Властелин Хаоса

Глава 8

Предчувствие бури

На следующее утро Найнив проснулась с первыми лучами солнца, причем чувствовала себя весьма неуютно. Ее не покидало ощущение, что надвигается буря, хотя, выглянув в окошко, она не обнаружила на все еще сером небе ни облачка. День обещал быть таким же знойным, как и все предыдущие. Сорочка ее насквозь пропотела и вся измялась – спала Найнив беспокойно. Когда-то она могла полагаться на свою способность слушать ветер, но, похоже, с тех пор как ей пришлось покинуть Двуречье, все пошло наперекосяк. Чутье не исчезло, но, увы, стало нередко подводить.

Ожидание своей очереди к умывальнику и рассказ Илэйн обо всем случившемся после их расставания в покоях Элайды настроения не улучшили. Сама она провела ночь в бесплодных поисках на улицах Тар Валона. Они были пусты, если не считать голубей, крыс и немыслимого количества отбросов. Последнее явилось для Найнив потрясением. Тар Валон всегда славился безупречным порядком, и если в Тел’аран’риоде город представал неубранным, стало быть, Элайда основательно его запустила. Раз ей почудилось, будто в окне таверны близ Южной гавани – подумать только! – промелькнуло лицо Лиане, но, когда Найнив заглянула внутрь, там никого не было, лишь свежевыкрашенные синие столы да лавки. Она бы давно все это бросила, да только Мирелле не давала ей покоя. Найнив хотела иметь возможность с чистой совестью заявить Айз Седай, что она сделала все, что могла, – любой обман Мирелле обнаружила бы вмиг. Вот и пришлось в очередной раз потратить время впустую, так что, когда она прошлой ночью вышла из Тел’аран’риода, кольцо Илэйн уже лежало на столе, а сама Илэйн крепко спала. Если бы за бесплодные усилия полагалась награда, ее следовало бы вручить Найнив. А теперь еще выяснилось, что Шириам и прочие в это время чуть не погибли… Даже щебетание воробья в плетеной клетке раздражало ее сверх меры.

– Они, видишь ли, решили, будто все знают, – презрительно скривившись, пробормотала Найнив. – А ведь я им рассказывала о блуждающих кошмарах, предупреждала их, и не раз.

То, что все шесть Айз Седай были Исцелены еще до возвращения Найнив из Тел’аран’риода, не имело значения. Все могло закончиться гораздо хуже, потому что они вообразили, будто все знают. Найнив раздраженно теребила косу и никак не могла собраться заплести ее заново. Браслет ай’дам то и дело цеплялся за волосы, но снимать его она не собиралась. Вообще-то, сегодня была очередь Илэйн носить браслет, но Найнив опасалась, что та, скорее всего, оставит его висеть на стенном крючке. Через браслет, помимо тревоги и неизменного страха, просачивалось раздражение. Несомненно, «Мариган» уже встала и помогает на кухне, а необходимость заниматься уборкой и стиркой, похоже, раздражала эту особу даже больше, чем ее подневольное положение.

– Здорово, что ты до этого додумалась, Илэйн. Ну а дальше что было? После того, как ты попыталась предупредить остальных?

Вытирая лицо салфеткой, Илэйн поежилась:

– Додуматься-то было не так уж сложно. Чтобы совладать с кошмаром такой силы, требовались наши совместные усилия. Возможно, случившееся хоть немного научит их смирению. Хорошо бы, тогда, глядишь, и их встреча с Хранительницами Мудрости пройдет не так уж плохо.

Найнив кивнула в подтверждение скорее не слов Илэйн, а собственных мыслей. Правда, думала она вовсе не о Шириам и других – ясное дело, Айз Седай научатся смирению не раньше, чем тому же научатся Хранительницы Мудрости. А вот Илэйн – другое дело. Девчонка наверняка оказалась затянутой в кошмар по своей воле, хотя нипочем в этом не сознается. Найнив не могла взять в толк: то ли Илэйн считает воздавать должное своей храбрости непозволительным хвастовством, то ли просто не осознает, насколько она смела. Так или иначе, Найнив испытывала противоречивые чувства: она одновременно восхищалась смелостью подруги и желала, чтобы Илэйн хоть раз признала свое бесстрашие.

