Драма по классике

– Да нормально, мам. Школа как школа, – скрываюсь за кружкой, когда отпиваю очередной глоток. Кофе немного остыл.

– А ребята? Владимир Сергеевич вчера мне сообщил, что вы с Ярославом будете учиться в одном классе.

Не думала, что начальнику мамы интересно, с кем учится его сын.

– Угу, – киваю, – все норм, – повторяюсь и подскакиваю со стула. – Спасибо, мамуль, за завтрак, – чмокаю в щеку, – мне пора бежать, не хочу опаздывать.

Вообще, не люблю это дело. Опоздания.

– До вечера, – кивает и отворачивается к раковине.

Ей уже тоже пора собираться. Хорошо, что она не стала выпытывать из меня, что значит мое “норм”.

В моем понимание – это просто никак.

– Вечером задержусь, не теряй, – кричит с кухни.

– Окей, мам. Все, я убежала.

Бросаю последний взгляд в зеркало в прихожей и удовлетворенно киваю своему отражению. Красное пальто до колен, в тон ему милый беретик и черные полусапожки на среднем каблуке.

Многие мне знакомые девочки критикуют свою внешность, и я не исключение. Но я стараюсь не зацикливаться на этом, а просто пытаюсь скрывать их.

Но сегодня я себе нравлюсь. Моя самооценка поднимается, и я с более или менее легким сердцем иду в школу.

Моя новая школа находится в двух кварталах от нашей корпоративной квартиры. Если перевести это на минуты, то это не более пятнадцати минут. И то медленным шагом. Сейчас на часах 7:35.

Я буду вовремя.

Чтобы не нагнетать себе настроение перед вторым днем в новой школе, включаю в телефоне блютус к наушникам, и вот я уже вышиваю под ритмичные современные песни. Под очередной хит Гагариной понимаю, что улыбаюсь прохожим, и некоторые даже отвечают мне ответной улыбкой.

Возможно, Москва и не такая суровая. И тут есть люди, которые готовы притормозить на улице и улыбнуться чистому небу. А, возможно, я чертовски заблуждаюсь.

К школе подхожу бодрой походкой, постукивая каблуками по еще не заснеженному асфальту. Зима не спешит в этом году.

Под ногами вьются начальные классы со своими огромными портфелями. Да эти чемоданы за спинами порой больше самих этих ребят. Мне их даже жаль. Мне кажется, у меня был меньше портфель в начальной школе.

Когда уже остается последняя ступенька крыльца, чувствую, как меня кто-то толкает в спину и я, цепляясь носком за ступеньку, лечу вперед, успевая лишь вытянуть руки перед собой.

Аааауч! Как больно.

Только бы сдержать слезы боли.

Второй день начался просто класс! Он просто превзошел первый по очкам уже в несколько раз.

Я уже начинаю ненавидеть эту школу и этих придурков, что снимают, как я поднимаюсь и пытаюсь проковылять к входной двери.

Колготки на правой коленке разодраны, под ней багровеет синяк. Место падения отдается болью. Я поворачиваю голову в направлении смешков и, не дав себе ни секунды на размышления и возможные последствия, вытягиваю правую руку в сторону компашки из моего класса и показываю средний палец.

Их вытянутые мины навсегда останутся в моей памяти.

Глава 5

– Я знала, что найду тебя здесь, – влетает в женский туалет Настя, – привет, красная шапочка.

– Видала мое жалкое падение? – начинаю стягивать разодранные капронки.

– Ага, видео уже набрало сотни просмотров, – смеется Крылова, а я недоуменно смотрю на нее.

– Что смешного, Насть? – не могу сдержать раздражения.

– А то, что ты молодец. Твой жест просто эпик вин*, как вишенка на торте, ответ всем зазнайкам.

– Можно подумать, ты не одна из них, – прохожу мимо девушки и выкидываю колготки в урну.

– Что? Да как ты могла такое подумать! Да, моя брат Даня еще тот придурок, но я не с ними.

Мне отрадно это слышать. Но мое нервное возбуждение еще не сошло на нет.

– На видео видно кто меня толкнул? И куда вообще залито оно?

– Нет, только "как ты падаешь". А видео залито в группу подслушано нашей школы.

Звенит звонок на первый урок, я хмурюсь, так как не успела обработать рану.

– Ладно, проехали. Пойдем.

Первый урок у нас сегодня алгебра. Как и все точные науки у меня нет с ней проблем.

Крылова садиться со мной. Похоже у меня появилась подруга в этом улье. Учитель еще не пришел, и половина класса уставились в свои мобильники, и потому, как они бросают ухмылки и их смешки в мою сторону, понимаю, что они смотрят то самое видео.

Ярик не смотрит видео, он сидит с такой прямой спиной, будто проглотил кол. Он напряжен, даже тогда, когда на его шее виснет Волкова. Он ведет плечом и скидывает ее руки, и девица обиженно надувает свои губки, а после смотрит на меня.

А я что? Выдерживаю ее злобный взгляд.

– Держи, – перевожу взгляд с Волковой на Крылову и смотрю на предмет, что она мне протягивает. Это пластырь.

– Спасибо, – принимаю сразу, отрываю липкую ленту и клею на разбитую коленку.

– Пустяки, – бросает девушка и начинает что-то рисовать в своем скетчбуке.

Наблюдаю отрешенно за тем, как она рисует какой-то узор, добавляет к нему еще несколько линий и выходит по контурам, что это лисичка. Мило.

Настя мне еще вчера понравилась, а сегодня я готова ее расцеловать, за ее поддержку, то, что она называет пустяком, для меня это забота. И пусть мы еще мало знакомы, я постараюсь отплатить девушке той же монетой, той же добротой.

В класс влетает учительница за пятьдесят, с очень строгим выражением лица.  На ней костюм светло коричневого цвета. Пиджак и квадратная юбка чуть ниже колен. Закрытые туфли на низком каблуке. Волосы собраны в высокую култышку.

– Галина Ильинична, та еще грымза, – шепотом объясняет мне Настя, и я кошусь на учительницу.