Ночной радиоэфир

Ночной радиоэфир
Роберт Грэмхард

Молодой парень работает ведущим на радио. Скучный ночной эфир, идёт разговорная рубрика, и до него дозванивается девушка. По короткому разговору с ней он понимает, что она сейчас собирается покончить с собой…

Содержит нецензурную брань.

Роберт Грэмхард

Ночной радиоэфир

If today was your last day

And tomorrow was too late

Could you say goodbye to yesterday?

Would you live each moment like your last?

Если бы сегодня был твой последний день,

А завтра не настало бы,

Попрощался ли бы ты с прошлым?

Жил ли бы ты каждым мгновением,

словноонопоследнее?

Nickelback – If Today Was Your Last Day (2008)

Катерине Траум

1

Аномальная жара пришла в первый же месяц лета, раскрыв свои жгучие объятия для десятка миллионов горожан. Самое ужасное – от неё не было спасения в промышленном мегаполисе, отдаленном от водных пространств. Солнечные лучи прогревали землю с температурой в тридцать пять-сорок градусов. По прогнозу погоды дождей в ближайшую неделю не ожидалось. Потели все, и не только люди с лишним весом или сердечными заболеваниями, а липкая вязкая субстанция через считанные минуты после душа снова спешила вернуться на тела людей.

Шон Кокрец обычно брал на работу сменную одежду и переодевался уже на месте. Правила компании не предусматривали ношение строгой униформы, поэтому такие действия можно считать добровольными. Он нуждался в смене рубашек после транспорта – водители автобусов не включали кондиционеры, потому что экономили на солярке. Лишняя купюра в карман для специалистов не считалась чем-то зазорным, а обливающиеся потом пассажиры только и жаждали своей скорой остановки, чтобы выйти из адского пекла навстречу хоть и теплому, но свежему воздуху.

Парень работал на радиостанции ведущим ночных эфиров. В первое время, разумеется, ему едва ли удавалось привыкнуть к бодрствованию в тёмное время суток, но с практикой и правильно выстроенным расписанием ежедневных дел пришло и привыкание. Шон любил свою работу, потому что связывал жизнь с музыкой и разговорами по душам с незнакомцами. Ещё одним большим плюсом являлось отсутствие начальства над душой. Шеф обычно прослушивал отобранные отрывки записей и на их основании судил о том, хорошо ли справился подчиненный со своими обязанностями.

Спал Кокрец в утренние часы, просыпаясь во второй половине дня, и затем начинал готовиться к предстоящим рубрикам. Временами составлял список песен, чтобы внести их в ежедневную подборку либо убрать оттуда что-нибудь приевшееся аудитории канала. Его устраивал распорядок дня, потому что на данном этапе он не был обременён какими-либо отношениями, а перспектива найти себе вторую половинку улетучивалась, скрываясь за далекими горизонтами.

Местная фиговенькая радиоволна» – так в народе называлась музыкальная станция, с которой вещал Кокрец. Эфиры в лучшем случае интересовали лишь дальнобойщиков, случайно наткнувшихся на нужные частоты, ну и, вероятно, людей, у которых наблюдались проблемы со сном.

Очередной ночной эфир. Шон сидел с внушительной чашкой крепкого кофе в руках и вещал о последних тенденциях в Голливуде. Тема показалась ему интересной, и он захотел обсудить с кем-нибудь всю ту чертовщину, которая творилась в городе, выпускающем львиную долю фильмов и диктующем свои правила для мирового кинематографа и обычных зрителей.

– Проблема таких фильмов, как «Анна Болейн» и сериала «Троя» в том, что люди стали путать толерантность с напускной, притянутой за уши пропагандой меньшинств, – выдал Шон, довольный своим тембром и отточенной дикцией.

– Что вы имеете в виду под всем этим? – звучал голос собеседника, в котором читались нотки раздражения. – Голливуд показывает мир таким, каким он есть, давая темнокожим, феминисткам и людям нетрадиционной ориентации поддержку для самовыражения. Я не согласен с вами, ведь если мы будем игнорировать неравенство, то к чему подобное способно привести наше общество? Терпимость и наличие в художественных произведениях представителей различных культур, рас и полов – это ответ на неравенство в мире.

– Поймите, пожалуйста, – обращался ведущий, понимая, что если он скажет что-то неправильное, несоответствующее прогрессивным взглядам, то способен в скором времени лишиться занимаемой должности. Реакция начальства не заставит себя долго ждать. – Если мы говорим про ту же самую Викторианскую Эпоху, то, к моему глубочайшему сожалению, в те времена темнокожие не занимали высокие посты в английском королевстве. Анна Болейн изображена и описана в исторических документах совсем по-другому…

– Режиссер так показывает! – не выдержал собеседник, скрежеща зубами. – Что же не позволяет вам видеть в роли Анны Болейн женщину с тёмным цветом кожи? Вы расист?