– Мне показалось, что я видела Ранда, – промолвила Найнив.

Салфетка моментально опустилась.

– Он был во плоти? – Если верить Хранительницам Мудрости, это более чем опасно, ибо грозило утратой части человеческой сущности. – Ты ведь предупреждала его.

– Разве он когда-нибудь прислушивался к разумным советам? Но видела я его лишь мельком; возможно, он ненароком коснулся Тел’аран’риода во сне.

Впрочем, такое представлялось маловероятным. По всей видимости, Ранд ограждал свои сны от постороннего проникновения столь мощным барьером, что, как считала Найнив, вряд ли мог достичь Мира снов иначе как во плоти, даже будь он ходящим по снам и обладай одним из колец.

– А может, это был кто-то другой, просто на него похожий. Я же сказала – он только промелькнул у меня перед глазами. На площади, возле Башни.

– Я должна быть рядом с ним, – пробормотала Илэйн. Вылив грязную воду из тазика в ночной горшок, она отступила в сторону, давая Найнив место у умывальника. – Я нужна ему.

– Что нынче, что всегда, нужно ему одно, – буркнула Найнив, наполняя тазик водой из кувшина. Ей не нравилось умываться водой, простоявшей всю ночь. Хорошо еще, что вода не холодная, – холодной теперь вовсе не было. – Чтобы кто-то ему мог уши надрать и не позволял блуждать мыслями неведомо где, а указывал прямой и верный путь.

– Это несправедливо. – Чистая сорочка, натягиваемая через голову, приглушила слова Илэйн. – Я о нем все время думаю. – Лицо девушки показалось из выреза сорочки. Несмотря на сердитый тон, выглядела она скорее обеспокоенной, чем возмущенной. Сняв с крючка белое платье принятой, она продолжила: – Я даже во сне не перестаю за него тревожиться. Как ты думаешь, он за меня так же переживает? Что-то я сомневаюсь.

Найнив кивнула, хотя в душе понимала, что это не одно и то же. Ранду сообщили, что Илэйн в безопасности, на попечении Айз Седай, хотя и не уточнили, где именно. А разве сам Ранд может хоть где-нибудь чувствовать себя в безопасности?

Она склонилась над тазиком. Кольцо Лана выпало из-за выреза сорочки и повисло на кожаном шнурке. Нет, все-таки Илэйн права. Где бы ни находился сейчас Лан, чем бы он ни занимался, весьма сомнительно, чтобы он думал о ней столько же, сколько она о нем. «О Свет! – взмолилась Найнив. – Сбереги его, если даже он вовсе обо мне не думает». Однако одна мысль о подобной возможности рассердила Найнив настолько, что, не будь ее руки в мыле, она, пожалуй, выдернула бы собственную косу.

– Даже если ты собираешься стать Зеленой сестрой, – язвительно промолвила Найнив, – это еще не основание думать только о мужчинах. Расскажи лучше, что им удалось выяснить прошлой ночью.

Рассказ получился длинный, но не слишком содержательный, так что вскоре Найнив присела на койку Илэйн и принялась задавать уточняющие вопросы. Но и из ответов почерпнуть удалось немного – это ведь совсем не то, что самой читать документы. Выходит, Элайда наконец узнала об объявленной Рандом амнистии. Вот и прекрасно, но что она собирается предпринять по этому поводу? Свидетельство того, что Башня ищет подходы к правителям, – новость на самом деле неплохая; возможно, хоть это расшевелит Совет. В конце концов, что-то ведь должно заставить их действовать. Элайда отправляет посольство к Ранду – это, конечно, плохо, но не настолько же он глуп, чтобы слушать посланцев Элайды. Хотя кто знает? Что он там вытворяет в Кэймлине? Взгромоздил Львиный трон на какой-то постамент. Дались ему эти троны! Может, он и Дракон Возрожденный, и айильский Кар… как его там? Но она-то хорошо помнила, что приходилось возиться с ним, когда он был малышом, а случалось и отшлепать.

