Ринг решил нарушить неловкое молчание, которое возникло во время поездки, и задал вопрос:
– Ты так и не нашёл никого?
– Ты о чём?
– Ясно уж о чём, о девушке, конечно, – ухмыльнувшись, произнёс напарник.
Арон смотрел вперёд на дверь и глаза его застыли слово камень. Он не моргал, не издавал ни единого звука, лицо его поблекло, будто он увидел перед собой нечто сверхъестественное.
Ринг стал махать у него ладонью перед глазами:
– Эй, Арон, ты в порядке?
– Что? – спросил молодой человек, будто очнувшись от сна, – да нет, всё хорошо. Никого не нашёл.
– Не удивительно, ведь ты всё время работаешь. Тебе бы отдохнуть немного, провести время в обществе прекрасной дамы. Взять хотя бы Лили, она глаз с тебя с не сводит.
В этот момент открылась дверь лифта и перед входом стояли сотрудники третьего подразделения с вещественными доказательствами на руках.
– Тебе показалось, – сказал Арон и быстрыми шагами вышел из него в направлении своего кабинета.
Ринг пятился за ним до самого рабочего места, пытаясь уверить напарника в том, что Лили к нему неровно дышит. Но, конечно же, он его не слушал и по дороге приветствовал всех своих знакомых, делая вид, что Ринг несёт какую-то чушь.
– Слушай, – начал Арон, когда уже садился в кожаное кресло, – я рад, что ты беспокоишься за меня, но не нужно лезть в мою личную жизнь, договорились?
– Как скажешь.
Напарник простоял немного с потерянным видом и сел напротив него.
После того как Смит провёл рукой поверх рабочего стола открылась голографическая панель, в которой были все необходимые для работы инструменты: картотека уголовных дел, действующее законодательство, карта города, камеры со всех закоулков, не считая спутникового отображения, программа для выявления аномальных движений. В то время как сотрудники полиции занимались расследованием преступлений, сотрудники третьего подразделения, которое имело название «полиция энергетического контроля», занимались расследованием энергетических преступлений, предусмотренных особенной частью Уголовно-энергетического кодекса США принятого 12 января 2091 года. Изменения в него вносились чуть ли не каждый месяц, так как совершались действия, которые по существующему законодательству не являлись преступлениями, однако причиняли вред обществу и государству, и поэтому представлялось необходимым их криминализировать. Во многом параллельно существующее законодательство вносило множество проблем с определением подследственности дел, несмотря на наличие критериев его определения. Бывало так, что уголовное дело возбуждалось в общем порядке, пока не выявлялись признаки состава энергетического преступления. В этом случае дело передавалось по подследственности в третье подразделение.
Арон просматривал вновь появившееся уголовное дело относительно загадочного убийства Камерона Грема, сотрудника полиции другого отдела.
– Может это вообще не убийство? – произнёс Ринг, увидев краем глаза, как напарник открыл его досье.
– А что же тогда? Думаешь, Камерон был способен на то, чтобы умертвить себя? У него же двое детей.
– Никогда не знаешь, что у человека на уме. Сегодня он выглядит счастливым, а на самом деле ему хочется закрыться в ванной комнате, включить душ и рыдать.
– Вряд ли это самоубийство, – вновь заявил молодой человек.
– На месте преступления не найдено никаких следов: ни орудия убийства, ни отпечатки пальцев, даже спектральный анализ помещения не выявил никаких подозрительных моментов. Нужно дождаться протокола места осмотра преступления и отчёта об эксгумации.
– Может и так, но всё равно что-то не сходиться, ведь…
В этот момент в правом верхнем углу загорелся красный объект, который заставил Арона замолчать. Полицейский прикоснулся к нему и увидел, как по карте растёкся энергетический всплеск, который произошёл в паре кварталов от их отделения.
– Что такое? Сигнал? – озабоченно спросил Ринг.
– Да, собирайся.
Он накинул свою куртку и направился к выходу.
– Куда двигаемся?
– На Лонг стрит, тринадцатый дом, – проговорил молодой человек на пути к лифту.
Странное дело
На голове у Ринга всегда был надет энергон, в котором он, по всей видимости, даже спал. Он никогда не расставался со своей игрушкой в отличие от Арона, прибор которого вечность пылился в рабочем шкафчике. Существовала база данных, в список которой заносятся имена тех, кто обладает энергоном на какой-либо основе. Помимо имён туда заносится индивидуальный оригинальный шестнадцатизначный код, который есть у каждого энергона, дата его получения, и основание выдачи. Если право обладанием энергоном прекращается, то лицо вычёркивается из него.
