Не отдам тебя никому

Вот и сейчас у него такое выражение лица, что хочется спросить, что он вообще забыл в педагогике? Ему бы дознавателем работать, честное слово.

Неохотно открываю дверь и присаживаюсь на заднее сиденье чёрного, как сама ночь, автомобиля.

Всю дорогу думаю о том, как себя вести, ведь в подобной ситуации мне быть ещё не приходилось. Как вообще относиться к предстоящему обеду? Это не свидание, не деловой ужин и даже не дружеская встреча. А вдруг я скажу что-то лишнее, или посмотрю не так? Значит, лучше ничего не говорить и не поднимать взгляда на Красовского.

К счастью, ресторан, который выбрал босс, не отличается излишней помпезностью. Да, дорогой, да, престижный, но без лишнего пафоса и вычурности. Простые столы из качественного дерева, такие же, подходящие по дизайну стулья и строго одетые официанты – вот и вся концепция ресторана. Мне в этой простоте всё кажется таким домашним и уютным…

Ровно до того момента, пока я не открываю меню. Первая мысль – тут же захлопнуть странную штуковину, ценники в которой меня не на шутку пугают.

Пока пытаюсь оправиться от произведённого ценами впечатления, к нашему столу подходит официант с блокнотом и ручкой наготове, и принимается записывать пожелания Красовского. Создаётся впечатление, что Александр Юрьевич в меню даже не заглядывал, так, открыл для приличия и тут же захлопнул.

– Девушка что пожелает? – парень в белоснежной рубашке и чёрном фартуке переводит взгляд на меня.

– Ммм, – пожимаю плечами и впервые за последние двадцать минут рискую посмотреть на босса, весь вид которого выражает полную отстранённость. – Можно просто воду.

– Принесите девушке что-нибудь на ваше усмотрение, – бросает официанту, не обращая никакого внимания на мои слова.

Парнишка в фартуке, обрадовавшись, начинает расхваливать какое-то супер новое блюдо от шеф-повара.

– Да, да, вот его и подайте, – бросает, при этом не сводя с меня глаз.

Мне становится неуютно, и я отворачиваюсь, но тут же напоминаю себе, что передо мной не просто мимо проходящий парень, а начальник. Вдруг он за оскорбление примет то, что я нос ворочу?

– Спасибо, не стоит, я не хочу есть, – благодарю робко, но тут же осекаюсь, когда Александр Юрьевич делает взмах рукой, призывая меня тем самым замолчать.

Всё остальное время ожидания Красовский что-то листает в телефоне, а я смотрю в окно, продолжая бороться с чувством неловкости.

Лишь когда мы заканчиваем с десертом, босс неожиданно спрашивает:

– А сколько твоей дочке лет?

Прямо. В лоб. Без лишних предисловий. Я хоть с этим человеком всего пару недель знакома, а лично беседовала раза полтора, успела понять, что он с подчинёнными не церемонится. Вот и сейчас себя рамками решил не ограничивать.

– Четыре, – отвечаю, вытерев салфеткой губы.

– А тебе двадцать… – тянет задумчиво.

Усмехается.

Очередной поборник морали, чтоб его. Сколько их таких было в моей жизни и сколько ещё будет – не знаю.

Я привыкла к тому, что люди неоднозначно реагируют, когда узнают, что у меня со Стешкой разница всего шестнадцать лет.

Да мне на них плевать, собственно, главное, что моя девочка рядом со мной, а остальное не важно.

Рассказывать каждому встречному подробности своей жизни я не собираюсь.

Глава 9

Александр

Покладистая, однако, эта Мальвина. Люблю, когда подчинённые не задают лишних вопросов. Сказал: едем обедать, значит, едем обедать. Я весь коллектив приучил к тому, что дисциплина – это первое, и очень рад, что Остапенко быстро усвоила урок.

Впрочем, зачем я её потащил в ресторан, сам понять не могу. Просто вспомнил, как она позавчера по стеночке на пол сползла, и захотел предотвратить рецидив. Обычно не утруждаю себя добродетелью, но сегодня меня что-то переклинило. Возможно, причина в том, что мать после обеда обещала приехать в центр, а перед тем, как положить трубку телефона, добавила, что с Артуром приедет. Я не на шутку разозлился, в голове полный хаос образовался, а я к беспорядку не привык. В итоге получилось то, что получилось.

– Да, проходите, пожалуйста! – раздается голос за дверями моего кабинета, а спустя пару секунд, на пороге возникает мать.

– Добро пожаловать! – широко улыбаюсь и поднимаюсь со стула, чтобы поприветствовать маму.

– Что за красавица у тебя в приёмной сидит? Вежливая, внимательная… Недавно устроилась? – подмигивает мне. Только этого мне не хватало.

– Мам, это секретарша. Секретарша, – специально подчеркиваю статус Антонины, чтобы хоть немного остудить родительский пыл.

– Да поняла я, это и так ясно, – фыркает недовольно и устраивается на диване.

– Лучше скажи, ты уже прошлась по центру, или тебя сопроводить?

– Да, прошлась, – смеется мать, – ты молодец.

Вроде бы меня сейчас хвалят, но я несильно в этом нуждаюсь, потому что сам прекрасно знаю себе цену. Но что-то в этом её «молодец» меня настораживает.

Спустя десять минут Тоня приносит кофе, и мы с мамой продолжаем беседу.

– Знаешь, о чём я подумала, когда прохаживалась по правому крылу здания?

Внимательно присматриваюсь к родительнице: взгляд не отводит, улыбается, неужели никакого подвоха не будет?

– Было бы здорово реконструировать спортзал, – произносит, отставляя чашку с кофе в сторону, – причём, не только детскую зону. Можно ведь и для родителей оборудовать одно помещение, представь, как здорово: пока детки занимаются с тренером, родители могут уделить внимание себе.

– Знаешь, я и сам думал над этим в последнее время, – задумчиво прочесываю пальцами трёхдневную щетину.

– Отлично! – восклицает женщина, поднимаясь с места.

По тому, как она принимается расхаживать взад-вперёд по кабинету, я понимаю, что эта тема её очень волнует.

– Да, но это не так быстро, необходимо всё просчитать, составить…

– Я уже всё просчитала! И планирую сегодня вечером встретиться с потенциальным инвестором.

– Подожди, – выставляю руку вперёд, – так нельзя. Вначале необходимо всё посчитать, возможно, мы и сами потянем данную реконструкцию. Наш бюджет…

– Я же говорю, что всё уже посчитала, тем более, есть ещё один проект, который не связан с центром.

– Мам? – вопросительно приподнимаю одну бровь.

– Ой, всё, мне ещё в салон нужно, да и Арчи дома ждёт. Не скучай вечером без нас, – она весело улыбается и машет мне рукой на прощание.

– Подожди, а где хоть встреча? – спрашиваю твёрдо, настроенный не давать матери пустить мои пятилетние труды под откос.