Красный сокол

Командующий Бракар всегда возражает Командующему Маларку.

– Они уже направили свои требования? – повторяет вопрос Великий Царь.

Командующий Маларк качает головой. И в этот момент в дверь стучат.

– Войдите, – приказывает Великий Царь.

Слуги открывают двери, и во вторую Царскую приемную заходит Стоящий по правую руку Царя Нилн. Стоящий по правую руку не слишком стар, но его волосы белы как снег, а лицо изборождено морщинами. У этого человека своя очень интересная история, но об этом я расскажу немного позже.

– Великий Царь, – он кланяется, – если мне будет дозволено, я хотел бы передать вам сообщение мятежников.

Великий Царь протягивает руку, но Нилн качает головой.

– Они передали свое послание на словах.

– И в чем же оно состоит?

– Они сказали, что с Великим Царем будет разговаривать Наместник Желтой земли, только он вправе изложить их требования.

– Но у Желтой земли нет Наместника, – возражает Великий Царь.

Нилн кланяется.

– Я так и сказал им. Они возразили и назвали имя.

– И кто же это? – на губах Великого Царя снова появляется улыбка.

– Фраат из храма Таа. Они утверждают, что сами избрали его Наместником, именно он будет говорить от их имени.

Командующий Бракар вытягивает шею, Командующий Маларк смотрит на Великого Царя. Великий Царь продолжает улыбаться.

– Фраат из храма Таа? И кто это?

Стоящий по правую руку Царя снова кланяется.

– Фраат из храма Таа занимал пост Казначея до тринадцатого года Великого Царя Хескаана Хмаса, потом Царским указом был сослан на Желтую землю.

– За что? – Великий Царь Таал Ламит откидывается на спинку кресла.

– За растрату, мой Царь, – отвечает Стоящий по правую руку Царя Нилн. – Великая Царица Миртес отправила его в ссылку на Желтую землю. По всей видимости, ему удалось склонить ее народ на свою сторону, и вопреки воле Великого Царя они выбрали его Наместником.

Надо сказать, что Наместников никто никогда не выбирал, их назначает Великий Царь. У Желтой земли, действительно, многие годы не было своего Наместника, но на то у Великой Миртес были свои причины. И уж точно никакого Фраата из храма Таа ни она, ни наш Великий Царь назначать не собирались.

Великий Царь поворачивается к Командующему Маларку.

– Выстрой корабли вокруг Желтой земли, пусть возьмут ее на прицел. Я хочу, чтобы это было сделано открыто.

Командующий Маларк коротко кивает.

– Бракар, через два часа мы вылетаем, – Великий Царь поднимается со своего места.

– Куда, мой Царь? – спрашивает Командующий Бракар.

– А сам как думаешь? – бросает Великий Царь Таал Ламит.

Только тут я запоздало понимаю, что так и не поклонился, хотя Великий Царь встал со своего места. Он это замечает.

– Денени, ты тоже летишь.

Я падаю на пол в подобострастном благолепии, чем заслуживаю снисходительную усмешку Великого Царя. Лучше бы я сделал это еще пару минут назад. Тогда, возможно, он бы про меня не вспомнил, и мне не пришлось бы впервые в жизни покидать Альрат.

Фаила

Фаила не вела дневник, но я очень хорошо помню эту нашу встречу. Все записи от ее лица я показал Маларку за игрой в шахматы – в последнее время мы подозрительно пристрастились к этой игре – он сказал, что вышло весьма достоверно.

Приглушенный свет играет на мраморных стенах, окрашивает их в теплые желтые тона и кажется, что они сделаны из золота. Мы сидим за столом в моей приемной, как будто бы мы не супруги, а просто знакомые из высшего света. На столе ничего нет, даже обязательного кувшина с вином или с водой.

– Я улетаю, – Таал сидит напротив меня, локти на столе, подбородок лежит на сцепленных пальцах.

– Куда?

– Не могу сказать.

Я и не требую. Я не могу ничего у него требовать, он ясно дал это понять еще в самом начале.

– Все так скверно? – спрашиваю я.

Уголки его губ подрагивают. «Может быть, да, а может быть, и нет». Но Царский дворец гудит как улей. Таал откидывается на спинку кресла, смотрит на меня своими льдистыми глазами, улыбается. Он всегда улыбается. Сначала это казалось мне фальшивым, потом пугающим, сейчас я научилась понимать.

– Когда ты вернешься? – спрашиваю я.

– Не знаю.

– Но ты вернешься?

– Конечно.

Он поднимается. Я тоже поднимаюсь.

– Возвращайся скорее, – я смотрю в пол.

– Конечно.

Он подходит ко мне и целует меня – легкое касание губ, почти формальное, ни страсти, ни нежности. Почему?

– Вернись, – повторяю я.

– Вернусь, – отвечает он.