Под обломками

Под обломками
Рита Коваль

Главная героиня сломлена, опустошена и от безысходности устраивается работать преподавателем в колледж. Здесь ее ждут новые трудности и старая боль, новые друзья и старые враги, Тайна и ее разгадка…

Рита Коваль

Под обломками

Моему брату.

Не знаю, почему другие пишут книги. Могу лишь сказать о себе. В какой-то момент о сюжете, его героях начинаешь думать, как о живых людях, друзьях, к которым обращаешься в своих мыслях. Ты переживаешь за них, представляешь, что бы они ответили на то или на это, как повели бы себя в какой-либо ситуации. Начинаешь слышать их голос, видеть их слезы или улыбку… они становятся не просто частью твоих фантазий, а чем-то большим; они становятся самостоятельными личностями, которые все чаще и настойчивей просят тебя дать им сбыться. А ты уже настолько во власти их обаяния, ты любишь их всех, даже самых непутевых, что уступаешь и позволяешь себе выпустить их в Мир. И хозяин слова уже не ты – ты просто подсмотрел/подслушал эту историю, и теперь рассказываешь другим. Поэтому прости мне мою самонадеянность, читающий эти строки, и не суди строго. Я займу лишь столько твоего времени, сколько попросила Тарин.

Часть 1. Под обломками

I.

Пожалуй, начать стоит с середины осени, когда она впервые появилась в колледже: хрупкая, худенькая девушка с большим потрепанным чемоданом.

Широкая платановая аллея была по-осеннему пуста и тиха. В воздухе стоял ореховый запах прелых листьев и мокрой коры деревьев. Длинное темно-синее пальто мягко задевали падающие рыжие листья. От кованых ворот здание колледжа почти не было видно, и чемодан в руке уже начал давать о себе знать онемением пальцев.

– И что я здесь делаю?

Она порывистым движением головы отбросила назад мешавшие вьющиеся волосы и вгляделась в здание, ожидающее ее в конце аллеи. Тучи низко висели над серым четырехэтажным строением. Строгость его прямых линий не помогала взгляду долго задерживаться при создании впечатления. Отвернувшись, можно было тут же забыть о том, как выглядит одно из самых известных ныне учебных заведений. Однако, словно дорогая оправа у обычного камешка, колледж обрамляла чудесная местность. Лужайки, парк и аллеи было видно еще от автобусной остановки.

Помедлив пару секунд, девушка все же направилась дальше.

Сколько времени уже прошло? Дней двести? Еще немного, и станет легче, говорят они. Появится надежда. Появится желание вставать по утрам. А если повторить себе это еще тысячу раз, может быть, даже удастся в это поверить.

Осень всегда была ее любимым временем года. Обычно осень приносила умиротворение, манила путешествиями, убаюкивала свежесваренным кофе и вязаными вещами. Но в этот раз горечь, разлившись по сердцу, мешала радоваться янтарным краскам листвы. Сейчас бы спрятаться от всех, укрыться теплым пледом и спать, спать пока не выветрится из головы этот тяжелый туман, пока не исчезнет полынный вкус к жизни… Хотя нет, сон приносит лишь обманную надежду, что наутро все будет по-старому. А по-старому уже не будет никогда. Все просьбы, проклятия и заявления о том, что больше играть по таким правилам нет сил небо оставляет без ответа. И каждое утро вновь приходится кое-как собирать себя по осколкам, зачем-то вставать, что-то есть, кому-то отвечать… притворяться живой, короче говоря. Иначе снова начнут заглядывать в лицо участливо, предлагать помощь, а самое ужасное: действительно пытаться помочь. Поэтому, как ни противься, приезд сюда – лучшее из возможных вариантов на сегодня. Придется поселиться здесь ненадолго, пока…

Что "пока", она не знала.

Находясь во власти такого вот невеселого разговора сама с собой, девушка продолжала, слегка согнувшись от тяжести, свой путь по буро-рыжей дороге из шероховатых листьев.

Ветер неуверенно коснулся ее каштановых волос, и отступил, заглянув в большие синие глаза, под которыми залегли темные круги. Шагов до двери оставалось все меньше. В воздухе пахло дождем.

– Ты со всем этим справишься.

Она взялась за ручку, распахнула массивные двери и ступила в широкий холл.

На второй этаж вели две лестницы, встречаясь наверху широкой балюстрадой. Находящимся там студентам и преподавателям было хорошо видно, что происходит внизу в холле. Кое-кто остановился и с любопытством глядел на гостью. В этот момент к ней подошел охранник.

– Добрый день. Вы по какому вопросу?

– Добрый. У меня назначена встреча с ректором, – немного смутившись, ответила девушка.

