Мечи конных кланов

* * *

Верховная Владычица леди Мора Морай, жена Милона, правящая в его отсутствие в Кенуриос Элас, равно как и командующая теми войсками, что были оставлены в гарнизонах столицы и порта, была на утренней верховой прогулке. Она и ее слуги соединили выездку с беспорядочной соколиной охотой, когда увидели всадника, одержимо скачущего через поле.

Тяжело вооруженный катафрактос осадил перед ней коня и быстро отдал честь. Он был весь в поту и пыли, а его конь в пене.

– Моя госпожа, лорд Хамос умоляет Вас сейчас же вернуться. Пиратская бирема с Морских островов поднялась вверх по реке и пришвартовалась в порту. Говорят, на борту сам Морской Лорд, и он просит аудиенции у Верховной Владычицы.

Мора была рада, что сидела, когда старый ниаркос, лорд Петрос, персонально препроводил трех гостей. Она едва заметила двух незнакомцев, постарше; при одном лишь виде самого молодого из гостей у нее по коже побежали мурашки, а лицо заметно побледнело.

– Лекос,– выдохнула она про себя. Это было его лицо, каждая линия мускулистого тела, даже пантерная грация его движений принадлежали молодому Александросу Папасу. Даже восемьдесят лет жизни не стерли ее любовь к нему, поняла она теперь. Она любила Милона, но не так, призналась она себе, как Лекоса. Но у нее не было больше времени для размышлений, так как старый Петрос уже говорил.

– ... решили, что эти дела настолько срочны, что он сам отправился уведомить Верховных Владык. Его корабль шел под парусами или на веслах день и ночь и вошел в устье на рассвете. Я подумал, что лучше всего будет пришвартоваться среди боевого флота, так как известно, что некоторые купцы относятся недоброжелательно к Владыке Морскому и его капитанам.

При этом среди собравшихся придворных послышались смешки, а два более старых моряка открыто засмеялись. Мора заметила, что даже молодой человек позволил себе криво улыбнуться, и эта улыбка была настолько знакома, что уколола се прямо в сердце.

Триста лет жизни по крайней мере научили Мору мгновенно контролировать свои чувства. С неподвижным, как маска, лицом, она кивнула.

– Вы поступили правильно, лорд Петрос. Представьте гостей. Придворный герольд ударил об пол жезлом.

– Александрос, лорд Морских Островов!

Он объявил и двух других, но Мора не услышала.

– Александрос,– подумала она.– Какое другое имя мог носить такой человек? Я видел а, как его убили сорок лет назад и тогда ему было за шестьдесят. И все же вот он стоит передо мной, тот же самый юноша, которого я любила... и который так любил меня восемьдесят лет назад. Как же возможно такое?

Двое старших преклонили колени, но молодой формально наклонился в пояс – жест вежливости равного по званию. Когда он заговорил, голос у него оказался глубоким и богатым, но таким он и был у прежнего Александроса.

– Миледи Мора, я часто слышал похвалы Вашей красоте, но как ни обильны они были, мои собственные глаза говорят мне, что они были непростительно преуменьшены.

– Юный лорд, ваш комплимент был галантно преподнесен и оценен по достоинству. Но Вы возбудили мое любопытство. Никто из ваших подданных не навещал по меньшей мере сорок лет мои берега. Что же теперь привело вас к нашему двору?

Александрос шагнул вперед.

– Миледи, у меня есть важное сообщение, предназначенное только для Верховных Владык. Я должен переговорить с Вами и как можно скорее!

Мора тряхнула черными, как вороново крыло, локонами.

– Если никто другой не сообщил ему, то это с таким же успехом могу сделать и я; он узнает достаточно скоро,– подумала она.

– Лорд Александрос, мой муж Верховный Владыка Милон, Высокородный лорд Деметриус и его жена Высокородная леди Аль– дора в походе. Я управляю Конфедерацией в их отсутствие. Мы четверо равны по званию и власти, так что можете говорить со мной так же, как и с ними. Он коротко дернул головой.

– Отлично, миледи. Но я знаю кое-что о дворах. Я буду говорить то, что знаю, только Вам. Эти капитаны подтвердят мои слова.

Мора приказала очистить зал приемов, затем, подумав, провела своих гостей через небольшой коридор в маленькую глухую комнату с толстыми стенами. Ниаркос Петрос и его отделение морских пехотинцев последовали за ними и вошли бы, но она запретила им это делать.

Петрос покраснел, увещевая ее:

– Но они все вооружены, миледи, у Вас должна быть охрана —

как внутри, так и снаружи.

Мора засмеялась и положила тонкую ладонь ему на руку.

– Ты забываешь, старый друг, что сталь не может причинить мне вреда. И я чувствую, что лорд Александрос – человек чести. Если ты хочешь услужить мне, распорядись, чтобы нам доставили вина, фруктов, сыра. Ты хорошо потрудился сегодня.

Когда стол был убран и они уселись и двери были надежно закрыты, у нее появилась возможность говорить с юным лордом мысленно.

– Вы владеете мысле-рсчью, лорд Александрос? Он точно так же ответил ей.

– Конечно. Никто не может занимать у нас высокие посты, не обладая этим. Именно таким способом мы общаемся с нашими касатками, во многом так же, как ваши люди с котами.

