Письма к дядюшке Клодомиру

Письма к дядюшке Клодомиру
Роберт Домманже

Роберт Домманже

Письма к дядюшке Клодомиру

Охотникам, любителям хороших собак,

посвящаю я это руководство.

    РОБЕРТ ДОММАНЖЕ

ВЗРОСЛАЯ ПОДРУЖЕЙНАЯ СОБАКА

Ну-с, дядюшка Клодомир, Вы убедились? Вы даже глаза вытаращили, когда в Рессоно Бастинье пустил Изелъта, а бывало Вы лишь головой покачивали, когда кто-нибудь делал вид, что сомневается в Ваших талантах дрессировщика, и говорили, что геометрический поиск хорош только в книгах, чтением которых Вы пренебрегали. Вы были смущены, видя, как этот славный грифон искрещивает, с правильностью часового маятника, небольшим, легким галопом обыскиваемый участок.

Вы никогда не хотели сходить посмотреть на испытания, несмотря на это, поверив похвалам нескольких мнимых знатоков, Вы собирались вывести на них Вашего кортальса; к счастью, я Вам это отсоветовал и избавил Вас от промаха.

Лучше было побывать на испытаниях сперва в качестве зрителя, не правда ли? Конечно, у Вашего Брискара хорошее чутье, он но срывает со стойки, не бросается за вскочившим зайцем, возвращается по свистку, но с его манерой искать только прямо перед Вами, не отходя ни направо, ни налево, он сможет найти почти только ту дичь, которую Вы, подвигаясь вперед, столь же успешно, могли бы поднять и сами.

Ваш кортальс не умеет искать, вот и все; прежде Вы раскричались бы, если бы Вам это сказали, а теперь Вы только почесываете в затылке, думая: «жаль, что я не видал раньше полевых испытаний».

Для Вас дрессировка до сих пор состояла в сокращении горячности собак, в обуздывании их, как Вы выражаетесь. В Рессоне я осязательно доказал Вам ошибочность Вашей методы: настоящая дрессировка заключается лишь в управлении горячностью собаки, в преобразовании ее, так сказать, в полезную работу.

Вам, дядюшка Клодомир, простительно не знать того, чему Вы никогда не учились; Ваш отец тоже дрессировал собак кое-как, а кончалось тем, что они, благодаря постоянной практике в местах, богатых дичью, становились, вообще говоря очень сносными работниками; опыт заменял им правила.

Отец Ваш, превратившийся в лесника из жандарма, был твердо уверен, что неподвижность при взлете куропаток и подача, вместе с некоторым послушанием, составляет максимум того, что можно требовать от подружейной собаки. Кто же мог разубедить его в этом?

В Вашей школе Вы не могли приобрести достаточно познаний, чтобы быть в состоянии теперь ставить себя на одну доску с профессорами. На сотню французских лесников, дрессирующих подружейных собак, придется девяносто восемь таких, которые не пошли дальше Вашего, ибо у них не было никого, кто бы мог служить для них хорошим образцом.

У Пойнтер-Клуба была мысль основать школу дрессировщиков, где бы практик, известный своими успехами на фильдтрайлсах, научил бы лесников лучшим методам, но проект этот канул в Лету и люди, желающие учиться, были вынуждены пробовать на деле то, о чем они узнавали из книг и главным образом, приходить, как Вы, дядюшка Клодомир, в качестве зрителя, на испытания.

При добром желании, конечно, и ощупью можно достичь кое-чего, но это ничто, в сравнении с пользой, которую можно и было бы получить, работая рядом с опытным человеком.

М. Лелимон, голландский любитель, судящий на испытаниях Франции, Бельгии и Германии, которого Вы видели в Рессоне, сообщил мне следующее наблюдение: «Немецкие дрессировщики отличаются старательностью, с которою они разрабатывают у своих учеников правильный поиск, прежде даже, чем видеть последних на работе по дичи и требовать от них спокойствия при взлете, поэтому работа их собак всегда приятна и полезна, собаки эти обыскивают большое пространство, не выходя из рук ведущего их, и получаемся уверенность, что они будут» умными слугами, когда узнают о том, что нельзя бросаться за дичью».

Я Вам уже говорил о Петере Юрбе, который вел к победам сеттеров М. Ришара и питомника О’Юккль-Сталь; если бы Вы, чтобы узнать, как он забирает в руки столь страстных собак, как его ученики, спросили его об этом, он ответил бы Вам что-нибудь очень мало вразумительное, но что должно бы было означать приблизительно следующее: «Заставляя их искать, направо и налево и не пуская их идти по ветру».

