Дакномания

Хотя в глубине её подсознания, разумеется, это преступление не выглядело бытовым. Самойлова столкнулась с конченым психопатом, не иначе. Но случай произошёл единичный, и объединять в одно производство ещё нечего.

– Успокойтесь, пожалуйста, – сказала Вихрева. – Мне надо поговорить с вами… Со всеми. От этого зависит успех расследования.

Котов же мрачно смотрел на экран компьютера, на котором администратор мотал записи с камер наблюдения последней ночью. Все как будто вымерли в их городе, и почти никто не ездил тут…

«Почти заброшенный район, – подумалось ему. – Бомжи одни, да собаки бродячие. Кто тут ещё будет».

Наконец, первая зацепка мелькнула.

– Стой! – рявкнул он, и администратор тут же щёлкнул по пробелу, останавливая запись.

Мимо кафе ехал грузовик – зарубежный. Небольшой. С синей кабиной. И серой металлической будкой, на которой красовалась надпись «ПЛАСТИКОВЫЕ ОКНА». И дальше шёл номер.

– Уже кое-что, – сказал Котов, доставая телефон.

Он сфотографировал его. И время, в которое он тут проезжал.

– Дальше.

Дальше шла пустота почти часа два. Потом появились двое бездомных, идущих по дальней стороне дороги. С ними никакой девушки не было…

Позже появилась серая приземистая иномарка с полностью тонированными стёклами. Ехала она быстрее ста километров в час, не иначе. Боковые двери – заляпаны грязью.

– Подожди, – опять сказал Котов, сфотографировав и её.

К сожалению, камеры располагались так, что номер увидеть номер не представлялось возможным, зато было ясно, какого цвета. И что за машина.

Они стали смотреть дальше… Ничего, до самого утра, когда уже ехал чёрный микроавтобус с красной лентой и ревущей сиреной, за ним – фургон криминалистов, полицейский УАЗ, за ними уже сам Котов… Чуть позже.

– Записи сохранить, – коротко сказал Котов. – Будут приобщены к делу. И дайте свои контакты.

– Меня Александр зовут, – сказал администратор, потому что надо было что-нибудь сказать.

– Учту, – согласился Котов.

Итак, первые зацепки есть.

Вихрева же тоже выходила из подъезда не с пустыми руками… Толкового разговора с родителями Насти у неё не получилось… Но вот старшая сестра – Елена, высокая и худая. Кое-что объяснила.

Оказывается, Настя встречалась с Анзором – студентом медицинского колледжа. И иногда, после прогулок с ним, она оставалась у него с ночёвками… По этой причине в этот выходной день никто и не спохватился.

У студентов сегодня, кстати, был учебный день – у них шестидневная неделя. Об этом рассказала Елена тоже.

«Это он её убил», – прошептала Елена, провожая Вихреву. Страшным, жутким шёпотом.

«С чего Вы взяли?»

«Он жутко ревностный и вспыльчивый человек. И один раз он даже поднимал на неё руку… Она собиралась расстаться с ним. И вообще переехать отсюда».

Прямые показания, значится. Уже неплохо. Неизвестно, повторит ли она их под протокол, но в ходе приватной беседы на улице Елена рассказала многое.

Анастасия была очень хорошей, открытой девушкой. И летом – в свободное время – она работала. Торговала мороженым на углу Эстрадной Площади.

«Вот где её капитан Котов видел, – поняла она. – Просто вспомнить не мог».

В целом, ситуация её шокировала и ужасала. Это было первое дело, в расследовании которого Вихрева принимала участие.

«Ужас, – думала она, забираясь в микроавтобус следственного комитета. – Но теперь хоть след есть!»

Через час она была в отделе.

Вторая глава

Подполковник Носов хмуро сидел на своём белом кресле, закусив губу и подперев голову правым кулаком. Он думал. В уголке его рта тлела новая сигарета.

Котов не приехал – он позвонил ему и сказал, что сразу же отправится в компанию пластиковых окон, надавит на директора, если надо, и тот быстренько расскажет, где же ночью рассекал их грузовик. Про серую иномарку тоже рассказал.

Зато сюда прибыла Вихрева. Выглядела она по-прежнему ужасно, но это с непривычки.

– Что у тебя, лейтенант? – спросил подполковник.

– Она встречалась с неким Анзором Балаевым, студентом медицинского колледжа. Гуляла с ним и часто ночевала у него. Сегодня у них есть пары, мне сказала Елена, сестра покойной.

– И? – мрачно спросил Носов, подавляя раздражение.

– Нужно на допрос его вызвать, – продолжила она. – Проверить его на причастность.

– И?! – повторил он, глядя на неё неотрывно и не моргая.

Она замялась, потерялась и принялась оглядывать свой синий мундир.

– Ладно, поехали, – сказал он, вставая с кресла.

– Разве мы не будем вызывать его повесткой?!

– Пока мы будем повестки ему выписывать, он уже свалит отсюда, – пояснил Носов. – Мы сейчас съездим до его колледжа. А когда его там не окажется, наведаемся до его родственничков.

Вихрева не стала больше ни о чём спрашивать, но пока они шли по мрачному коридору отдела, Носов рассказывал о случаях, от которых у неё кровь стыла в жилах. Например, он говорил, что был случай, когда один парень не просто убил свою девушку, а ещё разрубил её топором. И кинулся прятаться по лесам. А другой случай… Девушка пырнула своего парня несколько раз ножом, намотала его кишки на лезвие, а потом ещё делала фотографии, пока он истекал кровью. Тоже бросилась убегать. Еле догнали. Уже в другом городе.

Пока микроавтобус следственно-оперативной группы двинулся по новому маршруту, Котов же лично приехал в компанию пластиковых окон, чей номер красовался на борту того грузовика. Разумеется, установить компанию труда не составило.

Находилась, кстати сказать, она довольно близко от Театра молодёжи и сатиры – приземистое здание, обнесённое проржавелым профлистом.

Котов подъехал и вышел из машины, зябко поёжившись. Несомненно, похолодало. Сегодня у большинства компаний – как бюджетных, так и коммерческих – был законный выходной. Но только не у этой фирмы, вставляющей всем желающим свои окошки.

По крайней мере, так гласил рабочий график, написанный на выцветшем некогда красном квадрате, привинченном на шурупы.

Как только капитан появился перед огромными синими железными воротами, тут же за забором истошно залаяла собака.