Ноль рублей в месяц. Первый эпизод

– Жанат был!

– Про слово откуда такое?

– Откуда-куда, – проворчал дед. – Я тута, Ваня, самый ученый. Я один тута читать умею. Хошь по-немецки, хошь по-а?нглицки! А барахла у нас какого токо не скопилось… Покажу те как-нибудь ту тетрадку с голыми бабами. Можь, и ты мне чё разъяснишь, чё там бесы опять навыдумывали…

– Хорошо у вас, весело! – посмеивался Иван. – Но и ты тогда объясни: раз меня черти для вашей Марьи приволокли, что ж она дикая-то такая со мной? Что на шею, колдунья, не вешается? Единственная гостинцев к обеду не притаранила? Нет, дед, не прав ты, а если и прав, то всё равно: я явно не герой ее романа. Не о таком она мечтала.

– Кто ж, Вань, ентих баб толком знает? А можь, наборот? – любо ты ей глянулся, а? Ведь с умом она щас! – сидит, видать, умкает в башке паутины… Да обжигалась она с чертовыми дарами – подвоху, можь, ищет. Поди тута разбери… Но, ты тепереча своей мозгой кумекай на ее сторону. Я тебя предпредил – околдует. На другую бабу и в жизни не глянешь, невольником Марьеным будёшь. Скажет: «Грязь с моего сапогу слижи!» – полижешь да спасибо скажешь… Хотя, Марья добрая. Если ее не злить… О, вот что, Ваня. Енто ты крепко усвой – пущай до свадьбы расколет свой телек с видиком! Требуй! Девице-то чертовы штуки не страшны, непорочность им как защита от нечистых сил. Но потом – точно тронется с мозгового паразиту. Тебе разве полоумная жена нужна?

– А вот скажи мне, Афанасий, как вы так и с чертями водитесь, время назад крутите, и в Бога при этом верите? Не грешно ли?

– Я Его, – поднял дед указательный палец вверх, – об ентом спрашивал – он нам, праведникам, разрешил поманеньку.

– И когда ты спрашивал?

– Да хоть три дня назад!

– И какой он, Бог?

– Умрешь – узнаешь. Но не спеши. Умереть любой дурак может, а жить нет.

– Нуу… интересно… Интересно умереть и потом ожить.

– Ой, дурак! Какой ты, Ванька, дурак! – покачал головой дед. – Не оживаем мы! Мы убить себя не даем. Дурак ты, если не дурень! Скажи еще мне, городской, что земля округ солнца вращается!

– Эээ а…

– Какие твои доказательства? – прищурился дед. – Ты в ентом космосе был? В телескопы глядел? Прочитал в газете «Правда» и поверил?

– Ну а твои какие доказательства?

– Глаза мои! Вращалась бы земля округ солнца, оно бы всё время на одном месте висело. А так оно, как луна, туды-сюды шастает!

– Хм, убедительно…

Тут раздался стук у приоткрытого окошка – и Марья поставила на подоконник покрытую белой полотняной салфеткой миску.

– Гостю, – сказала она, намереваясь уйти, но дед Афанасий, буквально выпрыгнув к ней из-за стола, прокричал, распахивая окно:

– Марья! Зеркало сюды свое сперва тащи, срамница! Забей енту паразиту – и мне давай на передачу! И крошки иначе Ванька не съест! Не позволю!!

– Ааа, – раздраженно, с явной неохотой, простонала Марья и топнула ногой.

– Потопай мне тута! Сексоманка!

Марья ушла, а дед Афанасий вернулся за стол.

– Можь, подействует… – пояснил он Ивану.

– А что там, под салфеткой?

– То, что ты ей точно приглянулся. Как и всем прочам бабам, кстати.

– Эээ…

– Всего тебя уже облялякали, с головы до письки! Развлечений тута, кроме сплетен, нет почти, а бабы без развлечениев не могут, учи их не учи…

– А обычного зеркала у тебя точно нет? Я бы на себя взглянул. Какой я сейчас.

– Женихашься уж, поди? В Марью уж втюрился? И без привороту? Нет, Ваня, нету тута, кроме Марьи, ни у кого зеркал. Мы не попугаи.

– И зеркала бесы придумали?

– Нет! Демоны, поди…

– А электричество? Бесы, черти или демоны?

– Томас Эдисон, неуч! Ляктричество, – вздохнул дед, – предмет полезный, коль в меру. Нам бы его… Свечей не напасешься, а мне вечерами читать при лучинах неудобно – гаснут больно быстро. Увлечешься – и в темной ты уж избе потыкаешься. Ах, да, бродить впотьмах на улице без Мульки не советую – оборотни к нам захаживают…

– А они какие?

– Разные, Ваня, разные… Многому тебе еще учиться, но ничего – научим. Молитвы какие знаешь?

– Иже си на небесах…

– Ох! И ентому тебя учить! Отче наш, Иже еси на небесе?х! Вот ентим уроком щас и займемся, – принялся очищать от блюд стол дед Афанасий. – А то всё черти, черти…

Так, к тому времени, как Марья вернулась, Иван успел выучить первую в своей жизни молитву. Принесла же она, разумеется, разбитый смартфон – самый дешевейший, пожалуй, из возможных, «но нейм». Дед Афанасий взял «чертово зеркальце» через окошко, поразглядывал и куда-то с ним ушел, через сени, на задний двор.

– А что вы в дом не заходите, милая барышня? – просил Иван.

– Деда Фанасий меня не пущал – всё енто зеркало требовал… Тальянец, а тальянец, – слегка улыбнулась Марья, очень похорошев, – а ты мне про свою Италью расскажешь, а? А то у меня зеркальце было без звуку…

– Расскажу, – тоже слегка улыбнулся Иван. – Я, кажется, много об Италии знаю. Про акапеллы всякие…

Вдруг Марья забрала свою миску с подоконника.

– До свидания, – сказала она.

– До свидания…

Марья ушла, зато вернулся дед Афанасий.

– Всё! – замочил паразита в сортире! – отчитался он. – А где сливовый пирог с маком? – удивился, даже немного огорчился, дед.

– Какой? – удивился уже Иван.

– Марьин. Я и без серветки знал, чё там, под ей, в миске.