Драма по классике

Ярослав – очень красивый юноша. И я не могу забыть тот поцелуй. Чего не скажешь о парне. Парень ясно дал понять, что не желает о нем вспоминать, и хочет, чтобы и я забыла. Но разве такое можно забыть?

Он продолжает меня рассматривать, и я, пользуясь случаем, следую его примеру, что-то мне подсказывает, что сейчас можно. Другой, возможности может больше не представится.

Ярослав наклоняет голову набок, и его удлиненная челка падает на правую сторону чуть закрывая глаз, его ноздри раздуваются, будто он пытается уловить мой запах через эти полтора метра, что разделяет наш стол. Надеюсь, от меня не воняет после занятий физкультуры, хотя Настя и поделилась со мной своими влажными салфетками.

У Королева ярко выраженные скулы, прямой нос, и идеальной формы губы. По мне он похож на юного Брэда Питта. Ну или я просто ему льщу, так как я без ума от голливудского актера.

Одноклассник сглатывает, и я как завороженная наблюдаю за движением его кадыка.

– Послушай, – начинаю первая, нет сил выдерживать его пытливый взгляд и любоваться его холодной красотой.

– Я здесь не по своей воле, Ди-на-ра, – выделяет мое имя по слогам, – и я от своих вчерашних слов не отказываюсь. В библиотеке мы занимаемся после уроков, столько, сколько необходимо тебе, чтобы догнать нашу программу, – делает паузу и прищуривается, – в остальное время нам не следует дружить.

Дружить? Слово-то какое подобрал.

– Зачем ты сегодня тогда заступился за меня?

– Не задавай глупых вопросов, Ди-на-ро-чка. И давай начнем уже.

Динарочка? В смысле? Они что с Крыловым сговорились?

Поворачиваю ему учебник и тычу в последнюю пройденную мной тему.

– Это последнее, что я изучила.

Ярослав быстро перелистывает страницы вперед, определяя масштаб работы, и по его лицу понимаю, что он начинает злиться.

– Ваш учитель что, улитка? – скорее всего это был риторический вопрос, и я просто веду плечом, мол, без понятия.

Ярослав достает свою тетрадь по алгебре. А из другой тетради выдирает двойной листок. Какое кощунство! Мог бы и у меня спросить листок. Но бог с ним, с листком. Его тетрадь, пусть делает с ней, что хочет. Просто вторая тетрадь выглядит уж больно тоненькой, будто парень проделывает с ней такое не впервой.

А дальше мы уходим в тему “Определение производной”. У меня математический склад ума, и я легко усваиваю материал, к тому же теперь понимаю, что Галина Ильинична была права, когда сказала, что у Королёва есть мозги. Он реально умный парень. Из Ярослава вышел бы хороший педагог.

Я записываю все, что он показывает на своем листе, прорешиваю его примеры, и он остается доволен.

– На сегодня все, – складывает свои вещи в рюкзак задевая мою ручку.

Я словно замедленной съемке наблюдаю, как моя шариковая ручка катится по поверхности стола, а затем падает вниз. Моя реакция только тут дает о себя знать, и я наклоняюсь под парту за ней.

Моя ручка валяется у ног Королёва, и ему было бы проще поднять ее, но он и не думает мне помогать. Я тянусь за ней, а потом слышу громкий смех со стороны входа в библиотеку, а когда вылажу из-под стола, никого в дверях нет.

Странно.

Ярослав поднимается со стула, и закидывая рюкзак на плечо, уходит даже не прощаясь.

Смотря в спину парня, вспоминаю, что хотела спросить про то, что он сказал перед уроком физкультуры.

– Ярослав, – окликаю парня.

Он тормозит и поворачивается ко мне вполоборота, приподнимая вопросительно бровь.

– Я не расслышала, что ты сказал мне перед физкультурой. Можешь повторить?

– Это уже не важно, Ди-на-ра, – бросает напоследок, отворачивается и покидает библиотеку.

Я еще пару минут сижу в прострации. Чтобы это не было, мне кажется, что когда-нибудь я это узнаю.

Глава 8

После школы не хочу идти сразу домой, поэтому решаю погулять по району, благо погода позволяет.

На крыльце уже никого нет, уроки у второй смены уже начались, а с первой уже давно ушли. С Ярославом мы занимались больше часа, хотя мне показалось, что совсем недолго. За любимым занятием время всегда пролетает незаметно.

Осеннее солнышко почти не греет, но светит ярко. Листья давно уже опали, и коричневым пластом лежат на земле. Асфальт сухой, и это для меня самое приятное. Не люблю осеннюю слякоть после дождей. А сейчас градусов +10С, и я ловлю себя на мысли, что улыбаюсь.

Я вообще люблю улыбаться.

Мне кажется, что улыбкой можно растопить любую печаль. Улыбка с утра дает заряд положительных эмоций на весь день, а перед сном, что завтра будет еще один замечательный день.

Для меня улыбаться без причины это совсем не признак дурачины. А кто так говорит, сам дурочок.

Дойдя до сквера, нахожу пустующую скамейку, присаживаюсь и пролистывая пальцем по сенсору сотового новостную ленту в инстаграме. Резко приходит мысль попытаться найти личную страницу Марса. На странице Марселя нахожу две фотокарточки, на которых есть старший брат. Фото неудачные. Он тут то размазан, то стоит боком. Но надпись младшего брата указывает, что это точно его старший брат.

Когда в друзьях младшего сводного брата нахожу страницу Марса я немного охреневаю.  В хорошем смысле этого слова. На аве он совсем другой. Красивый. Взрослый. Мне хочется смеяться в голос от глупой мысли, что я не хочу, чтобы этот брюнет был моим братом, пусть даже сводным.

Я приглядываюсь внимательно, пытаясь уловить в нем черты своего отца, но по фото сложно судить. Хочу увидеть парня в живую. И такой случай может представиться уже сегодня вечером.

Вот это везение!

Оказывается, старший сын моего отца играет в кавер-группе, и сегодня будет небольшое выступление в кафе “Новое место”. Гуглю адрес кафе, и мне снова везет, он совсем недалеко от нас, каких-то восемь остановок на метро. Это фигня. Начало в восемь. То есть вернусь ближе к одиннадцати.

Для такого мероприятия мне необходима компания. В голову приходит только одна кандидатура, и прежде, чем приглашать Крылову, звоню маме.

– Привет, Дин. Уже дома? – бодро отвечает мама.

Мама у меня строгая, и я неожиданно тушуюсь, а вдруг она не пустит. А говорить истинную причину мне еще страшнее.

– Нет еще, решила немного прогуляться в сквере, погода чудесная.

– Да, милая, погода сегодня чудесная. В окно видела. – смеется.

– Я хотела у тебя сегодня отпроситься, – начинаю издалека.

– Куда? – мамин голос наполняется стальными нотками.

– В кафе с одноклассницей. Концерт небольшой. К одиннадцати обещаю вернуться, – выпаливаю последнее быстро.

Мама молчит, и я начинаю беспокоиться, что она может отказать. От нервного возбуждения я поднимаюсь со скамьи и начинаю ходить из стороны в сторону.