Вот прекрасное объяснение: когда собака, следуя своему инстинкту, стремится вперед, теряется возможность позвать ее; когда же она, сделав оборот, возвращается, она идет при самом неблагоприятном направлении ветра и рискует столкнуть дичь, кроме того, она оставляет справа и слева много необысканного места; наоборот, собака, работающая челноком при каждом движении в сторону, проходит перед ведущим ее и последний легко может ее подозвать, она обыскивает все места и стоит ей слегка повернуть голову, как она будет иметь ветер в три четверти, что вполне достаточно.

В начале моей охотничьей деятельности, Вы назвали меня, дядюшка Клодомир, конькобежцем, потому что в поле я ходил так быстро, как зимою бегают на коньках по льду канала и сам столь усердно выделывал зигзаги на громадных полях свекловицы, что со мной чуть не делались судороги.

Не упускайте из виду, Клодомир, сколько лет я не охотился на, Ваших местах и вспомните, если у Вас достаточно хорошая для этого память, как на последнем открытии охоты Вы мне сказали: «Конькобежец-то охладел, теперь про Вас можно сказать, что Вы топчетесь на одном месте».

Я прибавлю, что вечером Вы были очень удивлены, видя, как Ваш сын Ригобер вынимал из принесенной им корзина двадцать пять штук куропаток, которых мы и сочли, как максимум.

Когда я делал свои первые охотничьи шаги с Мирзой, которого Вы дрессировали, я стрелял только потому, что много ходил; теперь я стреляю потому, что моя собака обыскивает большое пространство, сам же я не иду туда, где ничего нет, это уменьшает мне число переходов, и я лишь пользуюсь удовольствием стрелять дичь из под верной стойки.

Вместо того, чтобы идти по свекольнику со скоростью шести километров в час, я беру скорость около тридцати метров в минуту, скорость, которую можно поддерживать без усталости в течение пяти или шести часов, и заставляю свою собаку искать челноком, на сколько возможно правильно, на сорок метров направо и настолько же налево, и, таким образом, обыскиваю полосу земли от восьмидесяти до ста метров шириною.

Прежде, чтобы обыскать то же пространство, сколько ходьбы зигзагами мне бы понадобилось?

Что удивительно, так это то, что по мере того, как я знакомился с хорошими собаками и проникал в таинство истинной дрессировки, я начинал находить, что собаки идут недостаточно быстро.

Всю ту страстность собак, которая толкает их вперед, я мало-помалу, хитростью, заставляю служить им при работе челноком.

Я мог бы привезти Вам, дядюшка Клодомир, мои, вычисления, но я знаю, что Вы мне достаточно доверяете, чтобы и без них Припять мои окончательные цифры, итак: собака, с которой я охочусь, делает свои движения челнока направо и налево в расстоянии десяти метров одно од другого, что является хорошим расстоянием, чтобы не пропустить притаившейся куропатки, и, простирая их на пятнадцать метров в каждую сторону, принуждена идти со скоростью восемнадцати километров в час, а ведь это не скорость ковырялки.

Скорость филдтрайлсовых собак большого поиска около тридцати шести километров в час. С такой собакой, если она послушна, можно, идя вес время по тысяче восемьсот метров в час, обойти участок в двести метров шириною, но это не практично для Франции, где часто пользуются одной собакой для пяти или шести часов охоты. Сто километров в день – этого достаточно. Лучше обойти лишнюю сотню метров на участке, что даст большую возможность держать собаку в руках. Чтобы успокоить слишком горячую собаку, заставляют ее сузить ширину ее челнока.

Дрессируя, доходят до понимания факта, кажущегося, вообще говоря парадоксом, а именно: убеждаются в том, что собаки с быстрым ходом прекрасно подходят для охотников, которые не могут много ходить.

Но эту дрессировку я изучил, не прогуливаясь сзади Мирзы. Я читал, перечитывал и сравнивал сочинения о дрессировке, следил, в течение нескольких лет за филдтрайлсами, смотрел на работу лучших дрессировщиков у них дома, испытывал методы с различными собаками и кончил тем, что приобрел известную опытность, которой и хотел бы быть Вам полезным; сознайтесь, дядюшка Клодомир, что Вы будете горды, если Ваш сын принесет Вам филдтрайлсовый приз, полученный собакой, которую Вы натаскивали оба.