– Тогда я предлагаю Вам разговаривать именно таким способом, ибо даже самые крепкие двери и толстые стены иногда имеют уши. Но мы четверо не единственные здесь, кто обладает этим даром, поэтому установите свой щит напротив моего, чтобы защититься от всего, кроме непосредственных личных контактов. Итак, что за новости, лорд Александрос?

Молодой человек мысленно сказал:

– У нас есть связи среди болотных жителей всех берегов, исключая Ваш. В обмен за безопасность от набегов, так же, как и за небольшое вознаграждение, время от времени они постоянно осведомляют нас о таких вещах, как уязвимость города, передвижение патрулей и боевых кораблей, даты отплытий важных для нас купеческих судов и т. п.

Мора кивнула. Было вполне понятно, что на протяжении многих поколений профессиональные правители создали такую сеть агентуры.

Алсксандрос продолжал:

– На протяжении последних пяти лет мы избегали появляться на берегах Южного Королевства. Во время династической войны каждый город, поселение, деревня, которые не были сожжены и разрушены, превратились в военный лагерь. Отдельные отряды бродяжничали по стране, почти незамеченные, и иногда казалось, что за каждым мысом скрывается военный корабль или флотилия. Совет Капитанов решил, что это будет просто слишком рискованно.

– Но я слышала, что война была окончена около шести месяцев назад,– сказал Мора.

– Верно, согласился с ней Александрос.– Новый Верховный Король Застрос из дома Зладиноса, кажется, крайне честолюбивый человек.

– С каких это пор,– перебила его Мора,– узурпатор из Южного Королевства стал Верховным Королем?

Александрос усмехнулся.

– С тех пор, как Застрос сам себя короновал и стал таким, миледи. Как я сказал, он очень честолюбивый человек. Так или иначе, миледи, как только мы услышали о конце гражданской войны, две биремы были посланы разнюхать вдоль побережья и посмотреть, смогут ли они восстановить свои связи со всеми бывшими осведомителями, которые могли остаться. Капитан Янекос,– он показал на смуглолицего, крючконосого человека слева,– был ка питаном одной из них. А также капитан Ванскеми.

На этот раз он показал на седого, белокожего мужчину справа, который щелкал орехи своими большими, вымазанными смолой, руками.

– Он командовал другой,– продолжал Александрос.– Почему бы вам не рассказать Верховной Владычице, как прошло плавание, господа?

– Ну,– начал капитан Янекос.– Мы проскользнули через от мели ночью и на рассвете укрылись в маленькой заросшей бухточке, превращающейся в озеро во время отлива. Посмотришь с моря и не подумаешь, что чертова пирога сможет войти в это место, но нснагруженная бирема – может. Я довольно часто пользовался этой бухточкой – свыше двух лет. От полномасштабных морских сражений во многих местах до десяти футов от берега. Источник пресной воды не более чем в двух кабельтовых от берега. Я открыл это место сам, около двадцати лет назад и...

Капитан Ванскеми отодвинул в сторону горсть скорлупы.

– Прошу прощения, миледи. Янекос – первоклассный капитан, но если бы он дрался, как говорит, он и его команда давно бы оказались в желудках акул.

Мы стояли в его бухточке целый день, выставив людей смотреть за морем и выслав дозоры в глубь земли в некоторые деревни на болотах. За весь долгий день мы не увидели ни одного паруса, даже рыбацкой лодки. Казалось, что мы единственные корабли на этом участке побережья.

Когда дозоры вернулись, оказалось, что спокойствие обманчиво. Все деревни были частично сожжены и разграблены, и жители,что остались в живых, разбежались. Ночью один из жителей, старик, по имени Пинки, который был одним из наших людей, спустился в бухточку. Он сказал, что солдаты почти месяц рыскали по болотам, однако не захватывая в рабство и не вербуя силой в армию и флот. Они брали только здоровых сильных парней и сразу после того, как их сковывали, убивали всех стариков и детей, в кого смогли воткнуть копье. Позабавившись с женщинами, черт бы их побрал, они убили их тоже, даже красивых!

В любом случае, деревня старика Пинки была, кажется, захвачена сегодня утром. Он не сказал, как ему удалось ускользнуть, но сказал, как мы можем перерезать солдат, сделавших это. Мы переговорили и решили, что обязаны оказать такую услугу болотникам, и, кроме того, это казалось забавным. Мы напали на них, когда они разбивали лагерь на ночь, и убили сто шесть пикейщиков и одного офицера. Мы убедили другого офицера,– тонкие губы капитана вытянулись в волчий оскал,– что в его интересах рассказать нам, зачем им нужны жители деревень, из какого города он и его солдаты и насколько силен там гарнизон. После того как он рассказал нам все, мы отдали его жителям деревни. Вот так мы узнали, что Застрос забрал из гарнизона всех солдат, кроме ста двадцати человек, оставшихся там в Са-банополисе, этом торговом средних размеров городке. Он находится сразу же за болотом на отвесном берегу и имеет хорошие стены. Некоторые болотники говорили, что город построен на вершине того, что ранее было Божьим Городом. Но нам было все равно. Вообще-то мы всегда побаивались соваться далеко от берега, но мы составили себе план.