(Не) свой

– Да ты что? – Шепчет Томас, когда его большая ладонь накрывает мою ягодицу. Он сильно сжимает её, вырывая из моей груди тихий стон. Я прижимаюсь к его груди, мои ладони ложатся на его подкачанную грудь, покрытую тканью чёрной хлопковой футболки.

– Это брезгливость, – шепчу я, вопреки реакции своего тела на него.

Вторая рука Томаса тоже опускается на мою ягодицу, и теперь он сжимает их обеими руками, заставляя меня вжаться животом в его пах. По моему телу пробегает приятная дрожь, находящая пристанище где-то под низом живота.

– Кларисс была до тебя, – зачем-то говорит он, и я не могу не прикусить свою нижнюю губу, пока он собственнически мнёт мои ягодицы.

– Ещё скажи, что ты хранишь мне верность, – срывается с полу-стоном с моих губ, и Томас замирает в сантиметре от них, и…

Он отстраняется.

Он отстраняется с непонятным мне выражением лица, выпуская моё тело из своих рук, и меня накрывает ужас от осознания того, что я позволила лапам Томаса Харта трогать свою задницу. Чем я вообще думала? О чём?

– И постарайся не трогать меня больше своими грязными руками, – раздражённо говорю я, поправляя пояс своих светлых скини джинсов.

– А ты постарайся хотя бы скрывать своё возбуждение, когда я приближаюсь к тебе ближе, чем обычно, – усмехается в ответ Томас, и я не могу не кинуть на него гневный взгляд.

На самом же деле я злюсь не на него. Томас ведёт себя в свой же дикарской манере, от него не удивительно слышать что-то подобное. Про действия его я вообще молчу. Я злюсь на себя, потому что не смогла контролировать себя минутой ранее, свою реакцию. Я злюсь на проснувшееся желание коснуться его губ своими где-то внутри меня. Как оно вообще могло возникнуть, когда меня ждёт дома измученный ревностью Эрик? Что я за девушка, если вот так просто растаяла от рук Томаса на себе, когда у меня есть любимый человек?

– А что ты хотел? Чтобы я накинулась на тебя и ударила?

– Мне, конечно, понравилась бы такая реакция, но то, что я увидел, лучше всех ожиданий.

На лице этого наглеца расцвела самодовольная улыбка. Он засовывает руки в карманы своих джинсов спереди, глядя на меня своими потемневшими от недавней близости голубыми глазами. Они словно пылают победой в чёрных расширенных зрачках, Томас прикусывает нижнюю губу, не разрывая зрительного контакта со мной. Так этот ублюдок, выходит, дважды меня специально дразнил? Сначала в самолёте, а теперь и сейчас? Просто хотел насладиться моей реакцией на себя? Гребанный самодовольный ублюдок!

– Да пошёл ты! – Шиплю я, отворачиваясь от него.

– Да ладно тебе, Мэнди, не то ещё будет.

– Томас, ещё одно слово, и я тебя покалечу прямо в твоём собственном родительском доме. Ты понял? – С пол оборота угрожаю ему, и он смеётся, поднимая руки вверх.

– Тогда спасём мне жизнь и отвлечёмся, – предлагает он, делая снова шаг в мою сторону.

Я уже приготовилась к тому, чтобы реально накинуться на него с кулаками, если он скажет хоть что-то пошлое сейчас. Ну а что? Мне же нужно куда-то выплёскивать свой гнев? Даже если он по большей части на саму себя, особенно после того, как я позволила ему приблизиться к своему телу. Это был первый раз, когда Томас так нагло ко мне прикасался, и я ненавижу ту часть себя, которая приняла эти прикосновения.

– Может, откроешь подарки? – Со странной улыбкой предлагает мне мой жених, и я не могу поверить, что услышала даже правильно. То есть всё? Никаких подколок с подтекстом не будет?

– Вот так просто?

– Зная мою семью, вот так просто, точно не будет, – усмехается Томас.

– Не думаю, что они такие же ненормальные, как и ты.

– Думаешь, я один уродился такой?

Принимаюсь открывать первую небольшую прямоугольную коробку в розовой подарочной бумаге. Несколько усилий, чтобы порвать упаковку, пока Томас подходит ближе, чтобы тоже посмотреть на содержимое.

– Это… – шепчу, когда открываю коробку и вижу один из «чудесных» подарков, который мне вручили родные Тома.

Подхватываю кончиком указательного пальца тонкую красную кружевную ткань, поднимая её вверх перед собой, чтобы убедиться в своих подозрениях. И да… Чёрт, я права! Это красное кружевное боди, плотная ткань на котором лишь на груди в чашках. Мои глаза раскрываются от шока, а Томас прыскает от смеха.