Илэйн тем временем продолжала одеваться и успела одеться полностью, прежде чем закончила свой рассказ.

– Остальное я потом доскажу, – поспешно бросила она и выскочила за дверь.

Найнив что-то буркнула и принялась одеваться сама, но без спешки. Сегодня Илэйн предстояло давать урок послушницам – первый ее урок. Ей, Найнив, обучение послушниц пока не доверяли, ну и ладно. Зато у нее есть Могидин, которой, кстати, пора бы и закончить возиться с завтраком.

Но когда Найнив нашла наконец эту особу на огороженном деревянным забором участке, та вместе с доброй дюжиной других женщин усердно стирала. Серебристое ожерелье ай’дам выглядело особенно нелепо в сочетании со стиральной доской и корытом. Другие служанки развешивали свежевыстиранное белье на длинных веревках, натянутых между шестами, но, судя по высившимся грудам постельных принадлежностей и одежды, работы прачкам предстояло еще немало; кипела вода, бурля в котлах. Взгляд, которым Могидин встретила появление Найнив, должен был прожечь ее насквозь. Через ай’дам перекатывались негодование, стыд и ожесточение такой силы, что казалось, вот-вот они пересилят даже неизменный страх.

Тощая как щепка седовласая женщина по имени Нилдра, отвечавшая за эту большую стирку, деловито выступила вперед. Темные шерстяные юбки она подоткнула до колен, чтобы не замочить их в расплескавшейся повсюду воде и не испачкать размякшей землей, но валек для белья держала словно скипетр.

– Доброе утро, принятая. Тебе, наверное, нужна Мариган, а? – В ее тоне естественное почтение смешивалось с пониманием того, что эта принятая, как и любая другая, в один прекрасный день может оказаться среди подчиненных ей прачек и она получит возможность гонять будущую сестру, точно простую служанку, а то и пуще. – Тут, стало быть, дело такое – я пока не могу ее отпустить. Дел у меня невпроворот, а подручных, как назло, нехватка. Одна из моих девушек сегодня выходит замуж, одна, видишь ли, сбежала, ну а еще двух я приставила к работенке полегче, потому как они на сносях. Мирелле Седай сказала, что я могу располагать этой Мариган. Но посмотрим, может, я и сумею обойтись без нее часок-другой.

Могидин выпрямилась и открыла рот, но Найнив твердым взглядом приказала ей молчать, а чтобы придать приказу побольше веса, заговорщически коснулась ай’дам у себя на запястье, и женщина вновь принялась за работу. Вот и хорошо, а то ведь, не ровен час, ляпнула бы что-нибудь вовсе не подобающее простой служанке, за которую ее выдают. Одно необдуманное слово могло привести Могидин к усмирению, а там и прямиком на плаху, да и Найнив с Илэйн подобный оборот ничего хорошего не сулил. Найнив не удержалась и даже сглотнула от облегчения, когда Могидин, что-то бормоча себе под нос, снова склонилась над корытом. Стыд и ярость прорывались сквозь ай’дам.

Найнив выдавила из себя улыбку для Нилдры, пролепетала что-то вежливое и невразумительное и удалилась. Направилась она к общим кухням, за завтраком.

«Опять Мирелле, – размышляла Найнив на ходу. – Не иначе как эти Зеленые против меня ополчились невесть почему». Неужто всю жизнь придется дрожмя дрожать, и все из-за этой противной Могидин. С тех пор как она нацепила на Могидин ай’дам, приходится есть гусиную мяту, словно леденцы.

Без труда получив глиняную кружку, полную чаю с медом, и горячую, с пылу с жару, булочку, Найнив принялась есть на ходу, и тут же ее лицо покрылось бусинками пота. Даже в столь ранний час было уже жарко. Из-за леса, образуя над ним расплавленный золотой купол, поднималось солнце.

