МИФЫ. МИФОподставы

– Угу, – рассеянно согласился я. – Итак, Келса, детка, что у тебя есть?

– Что ж… Ааз, я ведь могу называть тебя Ааз, не так ли? – Она застенчиво моргнула.

– Если вы настаиваете, милая!

– Путь к восстановлению твоих сил чреват опасностями. Не существует верного пути к их восстановлению без искупления. Дружба стоит рядом с тобой, но и на твоем пути. Не разрушай то, что имеешь, чтобы получить то, чего еще может не быть.

Если вы думаете, что я начал терять терпение из-за ее пустопорожней болтовни, скажу так: я был уже в соседнем округе.

– Ближе к делу!

Она вопросительно наклонила голову.

– Но в этом-то и дело, дорогой Ааз. Все это очень важно.

– Я слушаю. Какой именно из предметов Клада может восстановить мои силы?

– Я пока не уверена, – ответила Келса. – Это то, что я вижу в данный момент. Загляни глубже!

Я наклонился и заглянул в хрустальный шар. Лицо под тюрбаном исчезло. На его месте была тускло освещенная комната с каменными стенами. Никаких намеков на то, что это такое. Мне доводилось бывать в домах, замках, музеях и темницах с тем же декором. Я увидел, что стою на каком-то возвышении. Мой образ пригубил огромную золотую чашу и сделал глоток. Когда мое отражение опустило чашу, я увидел на моем лице довольную широкую ухмылку. Сев обратно на деревянный стул, я знал: точно такая же сейчас и на моей здешней физиономии.

– Хорошо, я согласен.

– Спасибо, мистер Ааз! – Калипса прыгнула вперед и обняла меня пернатыми руками. Для такого ничтожного птичьего веса у нее был неплохой захват.

– А я нет! – выкрикнул Эрзац. – Если ты попытаешься втянуть меня в эту авантюру, Ааз, знай: отныне я твой смертельный враг! Наша сделка отменяется. Я не буду уговаривать Кошелек возместить тебе мое спасение.

– Еще как возместишь, – пригрозил я. – Ты все еще должен мне деньги.

– Даже не подумаю. – Его брови протелеграфировали об опасности. – Ты не можешь заставить меня.

– А вот это мы еще посмотрим.

– Никогда и ни за что!

Я накинул на клинок ткань. Если хочет, пусть протестует молча.

– Ааз! – укоризненно воскликнула Тананда.

Я пожал плечами:

– Что он может сделать? Уйти отсюда?

– О, но я не хочу, чтобы он злился! – Калипса грациозно опустилась перед мечом на колени и, сорвав ткань, посмотрела в стальные глаза, гневно сверкавшие с поверности лезвия. – Прошу тебя, Эрзац, может, ты передумаешь? Мне нужна твоя помощь. Мой дед – опора нашей семьи. Ему грозит страшная опасность, и только собранный воедино Клад сможет купить ему свободу. Я знаю от Келсы, что ты глава ордена. Ты можешь убедить других пойти мне навстречу. Умоляю тебя. Пожалуйста. Мне требуется твоя помощь!

В ее огромных карих глазах стояли слезы. Я откашлялся, чувствуя, что внезапно охрип. Было видно, что Эрзац тоже тронут. Суровый взгляд меча смягчился.

– Дитя, твоя история тронула меня. Но я считаю своим долгом и дальше предупреждать тебя: то, что ты пытаешься сделать, потрясет самые основы вселенной!

– Пожалуйста, сэр, я люблю своего дедушку, – взмолилась Калипса. – Он гордый человек. Знаю, на этот раз он зашел слишком далеко и теперь ему грозит опасность. Вы не можете отказать. Просто не можете, и все!

Эрзац вздохнул.

– Вы накликаете беду, – сказал он и приподнял брови, дабы предотвратить новую вспышку эмоций. – Но я помогу тебе. Моя сталь к твоим услугам.

– О, спасибо! – воскликнула Калипса, сложив ладони вместе в жесте благодарности. – Ты даже не представляешь, что это для меня значит!

– Увы, дитя, ты можешь это узнать, но только потом не жалуйся.

– Ладно, – сказал я и, хлопнув в ладоши, потер руки. Я почти почувствовал, как по ним вновь побежали силовые линии. – Итак, мы пришли к согласию. С чего начнем?

Глава 4

– Они все пялятся на нас, – нервно сказала Калипса. – Они все здесь такие странные!

– Было бы намного проще, если бы ты дала мне и Тананде войти самим, – буркнул я себе под нос.

– Только не это, – сказала девушка, прижимая сверток с Келсой к узкой груди. – Я иду туда, куда и вы. А не то вы того гляди улизнете. Жизнь моего деда в опасности.

– Тогда заткнись, – сказал я, сердито зыркнув на нее в надежде на то, что она хоть на пару минут заткнется. – Ты не владеешь местным жаргоном, и я не хочу, чтобы кто-то неверно истолковал то, что, по их мнению, ты сказала. – Я приветливо улыбнулся мужчине, который наблюдал за нашей беседой. – Чудесный весенний денек, не правда ли, приятель!

