Энтелехия

– Шахматы в тюрьме, да, это уже слишком.

– Я не про это, всё как-то странно выглядит. Нужно прочитать все записи.

– Их здесь не так много, и к тому же они очень редкие.

– Ты можешь оставить мне дневник, а себе сделать его фотографии, я хочу изучить это материал.

– Да, конечно, – сказал Арон и хотел уже запечатлеть записи, но понял, что на его руке нет устройства.

– О, нет, только не это.

– Что случилось?

– Похоже, что те уголовники украли мой пейджер пока я лежал без сознания, – опечаленно произнёс юноша.

– Ладно, тогда я его сфотографирую.

После этого старик пошёл в дальнюю комнату и открыл небольшой стенной шкаф, который был сделан, судя по всему, ручным способом. Двери шкафа открывались с середины в стороны, и на его полках лежало множество старинных вещей, словно это была антикварная лавка. Среди них он нашёл фотоаппарат шестидесятых годов, и, взяв его в руки, сдул с него толстый слой пыли. После чего Лидман стал тяжело кашлять из-за того, что она попала в дыхательные пути.

– Вы как?

– Всё нормально, – ответил профессор, когда пришёл в себя.

– Вот это чудо! – воскликнул Арон, когда профессор зашёл с фотоаппаратом в гостиную. – У моего папы был такой, я всегда баловался и снимал всякую ерунду, всё, что попадалось под руку.

– Это память, которые хранят старые вещи. Они наше прошлое, если теряем их, то теряем часть себя самого.

Лидман накинул ремень на шею и жестом попросил дневник у Арона.

С самой первой страницы он начал фотографировать, фокусируясь, чтобы ничего не расплылось.

– А это что? – произнёс Лидман и убрал объектив с глаз. – Арон тут… Арон?

Арон начал кричать на весь дом. В его ушах звенел невыносимый тонкий звук, из-за которого у него чуть не шла кровь из ушей. Кроме этого, ужасная боль в голове заставила его схватиться за неё и закрыть глаза от бессилия. Она словно затрагивала каждый участок мозга, каждый нейрон. Видимо удар повредил кору головного мозга, от чего возникли не самые благоприятные последствия. Арон заставлял исчезать один предмет за другим с помощью тёмной энергии, которую создавал в результате помутнений в разуме. Сначала подушка, затем кружка Лидмана, которая находилась на его кресле, затем круглый деревянный стол в кухонной части. Молодой человек не мог контролировать то, что с ним происходит. Его кидало из стороны в сторону, из-за боли, которую он не мог унять. Затем его повернуло прямо напротив своего нового знакомого, и он опустился на колени.

– Арон, успокойся, всё хорошо, – говорил Лидман, пытаясь привести его в чувства.

Но Арон ничего не мог поделать, это происходило не по его воле.

– Голова… – кричал он, – её словно пилят на две части.

– Подумай о чём-нибудь одном, сосредоточься.

– Я больше не могу, – надрывался Арон.

– Подумай о чём-нибудь, что приносит радость, что делает тебя счастливым. Путь твои мысли будут направлены только на это. Ты выдержишь, я верю в тебя.

Лидман покорно стоял на месте и не сдвигался. Его вера в несломимый характер Арона была сильной, но слепой. Он не знал, с чем имеет дело и это стоило ему жизни. Арон испарил профессора тёмной энергией. Старик словно проник в небытие, его не стало. Но Арон не заметил этого, пока звук и боль в его голове не прекратились. Он сидел с согнутыми ногами на полу, склонив голову. Ему не хватало воздуха, поэтому он часто и тяжело дышал.

– Наконец-то, это прекратилось. Простите за вещи мистер Лид…

Юноша понял голову и никого не нашёл. Он был один.

– Профессор? – крикнул он осторожно.

Но ответа не последовало, его и не могло быть. Арон быстро вскочил с места, не обращая внимания на кровоточащее пулевое ранение. Его повязка на голове сползла и перекрывала большую часть лба.

– Нет, нет, нет – стал безумно повторять Арон. – Этого не может быть… Этого не может быть. Нет! Почему?! Что со мной не так?!

Он дико выкрикивал обвинения в свой адрес, пока не обнаружил страницу из дневника, который испарился вместе с Лидманом. Смит быстро подошёл к шкафу и достал из-под него торчащий лист бумаги. Капли слез покатились из его карих глаз.

– Простите меня, – сказал Арон, сложил бумагу четыре раза и положил в нагрудный карман.

Поправив повязку на голове, он погасил свечи в хижине и с огромной тягостью на сердце покинул жильё некогда великого учёного и просто хорошего человека, коим Арон теперь его считал.

