Пропавший герой

– Ты ждешь знака, – догадался он. – Вроде того, что возник над Лео.

– Что? Нет! Ну… да. В смысле я поняла, что ты весьма могучий полубог, верно? Ты будешь играть большую роль в лагере, и я думаю, что твой родитель быстро тебя признает. Мне не терпится это увидеть. Я буду с тобой на каждом шагу твоего пути! Так кто у тебя бог – папа или мама? Только не мама, пожалуйста! Еще не хватало, чтобы ты оказался сыном Афродиты.

– Почему?

– Потому что в этом случае ты стал бы моим братом, глупенький. Я не могу встречаться с кем-то из моего домика. Фу!

– Но разве не все боги родственники? – спросил Джейсон. – По идее, все здесь приходятся тебе двоюродными или троюродными братьями и сестрами.

– А ты забавный! Милый, родня со стороны твоего божественного родителя не считается – только он или она. Так что все остальные из других домиков в твоем полном распоряжении. Ну так кто у тебя – папа или мама?

Но Джейсон не знал ответа. Он посмотрел вверх, но никаких сияющих знамений у себя над головой не увидел. Флюгер на Большом доме продолжал указывать строго на него, в яростном взгляде бронзового орла так и читалось: «Поворачивай назад, парень, пока еще можешь!»

Затем он услышал топот ног по террасе. Нет, не ног – копыт.

– Хирон! – позвала Дрю. – Это Джейсон. Он офигенный!

Джейсон так резко попятился, что чуть не споткнулся. Из-за угла показался всадник. Вот только они с конем были единым целым. От пояса и выше это был мужчина с каштановыми кудрями и ухоженной бородой. На нем была футболка с надписью «Лучший в мире кентавр», а за спиной висели лук и колчан. Он был таким высоким, что ему приходилось нагибаться, чтобы не задеть фонари над террасой. Неудивительно, учитывая, что часть его тела ниже пояса была лошадиной. Она будто принадлежала белому жеребцу.

В первый миг Хирон улыбнулся Джейсону, но тут же его лицо побелело.

– Ты… – Глаза кентавра заметались по сторонам, как у загнанного животного. – Ты должен быть мертв!

* * *

Хирон приказал – ну, пригласил, но это прозвучало как приказ – Джейсона в дом. Дрю, к великому ее недовольству, он отправил назад в лагерь.

Кентавр рысью поскакал к пустому инвалидному креслу на террасе и, сняв лук и колчан, задом двинулся на него. Кресло раскрылось, как какой-то шкаф фокусника, Хирон осторожно шагнул в него задними ногами и начал втискиваться в пространство, куда, по логике, никак не должен был поместиться. Пока Джейсон наблюдал, как нижняя часть кентавра скрывается из виду, в голове у него сигналил воображаемый грузовик, включивший заднюю передачу – «Бип! Бип! Бип!». Кресло закрылось, явив пару ненастоящих человеческих ног, прикрытых пледом, и Хирон стал похож на обычного смертного в инвалидном кресле.

– Иди за мной, – приказал он. – У нас есть лимонад.

Гостиную, казалось, захватили джунгли. По стенам и потолку ветвились лозы, что, на взгляд Джейсона, было несколько странно. Растения в помещении обычно так не разрастаются, тем более зимой, но, судя по зеленым листьям и тяжелым гроздьям красного винограда, эти чувствовали себя здесь более чем прекрасно.

Кожаные диваны были повернуты к каменному камину, в котором трещало пламя. В углу пищал и мигал старый игровой автомат «Пакман». На стенах висели всевозможные маски: улыбающиеся/хмурящиеся маски традиционного греческого театра, маски с перьями Марди Гра[17 - Марди Гра (фр. Mardi gras) букв. – «жирный вторник». Последний день карнавала, после которого начинается католический Великий пост.], венецианские карнавальные маски с огромными «птичьими» носами, резные деревянные маски из Африки. Виноградные лозы, торчащие из их ртов, создавали иллюзию языков-листьев. Глазницы нескольких пузырились красными виноградинами.

Но самой загадочной частью интерьера была голова леопарда над камином. Она выглядела совсем как живая, и ее глаза неотрывно следили за Джейсоном. Затем голова зарычала, и у него душа ушла в пятки.

– Ну-ну, Сеймур, – пожурил Хирон. – Джейсон наш друг. Веди себя хорошо.

