Королевство в нагрузку

Прятаться пришлось всего дважды. Один раз Эржи услышала разговор приближающихся фрейлин, другой же раз помог вновь открывшийся дар. Лакей шёл молча, как и положено. Пряталась оба раза в нишах и бежала дальше.

Как же длинны анфилады зал дворца. А вот и люди. Им нет дела до Эржбетты, как и ей до них. Голову выше и вперёд. Она идёт по делу. И у них свои дела.

Выход. Неужели, получилось? Кажется, воздух за стенами дворца пах не просто по-другому, он пах жизнью. Жизнью и будущим. Будущим Эржи и королевского отпрыска, которого она родит, вырастит и воспитает так, как нужно ей.

Теперь стоило подумать, куда же направляться дальше. К родителям? Это было бы наилучшим вариантом. Правда, там её и будут искать в первую очередь. Никогда ещё голова Эржбетты не работала так чётко и ясно. Повлияла ли реальная угроза жизни, беременность, а может, так давал знать дар ребёнка, но рассуждала беглянка вполне здраво. Чью сторону примут мать и отец? Хотелось бы думать, что дочери. Но не получалось. Сдадут его величеству. Ещё и скажут, что пекутся о её же благе. А она вот о них совсем не думает. Так и слышится укоризненный голос матушки: «Я столько сделала для тебя, дочь». Или Эржбетта плохо думает о них? Получив способность слышать мысли людей, думать о них хорошо стало сложно. Как бы там ни было, но попробовать обратиться за помощью к родителям всё же стоит.

Столичный дом встретил неуютной тишиной.

– Где папенька, Руперт? – как можно спокойнее спросила Эржи у открывшего ей дверь дворецкого.

– Его светлость в клубе, – с поклоном ответил тот.

Где же ещё. Опять играет. Можно было и не спрашивать. Впрочем, это может быть даже и лучше.

– Я ненадолго. Скажи, Руперт, меня спрашивали?

«Спрашивали, ещё как спрашивали. Только что ушли и велели, если появитесь, тут же сообщить. Денег дать обещали. Похоже, вляпалась куда-то наша молодая леда».

Эти мысли пробежали на фоне совсем другого заверения слуги:

– Нет, леда Эржбетта. Все знают, что вы теперь у самой королевы во дворце обитаете.

– Принеси мне чай в малую гостиную, – распорядилась Эржи и, сделав вид, что развязывает узел шляпки, направилась вглубь дома.

Дворецкий замер всего лишь на мгновение. Размышлял, стоит ли нести чай, как велено, лично, или же поручить лакею, а самому кинуться к тому человеку, который пообещал деньги за информацию о молодой госпоже, если она появится в доме. Поклонился и исчез.

Нужно быстро уходить. В родительском доме не ждёт ничего хорошего. Едва за слугой закрылась дверь внутренних комнат, Эржи тихо вышла на улицу. Она справится. Она обязательно справится. С такими-то возможностями. С такими-то перспективами.

***

Всё же, боги ей определённо благоволили. Из родительского дома удалось уйти незамеченной. При здравом размышлении хватило ума никуда не бежать из многолюдной столицы. Там, где много народа, никому ни до кого нет дела. К тому же, город буквально наводнён беженцами. Похоже, дела на границе не так радужны, как это расписывали в окружении королевы. Но и это Эржбетте только на руку. В ближайшей лавке она купила скромную одежду и переоделась. После, зайдя уже в другую, поменяла свой наряд ещё раз, на этот раз купила тёмное платье.

Сказаться вдовой погибшего солдата, что может быть лучше. Пожалуй, не солдата, а офицера. Как бы ни пыталась она прикинуться простой солдаткой, у потомственной аристократки это не получится. А так легенда оказалась неплохой. Жили в приграничном поместье, муж погиб в одной из стычек. Поместье сожжено. Самой женщине едва удалось сбежать. Пропало всё. Вещи, деньги.

С такой легендой удалось снять небольшой домишко, в котором, помимо холла, была лишь одна комната и миниатюрная кухонька. Зато, кроме основного входа с улицы, когда-то давным-давно названной Липовой, а сейчас цинично заросшей клёнами, был выход из кухни, уже на другую улицу, ведущую к рынку. Запасной выход и повлиял на окончательный выбор. Здесь и решила осесть до рождения ребёнка. Что делать потом? У неё есть время подумать. Эржбетта Маниоли исчезла. Появилась скромная вдова Эрина Мени.

***

Идею прикинуться глуховатой и немного не в своём уме Эржбетте подала соседка. Нет, откровенных разговоров несчастная беженка ни с кем не заводила, но это не значит, что никто ею не интересовался. Поначалу и в гости пытались ходить, и к себе зазывали. Как же, такая молодая, и потеряла всё. Можно было бы поверить в их участие, если бы не мысли. Прежде всего, раздирающую душу любопытство. Как там, на границе? А может, мужа, вовсе и не было? Скорее всего, изнасиловали девчонку всем скопом, вот она с горя оглохла и умом тронулась, а ведь по виду из благородных.

