Кофе со сливками

«Барчик», уютно расположившийся на улице Юлии Франц, галдел на все голоса: крики, визги, вувузелы. Всё это сливалось в единый громоздкий звук. Около входа в спорт-бар парочка подпитых фанатов пыталась выяснить отношения: один – чернокожий, рослый мужик в характерной зелёной футболке, а другой – в красной кепке и такой же футболке. Второй пытался толкнуть первого, а первый что-то невнятно говорил на английском языке. Другие же фанаты вывалились следом – несколько человек, вдрызг пьяные, скандирующие свои несвязные «кричалки». Один – низковатый, крайне бледный, с густой рыжей шевелюрой, одетый в жёлто-чёрную майку – пытался их разнять… Но те тянулись друг к другу неумолимо, в духе старых человеческих традиций – отступать было нельзя, если уж вышли поговорить. Ещё многие выходили следом, протискивались между друг другом и рамой входа. Нервные толчки руками, подавленные смешки, неразборчивая речь: всё сливалось в единый гомон. Кто-то был настроен крайне конфликтно, иные – напротив, дружелюбно. Все разгорячённые, возбуждённые. Что говорило лишь об одном – матч уже закончился, но выяснения, кто же всё-таки победил, продолжались. Так случалось во время нервных «качелей» или вообще ничьих, но Катя утверждала, что наши победили.

«Игра была хорошей», – подумалось Алине; она постояла, подождала, когда вся эта шумная компания прошла мимо.

Некоторые из них скользнули по Алине взглядами, но долго не пялились – у них назревало занятие поинтереснее: дружеский мордобой. Хотя его могло и не состояться: те, кто потрезвее, пытались конфликт сгладить.

Внутри стояла ещё более жуткая духота, чем на улице, но свободных мест почти не было: все столики были заняты, пестрили зелёными и красными футболками, разноцветными флагами. Звенели кружки с пивом. На широченной плазме, занимающей почти одну треть дальней стены, шёл повтор матча, уже к этому времени закончившемуся. Трибуны ревели, человечки в разноцветных футболках вальяжно передвигались по полю.

Алина на мгновение растерялась – на неё уставились десятки подпитых взглядов. Кто-то замолчал, кто-то загоготал. Но потом глаза её разглядели в толпе другую блондинку в синей блузке и тёмно-синей обтягивающей блузке. Она сидела около барной стойки, закинув одну ногу на другую, предоставив свои белые колени для любования всем желающим. Но на неё никто особо не пялился, кроме той четвёрки, кто стоял очень близко – один смуглый кудрявый брюнет в длинном сером худи, непривычно выделяющемся среди разноцветной толпы. Другой же – крепкий чернокожий мужик в ярко-зелёной футболке с отпечатанной белой цифрой на спине «69». Он не выглядел очень крупным, но плечи его немного бугрились, как и предплечья – добротная генетика, ничего не скажешь. Да, может быть, он и в спортзал время от времени захаживал.

Третий – тоже рослый мужик с широким прямоугольным лицом, забрызганным веснушками, чья красная футболка была ему не по размеру – больше, чем нужно. Хотя он и сам выглядел далеко не по-мальчишески: грудь колесом, спина – треугольником. Он обнимал за плечо «шестьдесят девятого» и пытался что-то ему объяснить, а тот лишь улыбался.

Четвёртый – земляк второго в похожей футболке, но с другим номером на спине, очень худой; что-то живо объясняющий ему на ухо. Тот, впрочем, особо не слушал.

Катька же уже намахивала рукой своей подружайке, подзывая её к этой весёлой компании, и «шестьдесят девятый» проследил взглядом за Катькой и улыбнулся Алине – обворожительной улыбкой. Блестящей.

Она плавно подошла к ним, стараясь ни в кого не врезаться из беснующихся вокруг фанатов, один из которых чуть не вылил на неё стакан с вискарём, икнул, извинился и поплёлся дальше, едва переставляя ноги.

– Приветик, Алинка! – громко сказала Катя, чтобы перекрыть гам. – Как ты? Что случилось?

– Да захотелось прогуляться просто, – ответила та, оглядывая мужиков, двое – улыбались, но веснушчатый выглядел весьма угрюмо. Худой же остался равнодушным, не особо удовлетворившись равнодушием земляка, и смотрел в стакан, предусмотрительно взятый со стойки.

– Это отлично! – сообщила Катька. – А то тухнешь всё со своим… Атлетом.

Алина даже не улыбнулась, отогнав мысли о своём избраннике. Сейчас ей хотелось расслабиться, выпить, а не обсуждать своего мужика.

– Может, ты нас представишь друг другу? – спросил кудрявый и тоже заулыбался.

– Да, – согласилась Катька. – Знакомьтесь, ребята, это – моя подруга. Лучшая. Мы друг без друга не можем, как пчела и мёд. Как… Как…

– Я – Фарух, – представился кудрявый и протянул руку.

