От тебя бегу к тебе

– Отдохнуть? – переспросила я. Мысль о том, чтобы оставаться в Девоне и наблюдать за тем, как мою несостоявшуюся свадьбу заволакивает грибовидное облако кривотолков, вызывала во мне неподдельное беспокойство.

– Считай это торжеством совершеннолетия, – хмыкнула бабушка. – Дом Пауло всегда открыт, там с радостью привечают гостей. Пауло играет на кларнете в Лондонском сумфоническом оркестре.

– А кто оплатит эту поездку? – полюбопытствовала мама.

– Я позабочусь о Натали, – заверила ее бабушка.

– Может, мне действительно поехать? Ненадолго? – подала я голос. Бабушкина идея вдруг показалась мне спасением.

Мамины губы поджались и вытянулись в тонкую струнку.

– Она уже взрослая, – сказал папа.

– Ты могла бы взять с собой и подружку, – показала пальцем на Шэрон бабушка.

– Правда? – вскричала та. – Вау! Я никогда раньше не бывала в Лондоне.

– А я? – встряла Микки. – Я могу поехать в Лондон?

– Тебе нужно ходить в школу, Микки, – сказала мама.

– Это несправедливо! Почему Натали поедет в Лондон, а я нет? Ненавижу вас! – выпалила Микки.

– Микки, дорогая, ты обязательно поедешь в Лондон с бабушкой, когда станешь постарше, – постарался утешить ее папа.

– Даже если я не сбегу от жениха у алтаря? – уточнила Микки.

– Гм… ну да, – подтвердил папа неуверенно.

Воцарилась тишина. Бабушка подошла и обвила нас с Шэрон руками.

– Решено! – резюмировала она. – Вы ехать со мной в Лондон, да?

Я посмотрела на сияющее от восторга лицо Шэрон и кивнула:

– Ладно, мы едем в Лондон!

В тот же вечер мы уехали в столицу. И с тех пор я редко возвращалась назад.

Акт первый

Пятнадцать лет спустя…

Ключ

Я проснулась рано, когда лучи летнего солнышка, просочившись в окно, испещрили веселыми квадратиками стену спальни в моей квартире. Я потянулась и села на кровати. Мой бойфренд Бенджамин продолжал дрыхнуть рядом со мной. Покосившись на него, я легонько провела пальчиками по мускулистой мужской спине. Веки Бенджамина дрогнули под длинными черными ресницами, но сам он не пошевелился.

Прилив возбуждения в предвкушении нового дня вышвырнул меня из постели. Я по-быстрому приняла душ, натянула на себя свободное летнее платье и отправилась готовить завтрак.

Квартира у меня крошечная, а кухонька маленькая, как камбуз на судне – вытянутая и узкая, все необходимое расположено вдоль стен: плита, холодильник, стиральная машина, микроволновка. Чтобы не разбудить Бенджамина, я тихонько притворила за собою дверь. В торце кухни, под длинным окном, выходящим во двор нашего дома, у меня установлена маленькая барная стойка, на которой я держу свою косметику, фен и выпрямители для волос. Я засунула капсулу в кофеварку и воткнула в сеть выпрямители. Я ненавижу свои кучерявые волосы и трачу кучу денег на средства, способные их укротить. И уже научилась мастерски с ними справляться – я делаю себе прическу всего за двадцать минут! Когда выпрямители нагрелись, я включила негромко радио и, покачиваясь под музыку и попивая кофе, принялась сушить и укладывать волосы.

Обуздав свои кудри, я решила отключить свой ноутбук, «Блэкберри» и «Киндл» от их домодельной зарядной станции на полу у холодильника. И только я к ней наклонилась, как дверь на кухню распахнулась и ее порог переступил Бенджамин, протирающий глаза, в одних семейных трусах.

– Прости, я тебя разбудила? – спросила я, запихивая все подряд в свою безразмерную сумку.

– Нет… Ммм. Ты выглядишь прекрасно. Намасте, – прорычал Бенджамин, обвивая мою талию руками и притягивая меня к себе. Он очень высокий; я ему по плечо. И стоило ему прижать меня, как я ощутила исходящее от его тела тепло. Подняв руку, я провела пальцами по его коротким волосам с легкой проседью. А его руки скользнули вниз к моим бедрам и начали задирать подол платья. Бенджамин наклонился и поцеловал меня, а затем чуть-чуть отстранился и сверкнул на меня недовольной улыбкой.

– Ты почистил зубы перед завтраком, – заметила я.

– Да, – подтвердил он и опять притянул меня к себе.

– Я не могу, Бенджамин, – пролепетала я. – Мне нужно идти на работу…

– Какая у нас занятая девочка, – буркнули его сердито надутые губы, но руки расцепились и выпустили меня на свободу.

– Вряд ли меня можно назвать девочкой, Бенджамин, – пробормотала я, убирая в сумку солнечные очки.

– Ну да, тебе скоро сороковник… держись, – произнес он и вышел из кухни.

– Мне только тридцать пять! – прокричала я ему вдогонку, глянув на свое отражение в хромированном чайнике. Потом выждала пару минут и, посмотрев на часы, направилась в спальню.

– Что ты делаешь? Мне надо идти! – рявкнула я. Бенджамин пристроился на краю кровати и, открыв свой рюкзак, принялся выкладывать из него свою одежду, ноутбук, ботинки и плотно набитый пакет с туалетными принадлежностями.

– Почему бы тебе не оставить здесь хотя бы свой пакет для душа? – спросила я. – А я бы могла оставить у тебя свой? Те же выпрямители для волос? Мы таскаем через весь Лондон столько вещей, чтобы повстречаться друг с другом…

– Натали, – вздохнул Бенджамин, роясь в своем рюкзаке. – У нас должно оставаться собственное пространство. Это возбуждает…

– Меня совсем не возбуждает паковать мини-чемодан на колесиках каждый раз, когда я собираюсь у тебя заночевать, – парировала я.

Бенджамин продолжил копаться в рюкзаке. На ковре рядом с ним выросла приличная горка вещей. Наконец Бенджамин отыскал на дне рюкзака пластиковый футляр. Он открыл его и извлек на свет божий шариковую ручку и один из рекламных буклетов, которые он напечатал для своей студии йоги. Под логотипом «БЕНДЖИ ЙОГА» он нацарапал адрес своей электронной почты и дописал: «Для Райана Харрисона – конфиденциальность гарантируется». А потом протянул буклет мне.

– Бенджамин! – воскликнула я, скрестив руки.

– Натали, ты обещала мне, что передашь это Райану Харрисону.

– Обещала… Но только не сегодня, черт возьми. Через пару дней.

– Ну да, конечно, а он за эту пару дней найдет другое место для занятий йогой.

– Мы даже не знаем, занимается ли он йогой.

– Райан Харрисон – очень известный телеактер из Лос-Анджелеса. Поверь мне: он занимается йогой!

Бенджамин встал с кровати и взял мою голову в свои руки.

– Ты – театральный директор, Натали, босс. Я доверяю тебе. Я знаю – ты все сделаешь правильно… Мне это будет выгодно, а значит, это будет выгодно нам обоим. Возможно, я пересмотрю свою позицию и разрешу тебе оставить кое-какие вещи в моей квартире.

– Ладно, – сказала я, забирая у него буклет. – Я сделаю все от меня зависящее.