Пусть себе думают, что хотят, лишь бы в душу не лезли. Время. Как же медленно оно ползёт. Ещё и слухи с фронта приходят не самые утешительные. Прямо можно сказать, плохи дела, как бы не старались проплаченные правительством газеты уверять, что победа уже не за горами. Всё увеличивающееся количество беженцев говорило совсем о другом. Как хорошо, что Эржи благоразумно оплатила аренду домика на год вперёд. Сейчас и такое жильё можно было снять только за огромные деньги.

А ещё в Миагарде почти исчезли свободные целители. Их чуть ли не принудительно мобилизовали в войска. Остались только те, которые принадлежали богатым родам. И то среди аристократов пошла мода отправлять на фронт собранные лично боевые отряды, к которым обязательно приписывали целителей. Даже студентов привлекать начали. Всё бы ничего, но срок родов приближался. Похоже, придётся королевскому отпрыску появиться на свет с помощью обычной повитухи, как какому-нибудь простолюдину.

Как же больно. Такую боль невозможно терпеть даже ради ребёнка короля. Только ради того, кто в будущем сам станет королём.

Глупая повитуха! Были бы силы, Эржи затолкала бы ей в глотку ту грязную палку, которую она велела сжимать зубами, чтобы, как выразилась « не орать на всю улицу, пугая добропорядочных граждан».

– Мой сын должен жить! Иначе я уничтожу тебя, – хрипела между схватками роженица. – А-аа, делай же что-нибудь!

Повитуха поверила. К несчастью для Эржбетты, она не сказала, что её жизнь ещё более ценна, чем жизнь младенца. Мысли повитухи на этот счёт она услышала, но сделать уже ничего не могла. Другую уже не позвать. Сил нет. И помощи ждать не от кого.

Последний натужный крик матери оборвался с первым криком младенца.

– Девочка. Живёхонькая. Как было велено, – сообщила повитуха молодой помощнице. – Мать, бедняжка, не выжила. Давай, быстренько проверим, что тут да как. Мёртвой оно уже без надобности, а нам в такое трудное время всё пригодится.

Похоронили Эржбетту Маниоли в общей могиле с прочими бродягами. Новорожденную девочку отдали в приют, дали имя Шерил и фамилию Граста – в честь одного из героев, погибших в этой войне и не оставивших потомков, – где малышка и росла среди множества других сирот, коих во время войны в стране стало неимоверно много.

Часть вторая. Шерил Граста

Глава 1. Приют

Приют Пресветлой Ирбитты, расположенный при столичном храме того же названия, лихорадило уже вторую неделю. Скоро сюда должны были пожаловать важные гости. «Покупатели», как называли их меж собой наставники, или «купцы», как переиначили дети. Но это только строго между собой. Магам могло не понравиться, как их величали в народе. А кто они? Покупатели и есть. Выискивали магически одарённых детей и забирали их в обучение. Семье или, как в нашем случае, приюту, выплачивались за потенциального мага отступные. С этого момента давалась клятва, и будущий маг принадлежал тому, кто его «отыскал», в простонародье купил.

Приоритетное право искать одарённых в приютах принадлежало магическим орденам. Они же и обучали потом детей в собственных учебных заведениях. После выпуска маг оставался либо служить на благо ордена и королевства, либо же права на его услуги продавались аристократам и просто богатым гражданам королевства Миагар. Самые способные, включая великих магистров орденов, служили королю.

Первую проверку ребёнку устраивали в три года. Дар в таком раннем возрасте выявлялся очень редко, но зато самый сильный. За таких детей платили больше всего. Следующая – в семь лет. И после каждые три года с контрольным исследованием перед выпуском в шестнадцать лет. Такое «решето» – ещё один отборочный термин – позволяло с высоким процентом вероятности выявить всех потенциальных магов.

Ребёнок с магическим даром мог родиться в любой семье, у любой женщины. Магия не признавала денег и положения в обществе. И только двенадцать высших семей, включая королевскую, владели Даром рода. Здесь дар мог передаваться по наследству. Ключевое слово «мог». Мог передаваться, а мог и не передаваться. Появление вожделенной магии в ребёнке никто не гарантировал. Иногда бывало, что дар пропадал на несколько поколений. Пропадал, но обязательно возвращался. Потому эти рода и были высшими.

***

– Знаешь, Шер, говорят, на этот раз купцы привезут с собой ак-ти-ва-то-ры, – старательно проговаривая новое слово, возбуждённо сообщил Шерил лучший друг Мейд, спрятавшись с подружкой за кустами зелёного ещё орешника в дальнем углу приютского двора. – Ка-ак включат их, так магия у всех и проявится!

– Прямо-таки у всех? – Шерил, даже будучи на пару месяцев моложе своего увлекающегося товарища, отнеслась к информации скептически.

