Когда шинель свою с усталых плеч снимаю,
О милой вспоминаю, когда ложусь я спать.
И снятся нам родные поля, леса густые
И девушки, которые нас обещали ждать!
И девушки, которые нас обещали ждать!..
Микола замолчал. Еще раз проведя рукой по струнам, поднял глаза на Регину. Она стояла, побледнев, глядя перед собой. Было видно, что песня тронула ее за душу.
– Ну, совсем тоску навел! – воскликнул Вован. – Давай лучше я спою о своей девушке, благо ее сейчас здесь нет!..
– Спой, спой, а мы послухаем!
Вован взял гитару из рук Миколы. Некоторое время он просто бренчал по струнам, затем бодро запел высоким хриплым голосом:
Я встретил девушку на краю болота,
она похожа на бегемота.
Ой, рожа страшна, ой, рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!
В окне трамвая я увидел твой профиль, —
он мне напомнил прошлогодний картофель.
Ой, рожа страшна, ой рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!
Пусть разлетятся все вороны, когда придешь ты на мои похороны.
Ой, рожа страшна, ой, рожа страшна!
Как моя судьба, как моя судьба!
Я пою о тебе, я полон слез, под стук колес!
Вован торжественно замолчал, поднялся со скамейки, шутливо поклонился и возвратил гитару Диману.
Все присутствующие заулыбались, не в силах удержаться. Ребята похлопали в ладоши.
– Да-а, слыхала бы сейчас тебя Ирка! – произнесла Света.
– Надеюсь, вы ребята честные и меня не заложите!..
– Ну ладно, братва, веселитесь дальше.
– Вы где будете? – спросил Саня.
– Сначала потусим перед «Салютом», а там как карта ляжет. Может, в парке погуляем. А вы как? «Водка пить – земля валяться»?
– Да нет, наверное. Чатлов[12 - Чатлы – деньги, появилось в молодежном сленге после выхода в прокат фильма «Кин-дза-дза» (1986).] маловато. Мы к вам, наверное, присоединимся попозже…
Микола и Регина вышли со двора и продолжили путь вверх по Ленинской.
– Кто это такие? – спросила девушка.
– Кореша. С Вованом мы в бурситехе[13 - Бурситех – техникум (панковский жаргон).] учились. С Кальмаром, в смысле с Колей, – в школе, а остальные – просто общие знакомые. Иногда тусуемся вместе. Диман, по кличке Дуст, он панк старый, большой поклонник «Гражданской обороны», сам неплохо играет на гитаре и поет. Малый красивый, высокий, язык хорошо подвешен, умеет и загрузить, и развеселить. Такие девкам нравятся. Хвалился, что любую телку разведет на перепихон «за пять и две»! Хотя он и со своими причудами. Травкой увлекается, говорят, в психушке лежал.
– А чем он занимается?
– Да так, ничем. Учился в медицинском на фельдшера, но экзамен не сдал, отчислили. Сейчас просто тусуется. Предки у него богатенькие, отчего бы не веселиться.
– Ну а остальные?
– Кальмар в бурсе учится – кажись, на сварщика. Любит иной раз поддать. Однако не дуркует, когда выпьет. Вообще по нему не заметно, когда он пьяный! Вован малый простой, деревенский. Неглупый, большой приколист, как ты, наверное, заметила.
– Это уж точно!
– Танюху я мало знаю. Она Светкина подруга. Тоже неместная, учится здесь в каком-то бурситуте[14 - Бурситут – институт (панковский жаргон).], живет в общаге. Знаю только, что ее кличут Таней Булановой: очень уж на нее похожа. Светка – подруга Ирки, Вовановой девушки. Саня учится в «педике» на юридическом факультете. У него дядька в Урницком РОВД работает. Говорят, какой-то начальник. Вот и он думает в менты пойти, когда закончит. Думаю, дядюшка любимого племяшку пристроит. Сам он из Урницкого района, здесь хату снимает с другом. Малый наглый, загрузить умеет, перед девками показать себя может. Не понимаю за что, но девкам он нравится. Говорят, харизма у него какая-то имеется, как у Бельманды. Он даже внешне на него чем-то похож.
– Ну и компашка!
– Да… веселые ребята, немного специфические…
– И все на гитаре играть могут?..
– Ну, не совсем чтобы играть, но так, побренчать умеем. А тебе моя песня понравилась?
Регина ответила не сразу.
– Да. Я ее когда-то слышала. Душевная… Но ведь это не вся песня?
– Да. Один из куплетов и припев. Я знаю ее полностью. Будет случай – спою еще.
Они прошли всю улицу и оказались перед центральным входом в гостиницу «Салют». На этой части площади собиралась молодежь. Кто-то катался на роликах, другие просто стояли кучками и разговаривали, подзывая время от времени проходящих мимо знакомых. Микола и Регина прошли на противоположную сторону площади – перед местным «Белым домом» – и присели на гранитные тумбы.
– Тебя правда скоро забирают в армию? – спросила девушка.
– Не совсем скоро, но забирают. Недавно был в военкомате. Пока я сдавал выпускные экзамены в бурситехе, весенний призыв закончился. Так что теперь мне придется ждать до осени.
– А ты поступить в бурситут не думал?
– Неохота учиться. Да и что толку: чтобы меня каждый препод на экзамене армией стращал? Да и потом где гарантия, что меня после первого курса не призовут? Даже если не отчислят и не призовут, после бурситута опять та же проблема возникнет. Лучше уж сразу. Как говорится, раньше сядешь – раньше выйдешь. Да и вообще не принято у нас от армии отмазываться. К тем, кто не служил, и отношение как к детям, их и за мужиков-то не считают.
– Сейчас многие стараются откосить от армии.
– Знаю. Жалкие людишки – мелкие душонки. В наше время не каждый способен «встать и выйти из стада вон… Сесть на электрический стул или трон…» – так, кажется, Цой пел…
– Цой, кстати, отмазался от службы через психушку.
– Слыхал. Всегда не доверял актеришкам и не уважал певичек. Первые слишком хорошо умеют притворяться, в реальности обычно – глупые, трусливые, подленькие людишки. Вторые поют крутые песняки, а в жизни – всего лишь гламурные слизняки, убогие душонки!
– А службы не боишься?
– Панки бояться не умеют! – ухмыльнулся Микола.