Про драконов и принцесс

Пьер медленно повернул голову и снизу вверх посмотрел на облачённого в латы дружинника. Шум в таверне стих, и только Стефан продолжал меланхолично натирать бокалы чистой тряпкой.

– Вот ты меня подставил! – обречённо проговорил Пьер.

Бугай поджал губы на манер недовольной бабки и развёл руки, мол, не серчай, чужестранец, а нам соваться в логово недосуг, своих дел невпроворот.

***

Дорога к замку дракона была широкая и прямая. Ухоженная. Не наврал бугай. Тщательно выложенная камнем и обрамленная по сторонам вековыми деревьями, вела она прямиком к широкому мосту через ров, а мост тот заканчивался, аккурат упираясь в кованые ворота Замка на горе.

И если встать в начале той дороги, то ни поворота, ни валуна по пути – открыт обзор, не спрятаться. Можно стоять всем городом, да наблюдать издалека, как очередной засланец штурмует неприступную крепость в одиночку на потеху благообразной публики.

Они и собрались там все, кто смог от дел своих оторваться. Сам король в паланкине с балдахином восседал, покачиваясь на мощных плечах четырёх носильщиков. Руку козырьком поставил, чтоб наблюдать сподручнее было, да леденец сахарный за щекой перекатывал.

Деревья трепетали на ветру новым одеянием. Сквозь молодые листочки просвечивало нежное весеннее солнце. Оно обнимало Пьера за плечи, ласково касалось щёки и лёгким дуновением ветерка подталкивало в сторону Замка на Горе. Идиллия, да и только. Птички поют, росточки растут, и кабы не вели эта дорога к дракону, ехать бы и ехать по ней вдаль не оглядываясь.

Пьера снабдили мечом острым, приодели в богатое, коня выдали вороного и спокойного, ко всем передрягам флегматичного. Король обнимал драконоборца, как родного. Прослезился от собственных напутственных слов и трижды поцеловал на дорожку. Перед этим, правда, застращал изо всех сил.

Без принцессы не возвращайся, мол, а то – мой меч, твоя голова с плеч и никто не посмотрит, что ты чужестранец, а, стало быть, нашим законам не подчиняешься. Ну и рассказал, конечно же, что твоё дело, драконоборец, малое. Мимо дракона в замок ящеркой просочится, принцессу найти, в ковёр её завернуть, в седло свёртком кинуть, да и домой во всю прыть прискакать. Делов-то. На пару минут.

А то, что никто с этим заданием до нынешнего дня не справился, так это люди были к тяжёлому труду не приученные. Политики да крючкотворцы.

«А ты, – тут король со знанием дела бицепсы Пьеровы пощупал, хмыкнул одобрительно и стращать продолжил. – Парень, сразу видно, физическим трудом не брезгуешь. А если и в голове твоей, что завалялось, – король хотел Пьера по лбу пальцем постучать, да не дотянулся. – то справишься как-нибудь. Вот только успеть тебе надо до Дня Охмурённых Сердец. Сам понимаешь, женихи со всего света приедут, а предъявлять им некого. Так что если не успеешь, то мой меч, а дальше ты уже знаешь».

Теперь Пьер ехал, медленно покачиваясь в седле, и размышлял. И было о чём поразмышлять. Ведь ещё вчера, въезжая в это королевство, он думал, чем бы заняться.

Лет пять уже он странствовал в своё удовольствие. И не по нужде бессеребряной отправился в путешествие, а потому что скучно ему дома стало. К занятию семейному душа не лежала, да и надобности особой в этом не было.

Был Пьер сыном младшим, а значит – перекати поле в принципе. Выбирать мог, чего душа захочет. А душа хотела странного. Стремилась душа-то куда вдаль подальше от родного порога. На приключения звала. Поэтому, достигнув возраста соответствующего, да отучившись, как положено по родительскому требованию, пришёл Пьер к отцу, да и сказал:

– Я сыновий долг выполнил? Выполнил. Отпусти ты меня в дорогу дальнюю. Мир посмотреть, да себя проверить.