– Ну да, – по неуверенной интонации Мейда можно было понять, что он и сам не очень-то в это верит. – Нет, ну откровенным бездаркам никакой ак-ти-ва-тор не поможет, но мы-то с тобой к таким точно не относимся, – убеждённо заявил он. – Ты вот с травками всякими возиться любишь. Ведь любишь, так? Это всё от магии. Ты маг земли! Это я точно тебе говорю. А кто я? Ну, я пока не решил. Мне и огонь нравится, и чтобы с воздухом работать. Ка-ак дуну, так все враги и разлетятся. А ещё, ну, ты же сама знаешь, я очень люблю драться. Точно тебе говорю, я – боевой маг. Правда, пока непроявленный. Вот на проверке и выяснится всё. Жаль, что сколько бы я тебя ни учил, ты драться толком так и не научилась, а то бы вместе в боевые маги пошли. А так нам придётся, наверное, на время расстаться. Ну да ничего. Выучимся, станем сильными магами, и снова встретимся, ведь так? Отслужим, как положено, королю, заработаем кучу денег, выкупим свои контракты и заживём так, что нашим воспиталкам и не снилось, точно тебе говорю! Каждый день мясо и пирожные есть будем.

Шерил уже давно привыкла к длинным монологам-мечтам Мейдена, даже научилась кивать и поддакивать в нужные моменты, зачастую теряя нить его рассуждений и не вникая в их смысл. Хотелось ли ей быть магом? А кому ж не хотелось. Вырваться из этого приюта с его серой убогой одеждой, полуголодной кормёжкой и строгой дисциплиной. За самую мелкую провинность могли лишить ужина. Отчего Мейд такой худой? Да всё оттого, что бойкому любознательному мальчишке частенько приходилось пропускать трапезы, укладываясь спать голодным.

Да, магом она стать хотела. Пожалуй, так же сильно, как найти родителей. Когда, как не в детстве, верить в чудеса. И Шерил верила.

***

Активатор оказался металлическим ящиком, который прошедшие его нутро воспитанники тут же нарекли гробиком. Гробик и есть. Тесный, тёмный. А ещё до ужаса жуткий. Именно так. Жуткий и до ужаса. Нет, некоторые дети выбирались из него с кривыми улыбочками, уверяя, что ничего там интересного нет. Гроб и гроб. Как будто им до этого часто приходилось лежать в гробах. Мейден, побывав там, выбрался бледный, с трясущимися ногами и руками, но быстро взял себя в руки и хвастливо сообщил, что ещё бы немного, и у него обязательно бы появился огонь, тогда бы точно спалил этот жалкий ящик. Но, опять же, тогда бы Шер негде было обследовать. Нет, всё же правильно сделал, что сдержался. Хвастун.

На испытание Шерил пошла с улыбкой. Не боялась она и когда опустилась крышка. Темно? Ну и что, темно бывает каждой ночью. Можно закрыть глаза и немного поспать. Ночью от волнения уснуть удалось не сразу. Бояться она начала, когда прямо в голове зазвучал незнакомый голос. «Сплошные бездарности или слабосилки. Это хорошо. Меньше конкурентов. Правда, многие сдохнут или выгорят во время учёбы. Это тоже хорошо. Меньше конкурентов. Как же это всё надоело. Отвратительная работа. Отвратительные люди. И весь мир тоже отвратителен. Интересно, наставницы предложат нам обед, или опять придется провести весь день голодным? Как же давно и я был таким же идиотом, как эти подкидыши. Тоже мечтал быть магом. И что? Сколько нас выжило из набора? А сколько пробилось в люди? Выкупить контракт. Ха и ещё раз ха! Не для того ордена так много трудов тратят на поиск и обучение одарённых. Магическая кабала хуже любого рабства. Там хоть надежда сбежать всегда остаётся. Здесь же… Проклятая клятва. Привязывает крепче самых крепких цепей. Жалкое существование на службе ордена или у бездарей-аристократишек, вот наш удел. А ведь каждый мечтал стать не меньше, чем магистром. Какие-то странные показатели у этой подопытной. Может, включить ей полный спектр, чтобы не мучилась?»

Шерил отчётливо поняла, что это именно её хотят убить. Застучала в крышку руками и ногами. Отчаянно закричала:

– А-ааа! Выпустите меня! А-ааа! Убивают, помогите!

Она не помнила, что кричала. Не помнила, что говорили люди, открывшие крышку чудовищной конструкции, не поняла, отчего так промокли тонкие нижние штанишки. Успокоилась только после того, как кто-то с силой разжал зубы и, зажав нос, влил в рот горький отвар. Закашлялась. Потрясла головой. Полубезумным взглядом посмотрела на двух «купцов» и недовольно поджавшую губы наставницу и горько заплакала.

– Отпустите меня, пожалуйста. У меня нет никакой магии, – жалко шепнула она. – Нет и никогда не будет.

Задерживать девочку никто не собирался. Сегодня нужно проверить ещё двадцать шесть позиций. Шерил отпустили. В контрольном журнале напротив её имени появилась надпись: «Реакция в аппарате ААМ-16* нетипична. Обратить особое внимание при следующей проверке».