Пока мы шли по улице, жители Мернге краем глаза наблюдали за нами. Проблема с пентюхами состоит в том, что их измерение почти лишено магии, а в равной степени и технологий. В результате лишь очень немногие из них знакомы с той или другой, отчего появление чего-то чуждого и диковинного вызывает у них крайнюю подозрительность. Не имея в своем распоряжении сложных механических или магических средств, пентюхи для передвижения вынуждены полагаться на животную силу, свою собственную или чужую. Как результат, они домоседы, мало путешествуют, а гости из других миров здесь встречаются реже, чем в иных измерениях. Если их разозлить, пентюхи, как правило, впадают в слепую и смертоносную ярость.

Изысканность и плавность беседы не сравнятся с веревкой, топором или факелом. На Пенте я оказывался в двух шагах от всех этих трех недружелюбных приветствий куда больше раз, чем мне было бы приятно вспомнить. Я с легкостью представлял, как они отреагировали бы на изверга, троллину и похожую на аиста жительницу Уолта, и это было бы не очень приятно.

А почему, спросите вы, они еще не отреагировали на появление изверга, троллины и жительницы Уолта? В целях самосохранения я попросил Тананду наложить на нас троих чары маскировки. Будь мои силы при мне, я бы в мгновение ока сделал это сам, не проблема, но я был вынужден признать, что Тананда проделала довольно хорошую работу. Я уже привык делегировать такие задания, – кстати, весьма полезный навык, и я не зря им овладел, – хотя и не был в восторге от состояния, которое вынудило меня ему научиться. И все же мы все равно привлекали внимание, потому что явно были не местными.

Я всегда говорил: лучший способ проникнуть в любую ситуацию – это сделать вид, будто ты ее неотъемлемая часть. В образе богатого торговца я важно вышагивал по улице в сопровождении двух своих коллег-женщин. Тананда в платье и киртле соблазнительно покачивала бедрами. Следует признать, что она источала бы сексапильность, даже замаскируйся она под енота в шароварах. Местные мужчины таращились ей вслед, некоторые стояли с разинутыми ртами.

После нескольких неудачных попыток мы замаскировали Калипсу под школьную учителку-мымру. С такой царственной осанкой это была бы либо классная дама, либо фельдфебель. Я же не хотел, чтобы люди подумали, будто в их маленькую деревушку вторгся боевой отряд. Нет, я придумал эту уловку, чтобы отделить восьмилетнего мальчика от его спортивного трофея. Не то чтобы меня терзали угрызения совести по поводу того, чтобы отнять у мальчонки предмет его гордости. Уловка заключалась в том, чтобы убрать его и себя из кадра, не вынуждая при этом старейшин города слишком тщательно проверять наши полномочия.

Потерпи мы неудачу, я мог бы вмиг перенести нас куда угодно, но слухи о подобных вещах имеют дурную привычку распространяться, я же не хотел привлекать внимание к этому маленькому уголку Пента. Я редко обращал внимание на провинции, за исключением тех случаев, когда их существование благоприятно сказывалось на моей возможности заработка или общем благополучии. По личному опыту знаю: большинство горожан того же мнения, что и я. Любой, живущий в пределах досягаемости запаха коровьих лепешек, менее важен, нежели любой, живущий в пределах досягаемости вони выхлопных газов.

В общем, нам ничего другого не оставалось, кроме как пройти через город, этакая троица странствующих игроков. Келса жутко тупила, пытаясь найти мальчика, но, по крайней мере, она говорила нам «горячо» или «холодно», давая знать, идем ли мы в верном направлении или нет. К сожалению, она не понимала значения слова «вполголоса». Каждое заявление делалось во весь голос. Поскольку мы не могли заткнуть ее и одновременно понять, куда идем, Танда была вынуждена прикрывать каждый ее выкрик приступом словесного поноса.

– Здесь налево! – объявляла Келса.

– Боже мой! – восклицала Тананда, специально для идущей за нами толпы, и сворачивала в указанном направлении, громко тараторя поверх непрекращающейся логореи хрустального шара, что-то о булыжниках, которые, типа, являются кочками в мыслительном процессе богов. – Какая прекрасная витрина мясной лавки! О, это лучшая композиция с коровьими копытами, какую мне когда-либо доводилось видеть!

Я остановился за ее спиной и бросил быстрый взгляд на мясную лавку. Пентюх за прилавком сердито посмотрел на троицу незнакомцев. С таким же колючим выражением, как и у туши, свисавшей с крюка позади него. Он с силой стукнул своим тесаком. Костные осколки полетели во все стороны. Одарив его обаятельной улыбкой, Тананда, вертя попкой, зашагала по переулку рядом с магазином. Мы оставили Эрзац за городом, спрятав его в дупле дерева. Несмотря на душераздирающие мольбы Калипсы, у него имелись сомнения по поводу нашей охоты, и он потратил битый час, пытаясь отговорить нас от нее. Просто мы не могли позволить себе такого безобразия, – чтобы внимание толпы привлекли целых два бестелесных голоса.

– И что ты делаешь в Мернге? – спросил какой-то мальчонка, труся рядом со мной. У него были рыжие волосы, веснушки и глаза такого же цвета, как ил в пруду.

– Занимаюсь своим делом, – огрызнулся я.

– Это звучит скучно!

– Ааз! – одернула меня Тананда и обняла мальчонку за плечи.