Пока охранник связывался с приемной, она успела рассмотреть несколько информационных стендов. Газета колледжа была посвящена какому-то спортивному состязанию. Фотографии студенческой жизни расцвечивали другой стенд яркими цветными пятнами. С третьего на нее взирали преподаватели. Почему-то их лица делились на два типа: одни строгие, с колючим проницательным взглядом, другие слегка озорные, с мягкой хитрецой в глазах. Интересно, сможет ли она сойтись с этими людьми?

В это время прозвенел звонок. В боковых коридорах началось оживление: там, судя по всему, находились аудитории.

– Вы можете пока оставить вещи здесь, мой напарник поможет вам найти кабинет ректора, – прервал ее мысли охранник.

Следуя за провожатым, девушка все больше подвергала сомнениям свое решение. Совсем не такой должна была быть эта осень…

– К Вам пришли, профессор, – секретарь заглянула в приоткрытую дверь.

– Да-да, зовите. И пригласите, пожалуйста, моего заместителя.

Крупный седовласый мужчина в дорогом, стального цвета, костюме немного нервно поправил очки и привстал из-за стола. Он подождал, пока за секретарем закроется дверь.

– Я рад, что ты все-таки решила приехать, – как можно радушней приветствовал он вошедшую гостью.

Вместо ответа девушка устало опустилась в кресло, сняла перчатки и осмотрелась.

Кабинет был хорош. Текстиль и мебель, подобранные со вкусом, смотрелись очень дорого. Стол для совещаний блестел под скупыми лучами солнца, проникающего сквозь французские окна. По меньшей мере, два шкафа были отведены под награды и дипломы, а на стене за рабочим местом были вывешены с десяток фотографий, видимо, предназначенных произвести должное впечатление.

– Так вот, на что ты нас променял, – равнодушно произнесла она, подводя итог.

– Прошу тебя, дорогая… Ты просто устала с дороги. Как себя чувствуешь?

– Почему всем обязательно нужно знать, как я себя чувствую? – с раздражением ответила девушка. – Я приняла твое приглашение, надеясь, что здесь никто меня не знает, и не станет задавать этот вопрос.

– Прости меня. Я просто очень рад, что ты приехала. Нам действительно очень пригодятся твои знания.

– Не надо возлагать на меня больших надежд. Я не уверена, что задержусь здесь надолго. Просто еще не знаю, что делать дальше.

– Ты можешь оставаться столько, сколько потребуется, – торопливо заверил ее собеседник.

– К тому же не понимаю, как я могу пригодится тебе.

– Не скромничай. Ты – квалифицированный специалист с опытом как научно-исследовательской, так и практической работы. А значит, ты для нас ценный сотрудник. Для тебя уже подготовлена комната в общежитии. Можешь приступать к работе в ближайшее время. Если захочешь продолжить исследования, только скажи, – он сделал паузу, приготовившись услышать ответ. – Ладно, в любом случае, когда тебе что-нибудь понадобится, обращайся без промедления, я всегда готов помочь.

– Ты помнишь мое условие? – взглянула она на собеседника.

– Да, но я не пойму, почему из этого нужно делать тайну, – пожал плечами профессор. – Нет ничего предосудительного в том, что ты у нас будешь работать. Как бы то ни было, твой приезд сюда – хорошая возможность лучше узнать друг друга.

Жесткие ноты в голосе прозвучали неожиданно для такой хрупкой девушки:

– Мне кажется, ты опоздал с задушевными беседами и поцелуями на ночь лет на десять-пятнадцать.

Опираясь о край стола, профессор снял очки и потер переносицу. Девушка вдруг заметила, как постарело его лицо с их последней встречи.

Он шумно вздохнул, соединил по привычке руки за спиной и стал неспешно ходить по кабинету.

– Тарин, послушай. Я знаю, что я виноват перед тобой. И знаю, что никогда не смогу это исправить. Но я молю бога, чтобы тебе никогда не довелось повторить мою судьбу и выбирать между семьей и карьерой. Я многого лишился, и я это понимаю. Но спроси ты меня, как бы я поступил, если бы мне дали еще один шанс, я бы не колебался с ответом. Пусть это жестоко, но я хочу быть честен с тобой. Я работал по всему миру. Люди, которые в юности были моими кумирами, которым я стремился подражать, общались со мной как с равным. Я получил степень, написал книгу, вел программу на телевидении. Когда меня сюда назначили, колледж находился в самом плачевном состоянии, а сейчас это одно из лучших учебных заведений страны. Я создал стипендиальный фонд и помог многим толковым ребятам получить образование и выбиться в люди. Мое имя и мое мнение имеют вес в научном мире…

– Надеюсь, твое имя и твой вес согревают тебя холодными вечерами, – прервала его девушка. – Ты не считаешь, что стал беспокоиться обо мне слишком поздно? Раз ты всю жизнь отдал колледжу, вложил в него свою душу, он – твой настоящий ребенок, а не я.

– Вы хотели меня видеть? – в кабинет вошла светловолосая женщина средних лет.