Последний классик. Том второй

Хотя по-прежнему зима,
Играет снежными ветрами
И непривычно холодна.
Февраль, всегда он расторопен
И щедр на вьюги и снега.
Здесь холоднее, чем в Европе,
Но это вовсе не беда.
Наоборот – бодрее люди
И здоровее может быть.
Но климат людям не подсуден.
В любое время нужно жить.
Зимой живёшь ты или летом,
Не в этом всё же, жизни суть.
И Бунин тоже знал об этом,
Живя легко, не как-нибудь.
14
Вновь по редакциям он ходит,
Стихи, рассказы отдаёт.
И время нужное находит —
И вновь шедевры создаёт.
Стихи и новые рассказы
И даже повести опять,
Всплывают блёстками алмазов,
Готовых в днях любых сверкать.
То снова он спешит на «Среду»,
К коллегам близким и друзьям,
Легко внедряясь в их беседы,
Забыть которые нельзя.
То в ресторан идёт с друзьями,
Спеша стихами их увлечь.
В Москве всё время Бунин занят,
Во власти творчества и встреч.
В Москве, вновь Чехова он встретил
И был, конечно, очень рад.
Хотя, как многие, заметил,
Что Чехов видимо ослаб.

15
Болезни, явно он поддался,
Был бледен, ничего не ел,
Хотя, как прежде улыбался,
На всех приветливо глядел.
Наверно, силы иссякали,
Теряла живость в сердце кровь.
И лишь душа не уставала,
Храня в себе его любовь.
В кругу друзей побыв немного,
Простившись с ними, он ушёл,
Наполнив Бунина тревогой,
Рождая в нём незримый шок:
Как быстро изменился Чехов.
Лишь шесть недель прошло с тех пор
Когда и с юмором и смехом,
Они вели свой разговор.
Был оживлён и бодр писатель,
Рассказам Бунина внимал,
Стараясь, тут же, отыскать в них,
Для тем своих материал.
16
Болезнью Чехова, безмерно
Был в дни те, Бунин удручён.
И всё ж, по-прежнему не верил,
Что потеряет друга, он.
А жизнь звала его в дорогу.
И как всегда, легко и вдруг,
Отбросив лишние тревоги,
Он уезжает в Петербург.
Знакомый путь вновь повторяя,
Бежит по рельсам паровоз.
Тьму ночи снова озаряет,
Летящих искр созвездье звёзд.
Мелькают быстрые деревья,
Белеют яркие снега.
А Бунин, новым грёзам внемля
Сидит, как прежде у окна.
О чём его живые думы
Плывут, в сознание скользя? —
Об этом знает сам лишь, Бунин,
В стихах, поздней, чтоб рассказать.

17
Он в Петербурге, как в угаре,
Спешит к редакторам опять,
Забрать остатки гонораров,
Рассказы новые отдать.
Стихами загрузить журналы,
Да и газетам передать.
Зайти к друзьям, их здесь немало.
Любой из них поэту рад.
Жаль, Куприна, здесь не застал, он —
Тот в Балаклаву укатил.
И говорят, что с кем попало
Куприн, по страшному, кутил.
А ведь писал теперь он лучше.
Не слава ль, тянет многих вниз
И обещая радость, мучит,
Рождая горестный каприз.
Поэтам нужно быть сильнее,
Да и мудрее, может быть.
Хотя писать они умеют.