А отец Пьера посмотрел на него исподволь, губу пожевал, сыновей своих, оставшихся, в уме пересчитал, да и махнул рукой. Мол, иди уж. Сгинешь, если что, не так жалко будет. А коли не сгинешь, так и то хлеб, может, новые какие связи для коммерции семейной найдёшь. Выдал сумму немалую. Наказал писать раз в месяц.

Провожали его три дня, такой праздник закатили – любо-дорого, полгорода веселилось! На четвёртый день вышел рано утром Пьер из дома родного, бросил последний взгляд на порог, да очаг, котомку на плече поправил и пошёл себе по миру посвистывая.

Кем только не был за это время, чему только не научился. Но нигде долго не задерживался, гнал его дух приключений дальше. Теперь вот – драконоборец. Пьер усмехнулся. «Да, ладно, – решил он, спешившись перед запертыми наглухо воротами замка. – Что я, с девицей юной не договорюсь, что ли?».

Снял с перевязи меч, ухватил его за ножны и рукоятью давай бить по воротам:

– Драко-о-о-он! – орал что есть мочи Пьер между ударами. – Выхо-о-ди-и! Разговор есть!

– Чего хотел? – донёсся до его слуха голос сверху.

***

Пьер запрокинул голову и чуть не выронил из рук меч. Сглотнул нервно и попытался улыбнуться.

– Сейчас! – хотел крикнуть в ответ, но получился невнятный писк.

Пьер принялся прилаживать обратно к ножнам меч, но ремни не давались. Пальцы соскальзывали с петель, и приходилось поочерёдно вытирать ладони об штанины.

Всё это время со стены замка на него внимательно смотрел огромный синий дракон. Передние лапы он удобно сложил одна на другую на парапете крепостной стены, а длинную шею изогнул так, чтобы удобнее было наблюдать за тем, что там людишка новый делает. Гребень у него на голове то поднимался от удивления, то снова опускался, но не до конца.

Пьер наконец-то справился с ножнами и, отряхнув руки, снова глянул на дракона. Ладошки вновь намокли.

– Будь другом! – прокашлявшись, заорал Пьер так громко, как только мог. – Дай мне поговорить с принцессой.

Дракон когтистым пальцем осторожно почесал ухо и ехидно поинтересовался:

– Ты чего всё время так орёшь? Я вроде как рядом. И со слухом пока ещё всё нормально. Было. До сегодняшнего момента.

– Прости, пожалуйста, – значительно тише проговорил Пьер и сложил ладони на груди крест-накрест, потом подумал и решил поклониться, вроде как спина не переломится, а, как ни посмотри, знак уважения. – Очень надо поговорить с принцессой.

– Тебе надо? Или вот тем, что за тобой наблюдают с интересом, словно в театре находятся? – Дракон мотнул головой в сторону дороги, где всё ещё толпилась любопытствующая публика.

Толпа постепенно увеличивалась и вроде как даже разделилась на два лагеря. Одни судачили, что получится у Пьера всё. А другие чуть ли не в драку лезли, говоря, что и не таких чудаков дракон обламывал. Самые ушлые сновали меж людьми, да предлагали ставки делать, а то, чего просто так стоять, если подзаработать можно.

– Ну как тебе сказать, – Пьер задумчиво почесал кончик носа, скосив при этом глаза.

– Как есть, так и говори, чего тебе скрывать, – дракон расположился поудобнее, подпёр голову одной лапой, всем своим видом показывая, давай, мол, рассказывай свои сказки, много я их тут уже наслушался.

Пьер задумался. Вроде как, и требования короля надо исполнить. Но и самому на принцессу страсть как хочется поглядеть. И дракона обижать не хотелось бы, мало ли как дело повернётся. Да и вообще, уж больно надо из передряги живым выйти. Помирать никак не входила в Пьеровы планы. Эх, была не была. Зачесал Пьер пятернёй чуб свой отросший, задрал голову, улыбнулся пошире, да и заявил радостно, дракону в золотистые глаза глядючи:

– Влюбился я!

***

Дракон от такой наглости чуть было со стены не рухнул. В последний момент когтями зацепился, крылья раскинув для равновесия. Голову ещё ниже свесил, повернул по-птичьи одним глазом к Пьеру.

– Тебя няньки в детстве не роняли? – спросил с сочувствием.

– Не-а, – ещё шире улыбаясь, ответил Пьер.