Дакномания

– Так точно, товарищ капитан, установили. Машина зарегистрирована на Бирюкова Андрея Захаровича.

Котов наморщил лоб. Имя показалось ему очень знакомым, но он никак не мог вспомнить, кто это.

«Может, это старость? – подумалось ему. – Слишком часто я в последнее время думаю, что этих людей я уже видел или знаю».

Издали заревела сирена. Сюда на всех парах нёсся Носов с командой криминалистов.

Четвёртая глава

– Конечно! Бирюков! – заорал Носов в исступлении и хлопнул в ладоши. – Кокосов! Кокосов! Дима! Ну, ты чего там возишься?!

Дима разогнулся, продолжая сжимать в руке ультрафиолет.

– Это кровь, – сказал он просто.

– Спасибо тебе за это.

– Издеваться не так и обязательно, – сказал криминалист. – Чья это кровь, можно будет выяснить в лаборатории. Но если товарищ капитан утверждает, что эта машина была замечена около Театра молодёжи и сатиры…

– Я этого не утверждаю, – резко сказал тот. – Она ехала ночью мимо кафе с тупым названием. Которое в паре сотен метров от Театра молодёжи и сатиры. И попала на камеру.

– А я никак не пойму, – подала голос Вихрева, и все сразу посмотрели на неё с таким нескрываемым удивлением, будто до этого и забыли об её существовании. – Зачем ему вся эта волокита? Зачем ему этот геморрой?

– Хороший вопрос задаёт товарищ лейтенант, правильный! – оживился Носов. – Злоумышленнику надо испачкать свою машину, привезти тело сюда. Бросить. Бросить машину. Скрываться пешком.

– Но гуляла она одна около железной дороги после расставания с Балаевым. Вот здесь её маньяк и настиг, – сказала Вихрева.

– Типун тебе на всю голову, – сказал ей Носов. – Какой ещё маньяк?! Это просто дело рук психопата, страдающего от неразделённой любви.

– Или от неразделённого вожделения, – ввернул Котов. – Ты сказал, что Бирюков – это «конечно!». Почему ты его вспомнил? Откуда?

Носов глянул на него, как на старика с задержками в развитии.

– Бирюков Андрей Захарович. Он же «Слон». Проходил по делу о грабеже. Отделался поселением. И, кажется, в этот раз он влип куда серьёзнее.

– Про Балаева Вы тоже так думали, – вставила Вихрева.

– Ты ещё мало что понимаешь в оперативной работе, – пробурчал Носов. – На Балаева указала сестра Самойловой. Он был подозреваемым номер один. Мне надо было говорить с ним прямо и жёстко, чтобы он не нашёл никаких уловок и оправданий. И он высказал всё, что думал.

Вихрева помолчала.

– Ты, надеюсь, не забыла, что это он оставил эту бедную девочку одну? В такой-то глухомани! Я взрослый мужик, да у меня… У меня кровь стынет в жилах здесь.

Сначала он хотел сказать «очко сжимается», но потом решил, что это будет слишком жёстко для нежных ушек лейтенанта.

– Ну… Настало время задержания нового подозреваемого, – сказал Котов, хотя сначала хотел сказать что-то другое.

– Улики налицо, – поддержал подполковник.

– Ещё же не доказано, что это кровь Самойловой, – напомнила Вихрева.

Кокосов глянул на неё с недоумением.

– Готов спорить на куннилингус, – сказал Носов, сдерживая закипающую ярость, – что это её кровь. Если хочешь, у меня профессиональная интуиция об этом говорит.

Вихрева опять промолчала, возможно, размышляя о том, что действительно сказала что-то не то.

– Так, выдвигаемся по адресу. Котов, Вихрева – со мной. Дима, ты позвони Столетову, пусть оперов сюда пришлёт. Протокол осмотра составят.

– Есть, товарищ подполковник, – ответил Кокосов.

Вскоре взревела сирена, и чёрный микроавтобус сорвался с места.

Вихрева сильно удивилась тому, что ехать оказалось близко… Тут она ещё ни разу не была – в отличие от Носова и Котова, которые уже познакомились с Бирюковым не понаслышке.

– Наверное, его уже и след простыл, – спрогнозировал Носов.

Ринулись они на задержание все втроём. Звонить в домофон даже не требовалось – тот оказался нерабочим, и дверь спокойно открылась сама. Без сопротивления.

– Я так и знал, что сломанные домофоны иногда служат добрую службу. Пошли-пошли!

Котов извлёк из служебной кобуры под курткой пистолет.

– Лейтенант, замыкаешь, – коротко сказал он ей, и она тут же подчинилась.

– Тихо, – прошипел Носов, идя первым.

Они старались не стучать каблуками… Как будто в этом был смысл – они приехали с ревущей сиреной.

Дверь – столетняя и обшарпанная – предстала перед ними последним препятствием перед логовом подозреваемого.

Носов мгновенно постучался в неё костяшками, удерживаясь от того, чтобы не забарабанить кулаками.

– Бирюков! – крикнул он. – Открывайте дверь немедленно! Следственный комитет!

Сначала ничего не происходило, и Котов уже собрался внушительно пнуть преграду, чтобы выбить. Или хотя бы постараться.

– Кто? – хрипло послышалось за дверью.

– Открывай, Бирюков! – взревел Носов. – Разговор есть.

Тот за дверью устало забубнил и едва приоткрыл её, Носов ухватился за ручку и рванул на себя.

Костлявый и вонючий Бирюков выскочил на лестничную клетку, споткнулся и едва не упал.

– Стоять! Стоять! – заорал Котов и бросился ему навстречу, сшиб его с ног, повалил на пол.

Носов тут же подключился.