Выходи за меня!

Оглторп нервно заерзал на стуле.

– Я... я стараюсь делать все возможное, чтобы поддержать бизнес Саммерсов.

– Мы уже говорили с тобой о Мэдди, – вмешался Рид, – но многое переменилось с тех пор. Мэдди оказалась талантливым дизайнером, у нее большой успех, и она намерена продолжать работать в этом направлении.

Ланс гордо приосанился.

– Да, у нее это получается.

– Я знаю, что она талантлива и серьезно относится к своей карьере, – сказал Оглторп. – Я сам видел плоды ее труда на открытии смотра.

Ланс откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– А мне казалось, ты против того, чтобы твоя жена работала. – Оглторп нахмурился и высыпал сахар в чай.

– Да, поначалу все было именно так. Но... теперь я понимаю, что это немного старомодно. Я могу нанять помощницу по дому, а для проведения фуршетов и званых обедов набрать обслуживающий персонал. Мэдди завоевала уважение городских предпринимателей, и мне она будет очень полезна в качестве хозяйки дома.

Ланс раскачивался на стуле.

– И что же ты хочешь от нас с Ридом?

– Я посылал Мэдди подарки и цветы, чтобы ее задобрить, но мне нужно преподнести ей настоящий сюрприз. – Оглторп нагнулся через стол и перешел на таинственный шепот: – Вот что я придумал...

– Как вы сказали? – Чейз плюхнулся на стул рядом с Лансом и оторопело уставился на братьев.

– Оглторп хочет снова добиваться руки Мэдди.

Чейз впился взглядом в лицо Рида. Может, он не расслышал?

– И вы собираетесь ему помочь? – Братья пожали плечами.

– Да нет, не помочь, – сказал Ланс.

– Но и мешать тоже не станем, – пояснил Рид.

– Решение за Мэдди, – сказал Ланс.

– Значит, теперь вы позволяете Мэдди принимать решения?

Братья насупились.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Ланс.

– Только то, что вам надо было доверять ей с самого начала. – Тогда он сам никогда бы не вляпался в эту историю. Не проводи он столько времени с Мэдди, не стал бы жертвой ее очарования, не увидел ее на этом треклятом ковре, не влю...

– Мы доверяли тебе, – заметил Ланс.

Рид бросил на него сердитый взгляд исподлобья.

– Да, поначалу Оглторп противился ее карьере, но теперь он изменил свое мнение и нашел мужество в этом признаться.

Они защищают Оглторпа? Вот это новость!

– Да этому проныре она нужна сейчас, потому что добилась успеха. Он считает, что она прибавит ему респектабельности, поскольку городские бизнесмены в восторге от ее работы, – возразил Чейз.

– Им понравилось, правда? – гордо заметил Рид.

– Мне все же кажется, что мама была бы не против брака Мэдди с Оглторпом, – сказал Ланс. – Да и сама Мэдди хочет возобновить с ним отношения.

Неужели? Чейз открыл было рот, чтобы сказать им всю правду о хлыще, который угрожал погубить компанию Л анса и Рида, если Чейз не оставит Мэдди, но братья смотрели на него решительно и сурово, и он отказался от этой попытки. Они больше ему не доверяют, и ничего с этим не поделаешь. И если они считают, что их мать поддержала бы Оглторпа, они тоже будут его поддерживать.

Ему стало тоскливо. Мэдди никогда не будет принадлежать ему. Так и сказала в тот вечер после открытия смотра. Он для нее учитель, видите ли! Значит, он учил ее, как ублажать других мужчин?

С того вечера Мэдди ни разу не удостоила его даже взглядом. А он лежал без сна ночи напролет и мечтал о том, чтобы еще хоть раз ее обнять. Ему без нее невыносимо плохо и одиноко.

Но Мэдди его бросила. Должно быть, поняла, что супруг из него никудышный, и решила поискать материал получше.

Вот так и его мать бросила и отца, и маленького Чейза.

Если он повздорит с Оглторпом, тот может навредить Лансу и Риду. Он этого не допустит. Кроме того, если Мэдди нужен Джефф, Чейз проявит благородство и не будет становиться у него на пути. Но и оставаться здесь и притворяться, что ему нравится этот парень, он тоже не может. Значит, остается одно.

Он должен уехать из Саванны.

Глава 27

На следующее утро Чейз уже мчался на север, в Атланту, решив покинуть места, которые напоминали ему о том, что он потерял. В большом городе, где все время что-то строят, он наверняка найдет архитектурную компанию, которая возьмет его на работу. Или арендует помещение в пригороде и откроет там свой офис. Правда, придется продать дом в Саванне...

Небоскребы, дорогие отели, витрины магазинов и бизнес-конторы обрамляли улицы деловой части города. По проспектам неслись автомобили, а по тротуарам и переходам туда-сюда сновали пешеходы, как муравьи в гигантском муравейнике. В большом городе бурлила жизнь. Атланта так не похожа на сонную Саванну. Что ж, придется к этому привыкнуть. Мимо пронеслась полицейская машина, вращая голубыми сигнальными огнями под оглушительный вой сирены, а впереди он заметил бригаду заключенных, убирающих мусор.

И сразу вспомнил об отце.

Последний раз Чейз видел его, когда был совсем маленьким. С того дня, как отца отправили в тюрьму, он с ним больше не встречался. Сам не зная почему, Чейз внезапно изменил направление и поехал к исправительному учреждению. Время словно остановилось, минуты летели незаметно.

Чейз притормозил у высокого здания тюрьмы.

Прошло немало времени, прежде чем ему удалось убедить охранника, что он приехал повидаться с отцом, хотя по расписанию свидания сегодня не разрешены. Наконец страж смягчился. Очевидно, отец примерным поведением заслужил расположение начальства. Чейз чуть не рассмеялся – надо же! Но, войдя в комнату для свиданий с крашеными стенами и полом, покрытым линолеумом, он осознал, что тут не место веселью. Кроме того, он понятия не имел, зачем все-таки приехал.

– Чейз?

В дверях показался высокий сухощавый мужчина с седеющими волосами. У Чейза перехватило дыхание.

Охранник сделал отцу знак, что он может войти, и тот приблизился и сел за деревянный поцарапанный стол. В его карих глазах светилась радость, смешанная с робостью.

– Не ожидал, сынок.

Чейз постарался не замечать, как дрожит у отца голос.

– Не знаю, зачем я здесь, – тихо промолвил он. Отец грустно кивнул, положив на стол большие мозолистые руки. Тюремный номер на полинялой рабочей одежде, старческие морщинки вокруг запавших глаз, глубокий затянувшийся шрам на руке. От отца пахло потом и сигаретами, а неестественная бледность кожи свидетельствовала о месте пребывания.