– Нет, Боже упаси! – поспешил воскликнуть Шон. Он понимал, что ещё пара неверных слов, и его не то, что выгонят со станции, так ещё и осудят во всех мыслимых и немыслимых грехах. В голове крутились лишь мысли о том, не спросить ли вдобавок собеседника, не против ли тот, чтобы в новом фильме про Мартина Лютера Кинга или Нельсона Манделу главную роль сыграл белый человек…

– Тогда что значит вся та ересь, исходящая из ваших уст? – не унимался мужчина на другом конце провода.

– Боюсь, должно быть, вы неправильно истолковали мои слова, мистер Джером. Вы ведь так представились? Мне, как и вам, обидно, что человечество докатилось до того, что перестало различать черное и белое, – произнёс Шон, а затем сделал глоток остывающего кофе и продолжил: – Я вынужден закончить нашу беседу, нас ждет золотая дюжина диско-хитов из Польши.

Кокрец включил первый трек и отошёл от рабочего места. Дрожащими руками выудил из кармана сигареты и закурил, выйдя на небольшой балкончик. Вполне вероятно, что после сегодняшних фраз ему не суждено снова вернуться на студию. Думая о своей судьбе, парень матерился самыми бранными словами и качал головой.

После того, как прозвучало собрание допотопных хитов из Польши, зазвонил телефон. Немного помешкав, Шон Кокрец взял трубку, боясь опять нарваться на неуравновешенного мужчину…

2

Облегчение. Первым приходит оно. Приятный женский голос звучит из трубки. Интересно, наделил ли Бог владелицу такого голоса должной красотой?

– Доброго времени суток, вы попали на “Волна-Fm”, как раз началась передача, в которой я стараюсь помочь житейскими мудростями и поддержкой всем тем, кто успевает дозвониться в течение часа, – говорит Шон с улыбкой на устах. Он реально без ума от своей работы, и это читается по его лицу. – Внимательно слушаем вашу проблему. Обязуюсь выслушать и помочь всем тем, чем смогу.

–Вопрос один, – произносит собеседница едва ли на грани шепота, от чего Кокрецу приходится слегка напрячь слух. – Что делать, если не хочется жить? Я потеряла всякий интерес.

– Вы знаете, я с большей вероятностью ожидал услышать вопросы про бодипозитив, расизм, феминизм и другие вещи, которые мы очень любим… точнее, о которых мы любим поговорить, – признается озадаченный ведущий. Почему она не в службу психологической поддержки позвонила?

– Да, но произошло то, что произошло, – девушка переходит на нервный смешок и, удостоверившись, что связь не пропала, продолжает: – Мы живем в ужасном, холодном мирке…

–Вы правы, но, учитывая жару, какая стоит на улице, я бы поспорил… – решается съязвить Шон, чтобы вывести жертву психологических проблем на смех. Ноль реакции на проводе.

– Не перебивайте, пожалуйста. Я в ужасном состоянии, – просит собеседница. – Меня зовут Альбина Крамер. Впрочем, это уже и не важно, я решила покончить жизнь самоубийством…

– Где вы находитесь? – вскакивает с места диктор. Нервный денек, состоящий из хамов и суицидальников. Ладошки потеют. – Сообщите, пожалуйста, свое местонахождение.

– А смысл? Вы ничего не измените.

– Я мог бы попытаться, – не сдается Шон. Если она выдаст номер, он сразу же свяжется с экстренными службами.

– Знаете, почему я позвонила именно вам? – интересуется особа. Похоже, она всерьез намерена попрощаться с этим светом. – Хотя откуда вам знать, это неочевидно.

– Если бы вы позвонили в службу психологической поддержки, то они нашли бы ваши координаты и выехали немедленно, – предполагает Шон, проводя ладонью по жестким волосам, и одним глотком допивает холодный кофе.

– Бинго! – отвечает собеседница и добавляет холодным тоном: – Но от этого ничего не зависит в данном случае. По правде говоря, я выбрала вашу радиостанцию, так как только она в нашем городе работает ночью и без какого-либо перерыва, без какого- либо умолку.

– Я не понимаю…

– Перед суицидом я хочу, чтобы мой голос оказался записан на пленку. Так уж вышло, что посмертное письмо мне некому оставить, мои родители живут в другом штате, а пока почта доставит его, то пройдет много времени после моей кончины.

– А как же электронное сообщение? – спрашивает Шон и осекается. Идиот он! Зачем давать советы жертве! – Лучше потянуть время, насколько это возможно. – Забудьте, расскажите нам о причинах вашего решения.

– Мои предки не владеют компьютером, у них нет email. Это ответ на ваш вопрос, а что же касается причин, – особа делает паузу, будто думая, как ей выдать в виде коротких сообщений всю свою историю побыстрее. – Понимаете, мне никогда не везло по жизни.