– Эта штука живая! – вырвалось у Джейсона.

Хирон сунул руку в боковой карман инвалидного кресла и, после недолгих поисков достав упаковку собачьих лакомств, бросил ее леопарду. Тот мгновенно проглотил угощение и облизнулся.

– Не обращай внимания на декор, – сказал Хирон. – Это был прощальный подарок от нашего старого директора, прежде чем его отозвали назад на Олимп. Чтобы мы его не забывали. У мистера Д своеобразное чувство юмора.

– Мистер Д? – повторил Джейсон. – Дионис?

– М-м-м-хм. – Хирон налил им лимонада. Его руки слегка дрожали. – Что касается Сеймура… ну, мистер Д вызволил его с блошиного рынка на Лонг-Айленде. Видишь ли, леопард – это его священное животное, и мистер Д был шокирован, что кто-то посмел так поступить со столь благородным созданием. Он решил оживить чучело, посчитав, что жизнь в качестве головы на стене лучше, чем вообще никакая. Должен признать, судьба бывшего хозяина Сеймура была куда трагичнее.

Сеймур оскалился и принюхался, будто охотился за новой порцией лакомств.

– Если от него осталась только голова – куда девается еда? – полюбопытствовал Джейсон.

– Лучше не спрашивай, – ответил Хирон. – Пожалуйста, присаживайся.

Джейсон проигнорировал подпрыгивающий в страхе желудок и взял стакан с лимонадом. Хирон откинулся на спинку инвалидного кресла и попытался изобразить улыбку, но она вышла вымученной. Глаза кентавра были темными и бездонными, как колодцы.

– Итак, Джейсон, – начал он, – не будешь ли так добр сказать… а-а-а… откуда ты?

– Хотел бы я знать. – Джейсон рассказал ему обо всем, начиная с пробуждения в автобусе и заканчивая падением в Лагерь полукровок. Смысла скрывать что-то он не видел, а Хирон оказался хорошим слушателем. Он лишь ободряюще кивал – но только и всего.

Когда Джейсон замолчан, кентавр отпил лимонада и сказал:

– Ясно. Наверняка у тебя есть ко мне вопросы.

– Только один: что вы имели в виду, сказав, что я должен быть мертв?

Хирон посмотрел на него с опаской, будто ожидал, что Джейсон внезапно загорится:

– Мой мальчик, ты знаешь, что означают знаки на твоей руке? А цвет твоей футболки? Ты хоть что-нибудь помнишь?

Джейсон опустил взгляд на татуировку у себя на предплечье: SPQR, орел и двенадцать параллельных линий.

– Нет. Ничего.

– А знаешь, где ты находишься? – продолжил расспросы Хирон. – Понимаешь, что это за место и кто я такой?

– Вы кентавр Хирон. Видимо, тот самый из старых историй, тренер греческих героев вроде Геракла. А это лагерь для полукровок, детей олимпийских богов.

– То есть ты веришь в существование этих богов?

– Да, – быстро кивнул Джейсон. – В смысле я не думаю, что мы должны им поклоняться или приносить в жертву цыплят и все такое, но они все еще существуют, потому что они важная часть цивилизации. Они переходят из страны в страну следом за смещением центра силы, точно так же, как они перешли из Древней Греции в Рим.

– Лучше и не скажешь. – Тон Хирона неуловимо изменился. – Так ты знаешь, что боги реальны. Тебя уже признали, не так ли?

– Может быть. Я не уверен.

Сеймур зарычал.

Хирон выжидающе молчал, и Джейсона внезапно осенило, что кентавр заговорил с ним на другом языке, а он его понял и ответил не задумавшись.

– Quis eram… – Джейсон осекся и заставил себя переключиться на английский. – Что это было?

– Ты знаешь латынь, – заметил Хирон. – Большинство полубогов, разумеется, знают пару-другую латинских фраз. Это у них в крови, хотя и не так сильно, как древнегреческий. Никто не способен свободно говорить на латыни без должной практики.

Джейсон задумался над тем, что это может означать, но в его памяти было слишком много пробелов. И его не покидало ощущение, что ему нельзя здесь находиться. Это неправильно и… опасно. Но, во всяком случае, Хирон не выглядел угрожающе. Скорее наоборот: кентавр беспокоился за Джейсона, за его безопасность.

Глаза Хирона мерцали, отражая огонь в камине.