– Да, похоже, моя семья тоже хочет, чтобы у нас был секс.

Тут же бросаю кружевную вещицу, судя по чашке, моего размера обратно в коробку (знать не хочу, как они определили мой размер). Сдвигаю коробку вниз, чтобы открыть следующую, покрупнее. Надеюсь, я просто ошиблась, и следующий подарок будет приличным. Вполне возможно, что кто-то из сестёр Томаса просто решил сделать особенный подарок.

И всё бы, да ничего, но в следующей коробке нет никакого милого сервиза или вазы, там четыре пухлые упаковки с ролевыми костюмами. Медсестра, дьяволица, учительница и ангел, чёрт возьми!

– О Боже, – шепчу, откладывая этот разврат в сторону к кружевному боди.

Томас еле как сдерживает свои эмоции. Не знаю, что именно его смешит, моя реакция или сами подарки, но это вызывает лишь у меня большее удивление. Неужели это правда подарки его семьи?

Мои руки тянутся к следующей коробке, только в этот раз надежды на что-то милое намного меньше. Что же может скрывать в себе эта небольшая коробочка в красной обёртке с чистым белым бантом? Ну, конечно же, там резиновый член. Картонная коробка с резиновым розовым членом с пометкой пятнадцать.

Я почти что давлюсь воздухом, когда вижу картинку на коробке. Боже, да моим глазам уже некуда расширяться. Тяжело теперь принять тот факт, что люди, встречающие нас с милыми улыбками на лицах, шарами, цветами держали в руках вот это всё.

– У меня больше, – смеётся Томас, забирая у меня коробочку из рук, чтобы рассмотреть подарок своей семьи для невесты.

И в этот раз я реагирую на него, спрашивая в лоб:

– Это ты купил всё, да?

Мой вопрос выходит довольно резким, но меня можно понять. Я просто не могу поверить в то, что это для меня выбирали старшие сестра Томаса и их мужья. Да как в это вообще можно поверить?

– Нет, – Томас качает головой с широкой улыбкой на лице, отрывая взгляд с красочной упаковки последнего подарка. – Я же вроде предупредил, нет?

Видимо, Томас не единственный озорник в этой семейке. Даже думать не хочу, что первое впечатление будет обманчиво, и меня ждёт куча людей, похожих на Томаса, а то и хуже.

– Смотрю, вещица-то привлекла твой интерес. Хочешь, возьми его с собой в ванную, – усмехаюсь, когда следую к своему чемодану.

– Только, если ты пойдёшь со мной, – усмехается в ответ парень с хрипотцой. – Потому что она меня завлекла не поэтому. Знаешь, разные картинки появляются в голове.

Я открываю свой чемодан, чтобы распаковать вещи, ну или хотя бы часть.

– Неужели ты хотел бы, чтобы я его в тебя запихнула? Тоомас, спешу тебя огорчить, тогда тебе нужна не я.

Мой женишок глухо смеётся, небрежно бросая коробку на кровать.

– Нет, мне как раз-таки нужна ты.

– И это моя самая огромная проблема, – едва слышно бормочу я, доставая из чемодана свои вещи.

***

К счастью, Том не стал биться со мной за очередность в ванную, а, как джентльмен, пропустил меня первую. Пока Томас принимал душ после долгой дороги, я успела убрать подарки, которые скорее были для брата, а не для меня, на одну из полок в шкафу. Зашторить шторы, оставив без капли вечернего света комнату, убрать цветы в ведро с водой, которое, на удивление было в ванной и организовать своему ненавистному жениху спальное место на полу.

Томас опасен для меня. После того, как он увидел мою реакцию на его близость, он станет без конца провоцировать меня, вновь выводить на неё, пока я не оступлюсь. Том будет играть со мной подобно коту, который поймал в поле своего зрения добычу. Поэтому мне стоит держать его подальше от себя. Ведь мне итак придётся на этой неделе играть роль счастливой невесты перед его семьёй, пока дома моя мама говорит какой-то грандиозный план по спасению меня из предстоящего брака. А это уже очень много. Так что ночи с ним на одной кровати не входят в список моих послаблений на его счёт.

Дверь ванной отворяется, и с паром Том, к удивлению, выходит оттуда в пижамных клетчатых чёрно-белых штанах и белой свободной футболке. Что за баню он там устроил? Его взгляд медленно скользит по комнате, оценивая устроенную мной обстановку. Уголок губ парня подскакивает немного вверх, и он направляется к кровати, а точнее к месту перед двуспальной кроватью, где я ему постелила и вообще-то даже выделила подушку. Хотя, он и этого не заслужил.