Далёкие соседи

Айрен послала мысленный сигнал сомноиду: «Тим, меня ведут в лес. Как думаешь, это нормально?»

«Смотря кто ведёт».

«Землянин. Я познакомилась с ним сегодня».

«Не теряй бдительности, будь добра. Объяснительной речи профессору о твоей пропаже я готовить не буду».

«Ты такой милый, Тим», – усмехнулась Айрен.

«Будет обижать, возьмём его с собой. На опыты. Пока».

Сомниатинянка нахмурилась, сидевшая в голове мысль после разговора с сомноидом теперь и вовсе не давала покоя. Может, зря она доверилась землянину? И согласилась ехать непонятно куда, и послушно брела за ним по дорожке, даже не зная, что же это такое – лес. Вдруг он её там бросит? Или нападёт? Откуда знать, что у жителей Земли на уме?

Айрен вздохнула, пытаясь успокоиться, – пока ведь ничего страшного не произошло.

– Не вздыхай так тяжело, – обернулся Дима. – Мы почти пришли.

Он встал боком, показав рукой вперёд: тропка забиралась в тень деревьев и виляла между ними, пока, наконец, не исчезала из виду. Айрен остановилась. Из леса доносился шелест листьев, верхушки покачивались из стороны в сторону и шумели, будто переговариваясь друг с другом, удивляясь нежданным гостям. В глубине леса иногда что-то скрипело и стонало, и Айрен невольно отступила назад.

– Не бойся, всего лишь ели, – Дима похлопал её по плечу. – Наверное.

Он достал компас и сверил направление, потом посмотрел на небо, оценивая, где сейчас солнце. Заблудиться они не должны, но подстраховаться не мешало. Дима пошёл первым по тропинке, Айрен выдохнула и тоже последовала за ним.

Деревья не казались страшными, они будто бы улыбались путникам, а солнечные «зайчики» прыгали по веткам, играя друг с другом. Утоптанная дорожка уходила всё дальше и дальше, петляла между берёз и осин, огибая разросшиеся старые пни и стройные стволы. Под ногами шуршали иголки и листья, иногда раздавался звонкий хруст сломавшихся веточек. Около одного дерева напарники заметили целую гору шишек, кем-то тщательно выпотрошенных так, что остались только кончики.

– Смотри, – Дима поднял одну, – это наверняка белка погрызла. Значит, где-то здесь они есть.

– Это хорошо, – кивнула Айрен и подошла к дереву, прикоснулась рукой к шершавой коре. Она закрыла глаза и представила, как внутри него пульсирует жизнь, как движутся соки, как тратится энергия… Вдруг сверху кто-то застучал – бум-бум-бум! Быстро-быстро несколько ударов, как в барабан, затишье, и снова. Бум-бум-бум! Айрен отошла чуть дальше и посмотрела наверх: на стволе, держась лапами, сидела чёрно-белая птица с красным пятном на макушке и отчаянно долбила по коре. Бум-бум-бум! А откуда-то из леса ему вторили другие, более глухие напористые стуки и звонкое «ку-ку, ку-ку».

– Всегда удивлялся этим дятлам, – хмыкнул Дима. – Как у них после такого головы не болят.

– Так интересно, – Айрен с любопытством осматривалась, отгоняя от себя назойливых комаров, что появились неизвестно откуда. Они нагло лезли прямо в глаза, в нос, в уши и противно пищали. Дима шлёпнул себя по щеке и сбросил кого-то мелкого на землю. Потом снял рюкзак и вытащил вытянутый флакон.

– Сейчас мы их уморим, – проговорил он и, зажмурившись, окутал себя полупрозрачной дымкой из баллончика.

– Теперь ты, – рукой подозвал Айрен.

Она несмело шагнула к нему, закрыла глаза и, на всякий случай, задержала дыхание. Послышалось шипение и звук закрывающегося колпачка.

– Готово.

Айрен посмотрела на себя: никаких видимых изменений не произошло, но насекомые действительно перестали докучать.

Напарники пошли дальше. Деревья теперь стояли плотнее, не так вольготно, как у опушки, но воздух всё ещё был светлым и пах смолой и травами. Солнце пробиралось сквозь кроны, падая на землю желтоватыми лучами, и лесу очень шёл такой ажурный наряд. По пути им попадались ещё тропки, что пересекали дорожку и скрывались между ёлок; и валявшиеся стволы, уже, казалось, вросшие в мягкую подстилку. Их развесистые корни торчали криволапой громадой и заросли травой. Наверняка там уже кто-нибудь вырыл нору и жил себе припеваючи.

– Ух ты, лисички, – проговорил Дима и присел. Разгрёб рукой влажный мох и показал Айрен рыжую шляпку. – Вот пожаришь их с картошкой и лучком, да потом со сметаной. М-м-м, ум отъесть можно! – он вытащил из бокового кармана нож и целлофановый пакет и начал срезать грибы.

