Сын Нептуна

Перси выпучил глаза:

– Вы разрешаете ему пить вино?!

– Боги, нет! – поспешила заверить его Хейзел. – Это было бы катастрофой. Он подсел на красный «Кул-Эйд»[16 - Растворимый ароматизированный напиток с фруктовым вкусом, изобретенный в 1927 году и до сих пор популярный в США. Для приготовления пакетика «Кул-Эйда» используют почти два литра воды – и почти полный стакан сахара.]. Еще и мешает его с тройной порцией сахара, а у него и так СДВГ: ну, знаешь – синдром дефицита внимания и гиперактивности. Когда-нибудь его голова точно взорвется.

Перси взглянул в сторону преторского стола. Большинство офицеров обсуждали что-то с Рейной. Нико и двое его пленников, Дон и Вителлий, маячили на периферии. Дакота бегал туда-сюда вдоль сложенных щитов и барабанил по ним кубком как по ксилофону.

– СДВГ, – повторил Перси. – Никогда бы не подумал.

Хейзел подавила смех:

– Ну… он есть почти у всех полубогов. Как и дислексия. Наши мозги устроены иначе. Ты тоже говорил, что у тебя проблемы с чтением.

– У вас тоже? – спросил Перси.

– Не знаю, – призналась Хейзел. – Может быть. В мое время таких детей просто считали ленивыми.

Перси нахмурился:

– В твое время?

Хейзел выругалась про себя.

К счастью для нее, к разговору присоединился Фрэнк:

– Вот бы у меня был СДВГ или дислексия! А так могу похвастаться лишь непереносимостью лактозы.

Перси улыбнулся:

– Серьезно?

Фрэнк, возможно, был самым глупым полубогом в истории, но Хейзел всякий раз умилялась, когда он обиженно надувал губы и ссутуливался.

– А я обожаю мороженое, так что… – она пожала плечами.

Перси засмеялся. Хейзел тоже не смогла сдержаться. Было приятно сидеть вот так за ужином и чувствовать себя в окружении друзей.

– Ладно, объясните мне, что такого плохого в Пятой когорте? – попросил Перси. – Вы классные.

У Хейзел от его комплимента закололо пальцы ног.

– Это… сложно. Не считая того, что я дочь Плутона, я хочу ездить верхом.

– Поэтому у тебя кавалерийский меч?

Она кивнула:

– Хотя это глупо. Не стоит и надеяться. В лагере всего один пегас, и он принадлежит Рейне. Единорогов держат только из медицинских соображений, потому что стружки с их рогов лечат отравления ядами и прочее. И вообще римляне всегда сражаются пешими. К коннице они относятся… с пренебрежением. Поэтому они с пренебрежением относятся и ко мне.

– Ну и сами дураки, – отрезал Перси. – А ты что, Фрэнк?

– Я лучник, – пробормотал он. – Их тоже недолюбливают – только если ты не ребенок Аполлона. Тогда это тебя извиняет. Я надеюсь, что мой отец правда Аполлон, но не знаю. С поэзией у меня не очень. И я не уверен, что хочу быть родственником Октавиана.

– Не стану тебя винить, – сказал Перси. – Но с луком ты обращаешься мастерски – как ты пригвоздил тех горгон! Забудь, что думают остальные.

Лицо Фрэнка стало таким же красным, как разведенный «Кул-Эйд» Дакоты.

– Если бы все было так просто! Все считают, что я должен быть мечником, потому что я большой и сильный. – Он взглянул на себя, словно не мог поверить, что это его тело. – Все говорят, что я слишком здоровый для лучника. Может, если мой отец наконец объявится…

Пару минут они ели в тишине. «Если мой отец наконец объявится…» – Хейзел знала, каково это. И что-то ей подсказывало, что Перси тоже.

– Ты спросил насчет Пятой, – нарушила она молчание. – Почему ее считают худшей когортой. Все началось еще до нас. – Она указала на дальнюю стену, где стояли легионные штандарты. – Видишь пустой шест посередине?

– Орел, – сказал Перси.

Хейзел не смогла скрыть изумления:

– Откуда ты знаешь?

Перси пожал плечами:

– Вителлий упомянул, что когда-то очень давно легион потерял орла – в первый раз, по его словам. И по его виду было ясно, что это жуткий позор. Ну, я и предположил, что сейчас его тоже нет. И судя по вашему разговору с Рейной, это случилось не так давно, причем в этом как-то виновата Пятая когорта.

Хейзел сделала себе мысленную пометку никогда больше не недооценивать Перси. Поначалу он показался ей немного глуповатым – все эти вопросы про «пир фон Туны» и так далее, – но, похоже, это была лишь видимость, на самом деле он куда умнее.

– Верно, – подтвердила она. – Именно так все и было.

– Так что это за орел такой? Из-за чего весь сыр-бор?

Фрэнк посмотрел по сторонам – не подслушивает ли кто:

– Это символ всего лагеря – большой орел, отлитый из золота. По идее, он должен оберегать нас в битве и устрашать противников. Каждый орел наделял свой легион особыми силами, и наш связан с самим Юпитером. Считается, что Юлий Цезарь назвал наш легион «Фульмината» – «молнией вооруженный» – как раз из-за того, что мог делать наш орел.

– Я не в восторге от молний, – признался Перси.

– Ну, не то чтобы он делал нас непобедимыми… – пожала плечами Хейзел. – В первый раз Двенадцатый легион потерял своего орла в далеком прошлом, во время Первой Иудейской войны[17 - Первая Иудейская война (66–73 гг.) – восстание евреев против владычества Римской империи. Происходило на территории современного Израиля, а также в Египте, Сирии и Александрии. Первая попытка подавить бунт окончилась неудачей: правитель Сирии Гай Цестий Галл двинулся к Иерусалиму во главе Двенадцатого легиона и потерпел поражение. В конце концов восставшие были разбиты, но победа далась Риму дорогой ценой и не принесла много славы.].

– Кажется, я видел фильм с таким названием, – сказал Перси.

Хейзел кивнула:

– Может быть. Есть куча книг и фильмов о том, как легионы теряли своих орлов. К сожалению, это не такая уж редкость. Орлы были так важны, что… ну, археологи не нашли ни одного орла Древнего Рима. Каждый легион защищал своего до последнего, потому что в них была заключена сила богов. Их прятали или плавили – лишь бы они не попали в руки врагам. В первый раз Двенадцатому легиону повезло: мы смогли вернуть нашего орла. Но во второй раз…

– Вы были там, когда это случилось? – спросил Перси.

Они оба замотали головой.

– Я здесь ненамного дольше тебя. – Фрэнк постучал пальцем по своему пробатио-жетону. – Вступил в прошлом месяце. Но все слышали эту историю. Хоть и поговаривают, что обсуждать ее – к несчастью. В восьмидесятые организовали масштабную экспедицию на Аляску…