Еще светало, а утоптанные салидарские улочки уже были, как обычно, полны народу. Айз Седай, не удостаивая пыль и жару ни малейшим вниманием, безмятежно проплывали мимо, с таинственными лицами направляясь по столь же таинственным делам. Их нередко сопровождали Стражи – волки с холодными глазами, пытавшиеся притворяться ручными. На каждом углу попадались солдаты – обычно в пешем или конном строю. Найнив недоумевала, чего ради этим воякам разрешают болтаться по и без того переполненному городку, коли у них есть лагеря в окрестных лесах? За отрядами солдат стайками носились мальчишки с палками вместо мечей и копий. Проталкиваясь сквозь толпу, поспешали по своим делам облаченные в белое послушницы. Служанки сновали с охапками белья и корзинками провизии, бычьи упряжки волокли тяжелые подводы с дровами, носильщики тащили на плечах какие-то короба и освежеванные бараньи туши. Казалось, вот-вот – и не рассчитанный на такую прорву народу Салидар лопнет по швам.

Найнив шла дальше. Считалось, что принятая, если не дает уроков послушницам, вольна в выборе своих дневных занятий; причем заниматься она могла как под руководством Айз Седай, так и самостоятельно. Правда, это не значило, что принятая вправе позволить себе бездельничать, за такое любая Айз Седай устроила бы ей выволочку. Но уж во всяком случае Найнив не собиралась губить день, помогая Коричневой сестре составлять книжный каталог или копировать бумаги для Серой. Она терпеть не могла переписывать. Вот уж морока, стоит случайно посадить кляксу, и начинаются такие охи да ахи, только держись. Найнив прокладывала себе путь сквозь пыль и толпу, пытаясь углядеть Суан или Лиане, и была настолько сердита, что вполне могла направлять Силу без участия Могидин.

Всякий раз, как только пристроившееся в ложбинке между грудей тяжелое золотое кольцо напоминало о себе, она беззвучно твердила: «Он жив. Должен быть жив. О Свет, пусть даже он забыл меня, только бы был жив». Последняя мысль, само собой, рассердила Найнив еще сильнее. Если ал’Лан Мандрагоран дошел до того, что и вправду ее забыл, она это дело быстро исправит. Главное, чтобы он остался в живых. Стражи нередко гибнут, пытаясь отомстить за своих Айз Седай, это столь же непреложно, как восход солнца; и ни один Страж не позволит кому бы то ни было встать между ним и долгом возмездия, но ведь с Ланом случай особый. Ему не было смысла мстить за Морейн. Она могла бы сломать себе шею, свалившись с лошади. Схватка Морейн с Ланфир закончилась смертью обеих. Лан должен быть жив. И с какой стати ей, Найнив, чувствовать себя виноватой из-за смерти Морейн? Лан таким образом обрел свободу, что правда, то правда, но ведь она к этому руки не приложила. И все же… Услышав о гибели Морейн, она прежде всего почувствовала облегчение. Освобождение Лана обрадовало ее больше, чем опечалила смерть Морейн. Сознавать это было стыдно, а от своего стыда она злилась еще больше.

Неожиданно Найнив приметила шедшую ей навстречу Мирелле. Сопровождал Айз Седай желтоволосый Крой Макин, один из трех ее Стражей. Он был худощав, еще совсем молод, но крепок как скала. Судя по решительному лицу самой Мирелле, она уже полностью оправилась от ночного потрясения. Неизвестно, куда направлялась Айз Седай, но Найнив на всякий случай решила убраться с глаз подальше и быстренько нырнула в дверь большого каменного здания, бывшего прежде одной из трех салидарских гостиниц.

Просторное помещение, бывший обеденный зал, привели в порядок и обставили так, чтобы оно хоть мало-мальски подходило для приемов. Высокий потолок побелили, стены заново оштукатурили и украсили несколькими яркими шпалерами, а на пол, уже не покрытый щербинами, но еще не до конца отполированный, бросили несколько цветных ковриков. После жаркой улицы в затененной комнате и в самом деле показалось прохладней.

Перед одним из широких неразожженных каминов с важным видом стоял облаченный в шитый золотом красный кафтан с отвернутыми назад полами Логайн. За ним бдительно приглядывала Лилейн Акаши, по случаю официальной встречи накинувшая на плечи шаль с голубой каймой. Стройная женщина, величавое достоинство которой не умаляла то и дело освещавшая лицо теплая улыбка, являлась одной из трех восседающих, представлявших Голубую Айя в салидарском Совете Башни. Сейчас ее проницательный взор был обращен на представителей алтарской знати, приехавших накануне, чтобы увидеть и услышать Логайна.