Существует много способов учить детей, все они хороши, если хорошо применяются: с умом и последовательностью: существует также много методов, чтобы добиться того, чего Вы хотите от подружейной собаки, я Вам изложу некоторые из них, с которыми Вы сможете, дядюшка Клодомир, быстро добиться результатов.

Когда Вы будете несколько опытнее, Вы лучше поймете объяснения, даваемые в книгах, и, смотря по характеру собаки, сможете, если Вам это нравится, попробовать те, или другие способы, которые там рекомендуются, как хорошие, чтобы отдать себе отчет в их действительности.

Позднее, я Вас пошлю, во время состязаний, посмотреть профессиональных дрессировщиков, работающих своих собак. Вы побеседуете с ними, но не думайте, что методы, которым они следуют, бесконечно лучше моих: их опытность позволяет им применять их успешно, вот и все.

Моя идея показать Вам профессиональную дрессировку.

Не пугайтесь этого слова. Ваш мальчик хочет быть дрессировщиком, у него это в крови, я это отлично вижу, надо дать ему в руки верные способы, удающиеся со всеми собаками и в возможно кратчайшее время.

Вы часто беседовали с подмастерьем с прядильни Х-а… всякий любит поговорить о своем ремесле, поэтому и он каждый раз, как Вы его видите, повторяет: «В течение этой недели м произвели столько-то и это нам обошлось столько-то». И промышленная задача состоит в достижении самого большого количества выработки в условиях наибольшей экономии.

То же самое и в дрессировке, очень выгодно иметь возможность дрессировать возможно быстрее и, в то же время возможно лучше.

Слова «профессиональная дрессировка» ясно показывают, что мое руководство создано не для охотника, или лесника, имеющего одну собаку, а для того, кто желает сделаться профессиональным дрессировщиком.

Я Вам посылаю пойнтера Фрама, которого я только что купил и который, несмотря на то, что ему уже год и три месяца, едва знает свою кличку, тогда как бельгийские пойнтера, его сверстники, уже выигрывают призы на филдтрайлсах.

Вы будете дрессировать Фрама, следуя моим советам. Если дело у нас пойдет, мы запишем его в будущем году на состязания среднего поиска или практической охоты.

Если мы добьемся удачи, я отдам в Ваши руки представителя чистого спорта, с которым Ригобер будет дебютировать на испытаниях большого поиска.

Так как чаще всего охотники отдают в дрессировку взрослых собак, то я думаю, Фрам, сослужит Вам хорошую службу, как для Вашего собственного обучения, так и для обучения Вашего сына.

С другой стороны, в моей практике дрессировщика, имелись и более молодые собаки, не трудно было бы здесь их перечислить. Конечно, моя метода, плодотворна по своим результатам, даже если она прилагается к обучению щенят.

Можно браться за обучение собаки с любого конца; то их сначала обучают ложиться, то подавать, то искать челноком, Это не важно: можно их учить всему сразу. Я не противник такого способа, но чтобы добиться успеха надо принять за священное правило следующее: собака может выходить из своей будки, или выгона, только для прогулки с нами или для работы, а ни как не; для того, чтобы путаться по своему произволу.

ПРИОБРЕТЕНИЕ ДОВЕРИЯ

Первая принадлежность дрессировщика – блуза с большим карманом, подшитым провощенным полотном, куда кладут сухари, или лучше, жареные гренки, а еще лучше, – мясо.

Прогулки собаки, как я их понимаю, должны происходить по дорогам, у ног идущего пешком дрессировщика, или за колесом его велосипеда. Вы быстро достигнете такого послушания, во время прогулок, дядюшка Клодомир, пользуясь сворками; две собаки идут сзади охотнее, чем одна; можно пригрозить тростью тем, которые будут пытаться обогнать Вас, и крикнуть: «назад». Не худо иметь в кармане несколько кусков сухарей, чтобы, время от времени, побаловать ими идущих сзади собак, занося руку за спину и давая маленькие кусочки каждой из них, повторяя постоянно «назад».

Когда Ригобер, в течение нескольких дней, будет заставлять сосворенных воспитанников, на прогулке, следовать за велосипедом, пусть он сильно сдерживает ход, чтобы не утомить собак и пусть, время от времени, останавливается, чтобы дать животным возможность испражниться. Данный во время кусочек сухаря поддержит добрые отношения с собаками.