои сорок пять ей более чем хватало женской властности, чтобы вгонять в ступор самодовольных качков из колледжа. – Я все равно ухожу.

– Он выдавливает тебя из твоего же ресторана. Так нельзя, Майлз.