Их было трое, двое мужчин и женщина, все в роскошных одеяниях, все с проседью в волосах, а один из мужчин вдобавок с изрядной проплешиной. Правда, квадратная подстриженная бородка и длинные усы вполне возмещали нехватку растительности на голове. Влиятельные алтарские вельможи прибыли в Салидар в сопровождении многочисленной вооруженной свиты – все они не доверяли друг другу, а уж тем более Айз Седай, собиравшим войско на окраине Алтары. В этой стране люди выказывали преданность в первую очередь тому или иному лорду, леди или городу, а не государству в целом. Дворяне в большинстве своем податей не платили, а на указы правившей в Эбу Дар королевы не обращали внимания. Зато когда под самым носом у них объявилось войско, на это они внимание обратили. Одному Свету ведомо, как подействовали на них слухи о принявших Дракона. Сейчас, однако, они даже перестали бросать друг на друга и на Лилейн надменные, вызывающие взгляды, ибо вперились в Логайна, как, наверное, смотрели бы на огромную пеструю змею.

Меднокожий Бурин Шарен, выглядевший так, словно был вырезан из выкорчеванного пня, присматривал и за Логайном, и за посетителями, и он был готов в любой миг действовать молниеносно и решительно. Страж Лилейн находился здесь не для того, чтобы стеречь Логайна – предполагалось, что тот явился в Салидар по собственной воле, – а главным образом, чтобы один из посетителей не засадил Логайну нож в сердце.

Сам же Логайн, похоже осознавая, что находится в центре внимания, чувствовал себя прекрасно. Он был высок, смугл и очень красив. Длинные вьющиеся волосы ниспадали на широченные плечи. Он выглядел суровым, уверенным в себе и горделивым, как орел, но в глазах его пламенела жажда мщения. Он знал: посчитаться со всеми ему не под силу, но надеялся, что многие его враги не уйдут от возмездия.

– …это случилось примерно за год до того, как я объявил о себе. В Косамелле меня разыскали шесть Красных сестер, – говорил Логайн, когда вошла Найнив. – Их предводительницу звали Джавиндра, кажется, так, хотя другая, по имени Барасин, говорила больше и громче. Элайду они тоже упоминали, – как я понял, она знала об их затее. Они застали меня спящим и – я и глазом не успел моргнуть – отгородили от Источника.

– Айз Седай, – резко вступила в разговор слушавшая Логайна коренастая женщина с суровым взглядом. Ее щеку пересекал тонкий шрам, который, как решила Найнив, не подобает ни одной женщине. Конечно, у уроженок Алтары репутация особ задиристых и свирепых, хотя, вероятно, она все же раздута. – Айз Седай, как можно проверить, правду ли говорит этот человек?

– Как проверить, не знаю, леди Сарена, – спокойно отозвалась Лилейн, – но мне это подтверждали те, кто не может лгать. Он говорит правду.

Выражение лица Сарены не изменилось, но руки сжались за спиной в кулаки. Один из ее спутников – рослый худощавый мужчина с заметной проседью в черных волосах, – стараясь не выдать волнения, сунул большие пальцы рук за пояс, на котором висел меч, не заметив, как вцепился в ремень с такой силой, что побелели суставы.

– Как я уже говорил, – продолжал Логайн с вкрадчивой улыбкой, – они застали меня врасплох и предложили выбор: умереть на месте либо принять их условия. Условия странные, ничего подобного я не ожидал, однако выбор был не таков, чтобы долго раздумывать. Само собой, они не сказали мне, делали ли такое же прежде, но чувствовалось, что им не впервой. Объяснить, зачем им это потребовалось, они не пожелали, но теперь, оглядываясь назад, я многое понимаю. Велика ли честь изловить и доставить в Башню одного несчастного простака, способного направлять Силу? А вот низвергнуть Лжедракона…