Весна в душе

«Дурацкая любовь… Я даже друзьям не могу в ней признаться – они не поймут меня. А если и поймут… То зачем? Никто не поможет, потому что я обречён на вечное одиночество. Никто не поможет, потому что прошлого не исправить, реальность не отменить. Стена, что встала меж нами, незыблема, как вера… Где найти силы, чтобы справиться со всем этим, куда убежать от собственных чувств? Как суметь побороть эту жестокую слабость?! Мне нельзя, нельзя поддаваться таким думам!»

Джон опустил руки. Некоторое время он просидел неподвижно, потом резко поднял подбородок и, снова вопросительно обратив глаза к небу, уже в голос произнёс: «И как мне быть, Господи?! Дай же ответ!» Неожиданно громкий голос Райта, подхваченный ветром, раскатился по полянке, и стражи вздрогнули. Когда Красный Джон впадал в печаль, что в последний год случалось с ним всё чаще и чаще, друзья чувствовали себя неуютно, понимая, что помочь они ничем не могут. Да и спрашивать о причине, омрачившей чело командира, не решались. Мало ли у сына графа Мора может быть забот?

Райт обнял колени и опустил голову на руки. «Выход лишь один: похоронить эти чувства, закрыть их. Запереть на замок, – решил мужчина. – Запереть, чтобы не мешались, чтобы не отвлекали от моего долга: служить Англии и её трону. А значит, я смогу это сделать. Я соберусь, ещё немного, и я соберусь с силами… Нельзя, чтобы ребята видели меня таким… Нельзя…»

Пока Красного Джона одолевали мучительные мысли, сёстры-принцессы развлекались разговорами в маленькой гостиной, сидя на розовом диване.

– Ирена, знаешь, что болтают мои фрейлины? Об Анжелине…

– Нет, я ни с твоими, ни со своими не разговариваю без надобности.

– Они рассказывают интересные сплетни о том, где она сегодня была.

– Так где же?

– В тюрьме! – понизив тон, членораздельно произнесла Эвелина. – У Кеннеди!

Глаза наследницы заметно округлились от ужаса:

– Бог мой! Надеюсь, с ним всё в порядке?

– А что с ним могло приключиться? – не понимая реакции сестры, удивилась шотландская принцесса.

– Боюсь, что наша маркиза могла его порядком потрепать, – приложив руку к груди, отозвалась англичанка. – А если через некоторое время его найдут мёртвым, я не удивлюсь…

– Брр… Что за гадости? – передёрнула плечиками Маленькая леди. – Зачем Анжелине его убивать?

– Я думаю, у неё на то есть свои причины…

– Перестань раньше времени волноваться. Ничего с ним до суда не случится. А вот потом… Будет болтаться на виселице!

– Эви, не говори так! – укоризненно покачала головой наследница.

– Что я не так сказала? – искренне удивилась девушка, разведя руками.

– Зачем на виселицу? Разве он сотворил что-то ужасное?

– Если не на виселицу и не четвертуют, то упекут в Тауэр до конца его дней! – холодно рассудила Маленькая леди.

– Ты так жаждешь этого наказания, словно он тебя лично обидел, – опешила Ирена. – Тебе-то он что сделал?

– Мне-то он ничего не сделал, а вот что он хотел сделать с тобой, тебе напомнить? – приподняв бровки, строго ответила шотландская принцесса.

– Хотел, но не сделал же! – возразила англичанка, на миг прикрыв ресницы. – Да и хотел ли, вопрос…

– Он пойман на месте и обвиняется в государственной измене! Этого недостаточно?

– Намерения, не воплощённые в жизнь, – это не доказательство вины, Эви, – отпарировала принцесса. – А что у Чёрного Джона было в голове, не знает никто.

– Ерунда какая, – повела плечиком шотландка.

– Кроме того, я думаю, что Кеннеди уже всё очень хорошо обдумал за те полгода, что провёл в тюрьме. И осознал свои ошибки.

– Ошибки? – изумилась Маленькая леди. – Ирена, что ты такое говоришь? Ты слишком благосклонна к нему!

– Я просто не считаю, что вина разбойника Кеннеди настолько ужасна, чтобы лишать его жизни и воли, – настойчиво произнесла девушка. – Он не бродяга, а потомок благородной дворянской семьи.

– Странная ты какая-то сегодня, – прикоснувшись ко лбу сестры, произнесла Эвелина. – Давай больше не будем говорить о нём.

– Хорошо, не будем. Давай вспомним что-нибудь более приятное к ночи.

– Давай. Лучше поговорим о стражах! Ты знаешь, я заметила кое-что интересное. Я ведь тоже наблюдательная, не меньше, чем твои ребята. И с соображаловкой у меня всё в порядке, как сказал тот парнишка тёмненький… Имя забыла!

– Рой, – подсказала Ирена.

– Да, Рой, – кивнула Эвелина и прищурилась. – Очень хорошенький.

– Да, – коротко ответила наследница.

– Такой шустрый: молчит да делает. Я заметила, что он возле тебя всё время вертелся.

– «Вертелся», по-моему, слишком громко сказано, – заметила девушка. – Вертелись, скорее, Робин и Джером. А Рой Фокс на их фоне больше похож на статую.

– Ой, неееет, – засмеялась Эвелина. – Если среди стражей кто и статуя, так это Рей Шервуд!

– Есть такое, – кивнула Ирена.

– А самый молчаливый из всей компании испанец, конечно. Он и довольно взрослый уже.

– Да, загадку Джека я ещё не разгадала…

– Скажи мне, сестрёнка, – хитро склонив голову набок, почти шёпотом проговорила шотландская принцесса. – Полгода назад ты встретила стражей, полгода назад рассказала им обо мне. Полгода назад они узнали твою тайну, полгода Джон Кеннеди сидит в Тауэре, потому что он лорд и ждёт суда лордов[13 - Судить лорда по праву мог только Суд лордов.], и, наконец, именно полгода назад ты влюбилась. Так?

– Так. И что?

– Слишком часто повторяется это волшебное «полгода»… – сузила глазки Эвелина, внимательно всматриваясь в черты сестры.

– Если быть точной, полгода назад Кеннеди унаследовал титул отца, и семь с половиной месяцев прошло с вечера моего знакомства со стражами и Кеннеди. Те дни стали для меня самым счастливым временем в жизни.

Принцесса ответила так, словно давно заучила эту фразу: бесстрастно и отрешённо.

– Счастливее, чем когда ты гостила у нас? – уточнила шотландка. – Играя с моими братьями в Лучников и Драконов, а, Королева?

Эвелина шутливо толкнула кузину локтём, напомнив ей детское прозвище: в играх с рыжими принцами 11-летняя английская принцесса была лучшей среди лучников и звалась их Королевой. А старшие принцы по очереди были Королями Драконов: сначала Чарльз[14 - Чарльз Стюарт – исторически будущий король Англии и Шотландии, второй сын, второй наследник шотландского короля Якова VI. Носил титул герцога Ротсея.], потом Роберт[15 - Исторически третий сын короля Якова VI, Роберт, герцог Кинтайр, умер во младенчестве. Альтернативная версия.].

– Нет, что ты, – улыбнулась Ирена, – мои рыжие братья вне конкуренции, конечно. Детство было прекрасным. Только оно закончилось, увы. И самыми яркими кусочками взрослой жизни стали встречи со стражами. Когда я в простом платье уезжала в Лондон, и без них была счастлива. А когда познакомилась с ребятами и поняла, что такое истинная дружба – без заискиваний, этикета и поклонов, – то стала невероятно счастлива! Счастлива вдвойне!

– Ты уходишь от моего вопроса.