Начался дождь, который крупными каплями падал с небес, словно наказание Арону, за содеянное. Кругом были высокие деревья, многие годы, растущие на этих лесных массивах. Они плотно прилегали друг к другу, не давая пройти сквозь них, словно не хотели отпускать путника. Молодой человек пробирался через большие ветви и колющие растения, которые чувствовались даже сквозь одежду. При каждом шаге издавался хруст ломающейся древесины. Ступая, нога проваливалась в мягковатый слой пожелтевшей листвы, травы и веток. Повсюду был слышен шелест жителей лесной обители, от которых Арон постоянно вздрагивал. Единственное, что завлекало это запах живой природы: сосны, ели, кедра, многочисленных кустарников и просто чёрной сырой земли. Непередаваемая свежесть, при вдыхании которой как будто снова и снова рождаешься. Кровь стекала по его затылку к шее, попадая на воротник. Вся верхняя часть рубашки была багряно-красного цвета из-за пулевого ранения. Началась глиняная тропа, в которой постоянно увязали ботинки Арона, замедляя его шаг. Очередной раз, когда он опустил ногу при ходьбе, то она попала в яму с грунтовой водой. Арон не удержался и по инерции упал лицом в грязь. Долгое время он не мог встать, но потом отжался руками от земли и оказался на коленях. Смит совершенно потерял самого себя. Он не знал как и куда идти. Молодой человек начал плакать и издавать первобытный рёв, пугающий всю живность в округе. Потерянный, сломленный, израненный… Постепенно шум грозы начал затмевать голос Арона и тот замолчал.

– И что мне делать?! – кричал он в воздух. – Что делать? Что ты от меня хочешь? Что тебе нужно?

После этих слов гром снова начал греметь, как будто отвечал Арону на его вопросы.

– Неужели ты не можешь меня просто оставить? Я устал от этого! – произнёс он и ударил кулаками об землю.

Юноша уже мысленно попрощался с этим миром.

– Я даже не знаю куда идти… – произнёс он без сил, – что толку, если я смогу встать из этой грязи.

Арон поднял голову, и после этого перед ним в километрах трёх ударила большая шаровая молния. Свет был настолько сильным, что казалось, будто кто-то на мгновение сменил ночь на день. Изумлённый взгляд агента застыл на небесном пейзаже, после чего поставил одну стопу ноги, затем оперившись на неё всем телом, поднялся и встал. В этот момент он был полностью уверен, что это был его указатель. Без всяких колебаний он смотрел строго вперёд и шёл к месту, где ударила молния. Арон никогда не верил в подобно рода вещи, но сейчас он чувствовал, что это верное решение. Ноги его уже переплетались между собой. Что заставляло его тогда идти, несмотря на всю тягость и безнадёжность, что им двигало в тот момент? Этот вопрос навсегда останется загадкой. Загадкой человеческой силы воли и стремления достигнуть результата, чего бы это ни стоило. Арон уже был сырой с макушки головы до кончиков пальцев. До места назначения оставались считанные метры, и вот он уже слышит звук мимолётно пролетающих воздушных аппаратов. Арон ускорился, как только мог, он нёсся сломя голову навстречу своему спасению. Но в мгновение юноша запнулся о корень большого старого клёна и пролетел пару метров вперёд. Смит стонал от боли и еле как шевелил конечностями. Он лежал на животе, после чего открыл глаза и увидел перед собой бесконечные огни ночного города, которые всем своим видом говорили, что он дошёл до дома. Он был на краю огромного холма, с которого можно было охватить взором весь мегаполис. На его лице засияла робкая улыбка. Воодушевившись видом, он встал с земли и начал аккуратно спускаться по склону. Высокие травы сотрясались при соприкосновении с Ароном, и с них стряхивалась вся накопившаяся от дождя вода. К концу горы он уже почти бежал из-за крутости, но сумел устоять на ногах. Ему оставалось пройти по большому полю, усыпанному гравием и песком. Среди них были небольшие разноцветные светящиеся камни. Похоже, что они были обработаны белым фосфором, что заставило задуматься Арона, о безопасности нахождения на этом месте. Полийеский ускорил шаг настолько, насколько это было возможно. Перешагнув через толстое бетонное заграждение высотой в метр, оказался по ту сторону людской жизни.

Первый, кто попался ему на глаза был зрелый мужчина, который молча стоял на заправке и курил. Из-за долгого мучительного пути и отсутствия энергии в теле, у Арона кружилась голова, и он совершенно потерял ориентацию в пространстве. Он с трудом добрался до незнакомца и проговорил, немного заикаясь и стуча зубами от холода:

– Здравствуйте, сэр. Не могли бы вы меня отвезти по одному адресу. Я сотрудник полиции отдела по энергетическому контролю.

– Боже, мой! Что с вами приключилось? – вскрикнул он, осмотрев Арона с головы до ног.

– Это долгая история, мне нужна ваша помощь.

– Да, конечно, отвезу куда скажете, – сказал незнакомец и потушил сигарету.

После этих слов Арон не мог больше держаться на ногах, он потерял сознание и чуть не упал на сырой асфальт. Мужчина быстро среагировал и схватил его за торс.

– Стой, стой, стой. Да как же тебя угораздило.

Он положил его на заднее сиденье аэробиля и повёз в больницу. Спасатель пробивался сквозь толщу воды, падающей с неба. Очистительная система не успевала убирать её с лобового стекла. Несмотря на неблагоприятные погодные условия, скорость машины превышала, установленную норму, но медлить было нельзя, возможно сейчас от этого решалось будет ли жить Арон.

– Держись, парень, только держись, – повторял мужчина и не спускал глаз с дороги.

Они приземлился около здания медицинского учреждения, и водитель вышел из машины. Дождь всё ещё лил как из ведра, и всего через пару секунд вся его одежда стала мокрой. Мужчина открыл дверь пассажирского сидения и взял Арона на руки.