Ни Шатко, ни Валко

Ни Шатко, ни Валко
Римъ Эдельштейн

История о двух братьях, которую рассказывает старик одному мальчугану, который ещё не до конца понял жизнь. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.

Римъ Эдельштейн

Ни Шатко, ни Валко

Ефрем Емельянович и Корней Кузьмич часто собирались зимой, чтобы поговорить о старых своих днях и вспомнить молодость. Она утекла от них быстро, как река, и теперь осталось им лишь разговаривать о ней.

Они всю свою жизнь проработали на железной дороге, и спины их не разгибались, не знали отдыха. Прокладывали железнодорожные пути. И вспомнить-то особо нечего было о молодости, никаких бурных пьянок и гулянок, но они всё равно собирались у Корнея Кузьмича, пока им позволяло их стремительно уходящее время.

Ефрем Емельянович так и не женился, и детей у него не было; соответственно, не было и внуков. А вот Корнею Кузьмичу повезло больше – он встретил прекрасную Галину Геннадьевну и настрогал от неё аж четверых богатырей! У первых двух уже были взрослые дети…

– Повезло тебе, – сказал ему Ефрем Емельянович. – Тебе есть с кем старость коротать.

– Знаешь, – ответил Корней Кузьмич. – Я здесь ни при чём. Просто мне повезло встретить мою Галиночку.

Они собирались зимой ещё и потому, что вечера зимние – тёмные, одинокие, и Ефрему Емельяновичу не хотелось проводить их у себя дома. Ни Корней Кузьмич, ни Галина Геннадьевна не возражали против его прихода.

Хотя к ним часто приезжали и внуки. И в этот раз у них гостил внук – сын старшего сына – Семён. Мальчик добродушный, крепкий, но очень быстро хлюздил, не мог довести до конца начатое дело и часто отступал от намеченных планов. Он занимался ещё и лыжными гонками, и сейчас пришёл домой как раз после очередной тренировки.

По его лицу все сразу же поняли, что с ним что-то не так.

– Как твои успехи, богатырь? – спросил у него Корней Кузьмич. – Много пробежал?

– Пробежал-то семь километров, – ответил он. – Только вот успехи так себе. Ни рыба ни мясо. Ни шатко ни валко. Ерунда полная. Думаю, надо бросать.

Все помолчали.

– А ты знаешь, откуда произошло выражение это? Ни шатко ни валко? – спросил Ефрем Емельянович.