Что Тэмми мой не утерпел
И крикнул: «Славно, старый Ник!»
Тут всё потухло в тот же миг.
И Мэг не сделала и шага,
Как вся бесовская ватага
За ней пустилась. Как норой
Летит, жужжа, пчелиный рой,
Как мышку кот подстерегает,
И – цап-царап: за нос хватает,
Или толпа бежит, как скоро
Заслышит крик: «держите вора!»
Так Мэг пустилась, а за ней
Ватага леших и чертей.
Ах, Тэм! ах, Тэм! попал в беду –
Поджарит чёрт тебя в аду!
И Кэт тебя уж не дождётся –
Кот вдовий чепчик шить придётся.
Мчись, Мэг, пока не упадёшь –
Ты счастье Шэнтера несёшь!
Скорей на мост, не то так к броду:
Чёрт не летает через воду.
Или тебе твой хвост не мил?
Но, ах и хвоста и след простыл.
Опередив всю чертовщину,
Ей Пенни прыгнула на спину,
И уж у самого моста –
У Мэгги не было хвоста.
Наш Тэм, от страха чуть живой,
Приехал к утру уж домой.
Но Мэгги… ах, восплачем, Муаа!
На веки сделалась кургуза.
Ну, а теперь-то не пора-ли
Нам приступить уж и к морали?
Кто любит лишнее хлебнуть,
Да к куцым юбкам заглянуть –
Смотри, чтоб с ним того ж не было,
Что с там о'шентровой кобылой.
Перевод В. Костомарова (1875)
Субботний вечер поселянина
Ревел ноябрь; в долине злилась вьюга;
Холодный день ненастно догорал;
И, весь в грязи, отпряжен вол от плуга,
И чёрный грач на кочке задремал.
Поселянин сегодня допахал
Участок свой и. кончивши работу,
Мотыку, лом и заступ свой прибрал,
И через лес, по топкому болоту,
Спешит домой – и рад, что с плеч долой заботу.
Вот на холме, под тенью старой ивы,
Его изба уютная видна –
И пахарь к ней спешит нетерпеливо.
Там у огня, детьми окружена,
Уж ждёт его радушная жена,
И всё в избе как будто улыбалось:
В ней жизнь текла так мирна и честна?,
Что у огня невольно забивалась
Забота жгучая, и бедность, и усталость.
Вслед за отцом, полчасом лишь позднее,
И сыновья приходят из села:
Один пахал; другой, посмышленнее,
На ярмарке улаживал дела.
Потом и Джен из города пришла:
Как не прийти, когда на ней обнова!
Но если б Джен семью в нужде нашла,
Поверьте мне, что, не сказавши слова,
Трудом добытое сейчас отдать готова.
Все на лицо; весёлый, откровенной
О новостях идёт у них рассказ –
И у огня, в семье благословенной,
Стрелой летит, как миг, за часом час.
Старик-отец с детей не сводит глаз –
И люб ему их лепет бестолковой;
А мать меж тем, иглой вооружась,
Спешит, чтоб сын был к празднику с обновой:
Из платья старого кроит камзольчик покой.
Отец и мать заботливо старались
Укоренять любовь к добру в сердцах
Своих детей; забав они чуждались
И средства жить искали лишь в трудах.
«Премудрости начало – Божий страх;
Лишь он один к стезе добра приводит;
Помолимся: да в жизненных путях
Нас Божий перст повсюду руководит!
Кто ищет Господа, всегда Его находит.»
Чу! в дверь стучат почти за Дженни следом;
Уж знает Джен, что значит этот стук,
И говорит: «Я встретилась с соседом,
Он шёл со мной до дому через луг…
Одной так страшно там идти… И вдруг
Вся вспыхнула… Любви румянец алый