Айрен тоже наклонилась и увидела около тропинки целую горсть оранжевых точек. Некоторые были настолько малы, что едва виднелись, наверное, меньше ногтя на её крайнем пальце. Она сорвала один, легонько сжала – упругий, понюхала – пахли чуть уловимо, но приятно.

– Неправильно ты делаешь, – покачал головой Дима, увидев вырванный корень с комочками земли. – Грибницу нужно оставлять, чтоб в следующем году снова выросли. Для этого и нужен нож.

Он взял у Айрен гриб и обрезал корешок, положил его на землю.

– Ты заботишься о своей планете, молодец, – улыбнулась сомниатинянка.

– Да ладно, – отмахнулся Дима. – Давно мечтаю отсюда улететь.

Айрен хотела что-то сказать, но поджала губы и промолчала; поднялась с колен и посмотрела вокруг. Десятки десятков стволов устремлялись ввысь, к свету, к солнцу, тянулись к голубому небу, будто хотели до него дотронуться. А внизу простирались мощные корни, что были почти незаметны, разве что иногда грубые плети показывались наружу, заставляя землю пойти буграми. Да, чтоб задержаться в этой жизни, нужно иметь крепкий тыл. Айрен скользнула взглядом по коричневатой коре, шершавой и тёплой, и вдруг заметила мелькнувший пушистый хвост. Она встрепенулась и пригляделась внимательнее. По одному из стволов шустро пробежал какой-то зверёк в красивом рыжевато-сером наряде. Он добрался до ветки и уселся на ней, перебирая что-то в передних лапах и пробуя на зуб.

– Дима, – позвала напарника Айрен.

Он отвлёкся от сбора грибов и поднял голову. Сомниатинянка показала рукой на зверя.

– Белка, вот и первая находка, – он встал, отряхнул штаны и убрал нож. – Только… Как ты её поймаешь? Эй! Айрен!..

Она не ответила, потому что уже рванула к белке. Та перепугалась и метнулась прочь – скакала с ветки на ветку, с дерева на дерево, приманивая ярко-рыжим хвостом. Айрен неслась следом, почти не разбирая дороги, следя только за «добычей». Только благодаря счастливому случаю не переломала себе ноги и даже умудрилась по пути вытащить из сумки буллакс. Несколько раз она пыталась затянуть в него белку, но не получалось – та была заметно быстрее и проворнее, и он лишь недовольно пшикал. Тогда Айрен решила сменить тактику: она остановилась около дерева, даже, казалось, дышала через раз. Белка, заметив, что погони больше не было, тоже замерла, уселась на ветке, оглядываясь и нервно дёргая хвостом. Потом подползла к стволу и, вцепившись в него когтями, полезла выше. Тут Айрен выскочила из укрытия, повернула треугольник, открывая буллакс, и направила его на белку. Потом резко надавила, и зверёк, не успев опомниться, исчез со своего места, оказавшись внутри пузырька.

– Какая прыткая! – выдохнула Айрен, разглядывая застывшую в невесомости миниатюрную белку. Потом убрала буллакс в сумку, облегчённо выдохнула и тут же напряглась: а где Дима?

Она повертела головой, нерешительно переминаясь с ноги на ногу – сухой мох негромко шуршал под ногами. Никого. Кругом был лес, вдруг ставший незнакомым и враждебным. Казалось, что ели ощетинились колючими «лапами», а огромные сосны сердито ворчали и скрипели. Под каждой кочкой могла таиться опасность, за каждым стволом мог прятаться кто угодно.

– Дима? – еле слышно проговорила Айрен, от накатившего страха голос её не слушался.

Она сглотнула густую слюну, снова обернулась.

– Дима… – уже громче сказала и невольно поёжилась от спустившейся вдруг темноты. Она подняла глаза: солнце скрылось за плотным тяжёлым белёсо-серым облаком, лучи приглушённо сияли только по его краю. В вышине, среди крон, гулял ветер, он был свободен, Айрен же томилась тут.

– Дима-а-а! – завопила она что есть силы.

– А-а-а! – отозвался ей лес.

Айрен замерла, огляделась – никого. Снова крикнула:

– Эй!

И ей ответили тем же:

– Эй-эй-эй…

– Если тут кто-то есть, выходи! – Айрен нахмурилась и встала в боевую стойку, готовая в любой момент начать биться.

– Выходи, кому говорю! – прикрикнула она.

– Рю-рю-рю…

– Ну, это уже не смеш… – Айрен прервалась на полуслове, услышав позади себя хруст, и медленно обернулась.

Сквозь деревья пробирался Дима, отмахиваясь руками от еловых веток и паутины, лезшей в лицо. Он был сердит, и над ним витали красные лампириды.