Шоколадное дельце

– Я поняла Вас, маркиза, – кивнула рыжими ресницами жена Юджина Олдерса.

Спустя четверть часа леди Лот уже была в своей комнате, словно никуда и не удалялась. Её служанки и пажи принцессы не подозревали о том, что между покоями баронессы и уборной таинственной французской гостьи проложен удивительно полезный тайный ход. Только воспользоваться им Шарлотта Олдерс могла отнюдь не всегда: в будние дни ей было нужно неотлучно находиться рядом с фрейлинами, а виндзорская прислуга, полагавшаяся придворным дамам, не была посвящена в тайные связи баронессы. На выходные же великодушная хозяйка отпускала свой штат домой, что несказанно радовало горничных и давало возможность супругам Лот остаться одним.

Элисса Английская, облачённая в голубую амазонку с жемчужным лифом, спускалась по парадной лестнице – в выходные дни с некоторых пор она предпочитала демонстративно уезжать за пределы замка. Возле конюшен девушка обнаружила странное движение. Французские лакеи суетились и переговаривались между собой на неясном наречии. Подойдя к стойлам, Ирена привычным незаметным прикосновением поздоровалась со своим любимым конюхом и спросила:

– Брюс, что происходит?

– Леди Нанон покидает нас.

– Как? Она даже не сказала мне ничего…

Вильямс только развёл руками.

– К какому времени готовят экипаж?

– Как я понял, они торопятся. Она вот-вот выйдет. Француженка любит, чтобы карета подавалась вовремя.

– Кто же этого не любит? – улыбнулась Ирена. – Я пойду попрощаться с ней. Выведи коня к крыльцу.

И наследница отправилась назад, к парадным дверям. Она не ошиблась – д’Альбре, облачённая в дорожное платье, с прибранными высоко на затылок волосами, уже спускалась в парк.

– Мадемуазель, я только что узнала, что Вы покидаете нас, – приветливо кивнув, по-французски произнесла Ирена.

Герцогиня сделала лёгкий реверанс:

– О, да, Ваше Высочество, я внезапно получила известия из родного Суасона[4 - Город в Пикардии на реке Эна. Для различения с графством пишется через одну «с».] о том, что должна уехать. Мне очень жаль покидать Ваш гостеприимный двор летом, в это время года Англия особенно прекрасна!

– Я надеюсь, что Ваше отсутствие не будет слишком долгим.

– Мне вдвойне приятно слышать это из Ваших уст, миледи, – внимательно глядя в глаза наследницы, произнесла Констанция.

Из-за угла вывернула нагруженная доверху карета без гербов.

– Не смею задерживать, маркиза. Чем быстрее Вы доберётесь до порта, тем быстрее выйдете в море, – чуть склонила голову Ирена в знак прощания.

Д’Альбре снова сделала реверанс и проводила долгим взглядом хрупкую фигуру странной наследницы английского престола… «Держу пари, она снова будет скакать полдня верхом», – пронеслось в голове француженки.

Несмотря на ранний час, за отъездом Констанции следила и Анжелина. Она снова была на своём любимом наблюдательном пункте – у большого окна полуциркульной залы второго этажа, терпеливо ожидая, когда карета её тётки скроется за воротами Виндзора.

У другого окна, также припав к стеклу, стоял герцог Ландешот, сверливший глазами не только отъезд странной француженки, но и удаляющуюся фигурку наследной принцессы.

Шорох платья за спиной заставил Ландешота обернуться.

Леди Линкольн, проходящая мимо ниши, на миг остановилась. Красивый полуоборот головы в сторону герцога, распущенные каштановые локоны на плечах и колкий взгляд агатовых глаз – всё так знакомо, словно иначе никогда не было.

Капитан-лейтенант учтиво поклонился первой леди. Племянница короля, гордо вздёрнув носик, прошествовала мимо.

Оба понимали, что встали рано и оказались тут неспроста. Но пытаться уличить друг друга в тайных замыслах – означало начать такую игру, исход которой трудно было предвосхитить. Поэтому и маркиза, и герцог при случайных встречах делали вид, что ничего особенного не произошло: просто двое вельмож столкнулись в стенах Виндзора, каждый занятый своими делами.

И неважно, что на дворе суббота, семь часов утра.

Возвращаясь с прогулки, Ирена заметила под окнами своего корпуса чёрную шевелюру Джима Токкинса, одетого в платье мещанина. Девушка, конечно, догадалась, что бывший разбойник пришёл постоять под балконом своей Звезды, жившей на третьем этаже восточного корпуса.

Отдав коня на попечение Брюса, наследная принцесса лёгкими шажками прошлась под балконами и словно невзначай оказалась на пути следования Джима.

– Мистер Токкинс… – улыбнулась незваному гостю Ирена. – Рада видеть Вас снова!

Преподобный встрепенулся.

– Миледи…

Как зачарованный, смотрел бывший разбойник на Дочь Англии, чья фигурка была облачена в удивительно идущий ей голубой костюм мужского покроя с коротким жокейским камзолом. Высокие светлые сапожки из тонкой кожи изящно оттеняли образ наследницы престола.

– Этой стране повезло: у неё не только самая добрая, но ещё и самая выносливая принцесса.

– Почему Вы так решили? – приподняла брови Ирена.

– Я видел, что Вы ускакали в начале восьмого утра… Сейчас одиннадцать. Вы три часа провели в седле.

– А Вы всё это время стояли под окнами моей кузины? – мило улыбнулась в ответ девушка.

– Да, именно так! – развёл руками Джим. – Ничего не могу с собой поделать.

– А если кто-то из гвардейцев Вас узнает?

– Я думал об этом… – признался Токкинс. – И даже хотел прикинуться аббатом…

При этих словах Джима, которого с лёгкой руки Джерома все стражи и Ирена вместе с ними стали называть Преподобным, принцесса едва сдержала улыбку.

– Но потом решил, что маскарад мне не поможет. И счёл, что к мещанскому платью в стенах Виндзора будут присматриваться меньше всего.

– Это верное решение, мистер Токкинс, – кивнула девушка. – Действительно, на мещан тут никто не обращает внимания.

Джим стоял и улыбался. Ирена понимала, что долго молчать неловко, но не знала, о чём ещё ей можно поговорить с бывшим разбойником, чью душу она внезапно познала минувшим апрелем… А поговорить безумно хотелось!

– Где Вы остановились, мистер Токкинс?

– В гостинице.

– В Старом городе[5 - Имеется в виду «Олд Виндзор» – населённая часть города вокруг королевской резиденции.]?

– Нет, в Лондоне.

– Я наведываюсь туда иногда… В основном с рыцарями. Возможно, мы ещё встретимся с Вами.

– Я не думаю, что стражи будут рады меня видеть, миледи.

Ирена посмотрела в чёрные глаза испанца так пристально, что Токкинсу показалось, будто её бирюзовая радужка снова затягивает всё его существо.