Сотрудники стремительно вышли из здания и сели на служебный аэробиль, который стоял рядом с входом в здание. Ринг взялся за руль и задал направление на нужный адрес. Как только он активировал автопилотирование, машина закрыла двери и включила турбину, благодаря которой она начала подниматься в воздух. Он неё исходил невероятный жар, и если бы кто-то встал под неё, то превратился бы в уголёк. Набрав нужную высоту, аэробиль помчался по просторам воздушного пространства. Каждый такой сигнал об энергетическом всплеске, свидетельствовал о том, что кто-то использовал энергон без установленного разрешения. При использовании энергона специальными агентами, устанавливалось их местоположение, и локатор не реагировал на подобного рода энергетические импульсы.
Чаще всего вызовы заканчивались не лучшим образом, потому что использовался энергон не в самых добродушных целях. В основном это были маргиналы с нижних уровней, которые украли его и решили изменить свою жизнь, или же преподать урок загнивающему общественному строю.
Аэробиль доехал до нужного здания и приземлился около груды мусора, энергетических отходов и различных останков животных. Каждую неделю клинеры – роботы чистильщики ходили по всему городу и убирали грязь, которая образовывалась в результате жизнедеятельности миллионов людей. Несмотря на это, на улицах постоянно был развал: бездомные, голодные горожане, потрескавшиеся в основании дома, еле работающая электроника, и ужасный запах, который напоминал свалку.
Этот дом был похож больше на притон для наркоманов и социальных отбросов, чем на жилое помещение. Они вышли из машины, и Ринг, не заметив наступил на испражнение, которое лежало прямо под его дверью.
– Вот же, чёрт, – произнёс он, негодуя и вытирая об асфальт подошву обуви.
Напарники подошли к основному входу, дверь от которого держалась на одной петле, и складывалось ощущение, будто она сейчас отвалиться. Окна были все выбиты, а краска уже давно стёрлась, и из-за этого дом выглядел еще мрачнее. Дверь была даже не заперта. Арон перед входом достал из кобуры пистолет и приготовился к самому худшему. Открыв её, они медленно вошли, и перед их глазами возникла картина типичной жизни на нижнем уровне. Повсюду на полу были разбросаны рваная одежда, упаковки из-под еды, в углах была паутина размером с небольшой шкаф.
– Есть кто? – закричал молодой человек в надежде услышать ответ.
Никто не отозвался, но на верхнем этаже послышались странные шорохи и движения.
– Давай туда, – обратился Ринг коллеге и указал рукой на лестницу, которая находилась слева от входа.
Ступени, по которым поднимался Арон были облиты непонятной блестящей жидкостью. Ступая по ним ботинки скрипели словно это было машинное масло. Шаги молодого человека были еще более осторожными, когда половицы стали проминаться под его весом. Ринг молча шёл следом за напарником. Когда Арон достиг последней ступени, то увидел перед собой кровать, на которой сидела женщина уже вся седая, со свёртком в руках, с изнурённым видом, уставшими глазами и энергоном на голове. Вид был её исхудавший от того, что много дней не ела, и на ней висел грязный потрёпанный сарафан серого цвета. Рядом с кроватью был небольшой деревянный шкаф двадцатых годов.
– Аккуратно поставьте то, что у вас в руках на кровать и сложите их за головой, – властно произнёс Арон, направив на неё пистолет.
Женщина лишь смотрела на него печальными глазами и не могла сдержать слёз.
– Мой мальчик… – произнесла она тихим голосом.
Ринг уже поднялся и встал рядом с напарником. Его пыл чуть подостыл, когда тот увидел, с чём им придётся иметь дело.
– Что случилось? – спросил её Арон.
– Мой мальчик, – вновь простонала она.
Полицейский, медленно не переставая целиться, начал подходить к ней и когда уже был в полуметре от неё увидел, что в белые простыни был замотан ребёнок. Но лицо его было изуродовано, один глаз был больше второго, рот съехал вправо, а нос и вовсе отсутствовал. На полуквадратной голове были тёмные волосы, а руки были скручены между собой. Увидев это, молодой человек опустил пистолет.
– Мой мальчик, – произнесла женщина в третий раз и вновь посмотрела на свёрток.
– Что произошло? – догадываясь о произошедшем спросил Арон, пока Ринг осматривал остальную часть комнаты.