– Скажи «я – тупой!», скажи «я – тупой!», – настаивал веснушчатый, дёргая «шестьдесят девятого» за плечо, но тот лишь дружелюбно улыбался и никак не реагировал на «добродушные» подколки нового знакомого.

– Очень приятно, – ответила Алина, но посмотрела на угрюмого. Тот вроде шутил, но лицо его не выражало особенной весёлости.

– Он учится на международном факультете, – пояснила Катька про Фаруха. – Отлично знает и английский язык, и вообще – славный парень. Будет на переговорах щеголять с иностранцами. Потом. А пока – дамский угодник, каких свет не видывал. Сейчас он за тобой поухаживает.

Алина вопросительно посмотрела на него, и он усмехнулся, проведя рукой по волосам.

– Папа – египтянин. Кем же ещё мне было быть? Люблю другие культуры. Других людей. Я вообще люблю весь этот мир. Эй, бармен… Эй, бармен! Сюда иди.

– …скажи «я – тупой!».

– Завёл свою шарманку, хиппи недоделанный, – махнула Катька, имея в виду, конечно, Фаруха, но косо глянула на угрюмого в очередной раз. Как бы намекая тому, чтобы тот успокоился, вёл себя прилично и вообще не позорил её.

– Я – Алина, – представилась блондинка и пожала протянутую руку. – Очень приятно.

– Ладно, – сказал угрюмый, наконец, оставив в покое иностранца, хлопнув его по плечу напоследок. – Я погнал. Завтра рано вставать. Сильно не зверствуй.

Он коротко кивнул Кате, Алине и просто пошёл на выход, топая кроссовками.

– Кто это?

– Ерёма. Брусникин. Мой хороший дружбан. Работает со мной. Неутомимый работник. Как это слово было? Ну, древнее такое… А, истовый! Всегда придёт в трудную минуту на помощь. Это вам на заметку… Всем.

– Ерёма и Алёнушка?

– Ну, типа… Но юмор у него очень фиговый. А я говорила ему триста раз, чтоб не шутил, если не умеет.

– Профессиональное?

– Ни в коем случае. Я же шутить умею.

Теперь взгляд Алины вернулся к оставшимся знакомым.

– Это – Арнольд, – представила Катя того, что был пониже и покрупнее. Тот заулыбался ещё шире, услышав своё имя. – А это – Бомани. Прикинь, они только вчера прилетели, чтобы поболеть за свою команду.

– Glad to meet you, – сказал Арнольд неожиданно приятным, глубоким голосом с небольшой ребристостью, что ли. – Are all girls so beautiful here?

– Он рад вас видеть, и спрашивает, все ли девушки тут такие красивые, – пояснил Фарух с видом настоящего профессионала, словно тот сказал что-то необычайно сложное.

– Вот и «международник» подъехал, – вздохнула Катя.

– Но я их сюда и привёл, – опять усмехнулся Фарух. – Они проспорили мне. Ставили на свой клуб. А наши их раскатали… Ну… Может, и не раскатали, но выиграли точно.

– Скоро будет ответная игра, да? – уточнила Катя. – Ерёма хочет туда съездить…

– Пусть съездит, – махнул рукой Фарух. – Но я в переводчики вам не нанимался.

Обе дамы рассмеялись; Алина смеялась как-то натянуто. Она думала, что они немного посидят с Катей, выпьют, поговорят. А тут…

– The evening turned out to be boring, – заявил другой, шумно вздохнув.

– И то верно, – кивнул Фарух. – Давайте выпьем, что ли. За встречу.

Катя повернулась к бармену, изо всех сил пытающемуся справиться с оголтевшими фанатами, не собирающимися униматься. Они всё делали заказы и делали…

– Нам что-нибудь сладенькое. И лёгкое, – сказала Катя, но уже бывшая в неплохом состоянии, немного разваренная, что ли.

– Да, – подтвердил Фарух, не дав Алине и рта открыть. – Давай нам два «Астерикса», два «Сока джунглей» и одну «Пина Коладу». Я за всё плачу, конечно. Я же джентльмен.

Катя засмеялась, а вот Алина удивлённо вскинула брови: она ожидала «Мохито» какое-нибудь… Или «Б-52». Но такие названия она слышала едва ли не в первый раз.

– А чем они занимаются? – спросила Алина, пока бармен принялся готовить их коктейли, взбалтывая стеклянные бутылки с разноцветными жидкостями, то жонглируя ими, то вращая на руке. Движения его были отточены и филигранны, а лицо – весьма юное, студенческое – сосредоточено. В какой-то страшный момент Алине показалось, что это один из её студентов, который каждую пару так пристально смотрит на неё. Не раздевает взглядом, конечно, а просто наблюдает… Но нет, это оказался не он.

– Серьёзные дядьки, – ответил Фарух с весёлостью. – Арнольд – это страховой консультант. А Бомани… Тренер команды по плаванию.

Те двое кротко ухмыльнулись, услышав свои имена, и искреннее надеясь, что про них говорят что-то хорошее, а не анекдоты рассказывают.