Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики (сборник)

Я понимала, почему центрифуга показала вес на три кило тяжелее.

Единственное, чего я не понимала, так это что он протащил в моем багаже.

И зачем?

Интерлюдия

Рад видеть, Подди, что ты снова взялась за дневник. Дело, конечно, не в твоих забавных девчачьих суждениях; просто ты иногда (хоть и не часто) снабжаешь меня фрагментами полезной информации.

Если я взамен могу чем-нибудь помочь – только позови. Может, надо поднатаскать тебя по части грамматики? Твои излюбленные неполные предложения изобличают неполное мышление. Тебе не кажется?

Разберем чисто теоретически проблему доставки с невскрываемой пломбой. Поскольку пломбу действительно невозможно вскрыть, мысли в этом направлении не принесут ничего, кроме головной боли. Но полный анализ ситуации подсказывает очевидный факт: всякий кубический или квазикубический объект имеет шесть граней. А пломба стоит лишь на одной из шести сторон.

Разовьем эту мысль. Квазикуб нельзя передвинуть – порвутся провода, но пол под ним можно опустить на сорок восемь сантиметров, хотя на это и уйдет целый день.

Если бы эта проблема не была чисто теоретической, я бы посоветовал вооружиться зеркалом, фонарем на длинной ручке, инструментами, приспособленными для работы под углом, и, конечно, запасом терпения.

Именно его тебе вечно не хватает, Под, – терпения.

Надеюсь, оно поможет тебе решить чисто теоретический вопрос насчет «пыльцы блаженства». И сделай милость, не стесняйся обращаться ко мне со своими маленькими проблемами.

Глава 5

Первые три дня Кларк все время запирал свою комнату – я точно знаю, потому что торкалась в дверь всякий раз, когда он выходил из номера.

На четвертый день он оставил ее незапертой, причем можно было сказать наверняка, что самого его в ближайший час не будет: он записался на экскурсию по тем отсекам, куда пассажиров обычно не пускают. Меня такие экскурсии уже не интересовали – к этому времени я успела укомплектовать из членов экипажа личную эскортную службу «Подди-спэшел». С дядей Томом хлопот не было – на экскурсию он не пошел, это нарушило бы его принцип недеяния, но он стакнулся с любителями пинокля и все время торчал в курительном салоне.

Замки на дверях кают не проблема для девушки, у которой есть пилка для ногтей, кусочек того, кусочек сего и свободный доступ в контору казначея – словом, для меня.

И тут обнаружилось, что возиться с замком не надо: язычок не защелкнулся. Я прикинула, что выиграю на этом минут двадцать, и вздохнула с облегчением.

Не буду подробно описывать процедуру обыска. Но уверена, что даже бюро расследований не провернуло бы его быстрее и аккуратнее, если бы располагало только голыми руками – и никакого оборудования. Предметом моих поисков было что-то запрещенное к вывозу из списка, который нам выдали на Деймосе, – и я внимательно изучила свой экземпляр. Весить он должен три кило с небольшим. Кларку пришлось прятать его в багаже, значит он большой и жесткий, иначе бы братец спрятал его на себе и хладнокровно положился бы на свою молодость, невинный вид плюс покровительство дяди Тома. В противном случае он не стал бы рисковать, пряча его в моем багаже, – у него ведь не было гарантии, что можно будет вызволить предмет без моего ведома.

Мог он рассчитывать, что я брошусь осматривать корабль, прежде чем распакую вещи? В принципе – да, хотя я сделала это под влиянием минуты. Приходится признать, что Кларк возмутительно точно и часто предугадывает мои действия. Как противника его нельзя недооценивать. Конечно, он рисковал, но это был «обдуманный риск», совсем небольшой.

Ладно. Большое, довольно массивное и запрещенное невесть что. Но я не знала, как оно выглядит, и должна была учитывать, что любая вещь, отвечающая первым двум параметрам, могла быть совершенно невинной с виду оболочкой.

Итак, я взялась за дело…

Минут через десять я установила, что оно может быть только в одном из трех чемоданов, – их я нарочно оставила напоследок. В каюте полным-полно всяких лючков, ниш, подставок и прочего, но я знала, какие из них можно открыть руками, какие – с помощью специальных электроинструментов, а какие невозможно открыть, не оставляя заметных следов, я уже пробовала (в своей каюте). Я бегло осмотрела их все и поздравила Кларка с тем, что у него хватило ума не использовать такие очевидные тайники.

Затем я проверила все легкодоступные места по принципу «Похищенного письма»[6 - Имеется в виду знаменитый рассказ А. Конан Дойла.] – одежду в гардеробе и прочее. Книга вполне могла оказаться лишь похожей на книгу, а пиджак – на пиджак.

В итоге – ноль, зеро, пусто, и я с неохотой взялась за чемоданы, запоминая, как сложены вещи и в каком порядке.

Первый был пуст. Что-то, конечно, могло лежать за подкладкой, но весил он не больше обычного, и никакой тайник там не мог вместить ничего достаточно большого, что соответствовало бы нужным параметрам.

Второй – то же самое, да и третий выглядел малообещающе… пока я не нашла в его кармане конверт. О, ничего подходящего под мои параметры, ни массы, ни жесткости – просто обычный почтовый конверт. И все же я взглянула на него…

И тут меня взорвало.

На нем значилось:

МИСС ПОДКЕЙН ФРАЙЗ,

ПАССАЖИРУ К. К. «Трезубец».

Вручить на борту корабля

Ах, мелкая сволочь!!! Перехватывать мою почту! Я еле открыла конверт – так меня трясло от ярости, – увидела, что его уже вскрывали, и совсем взбесилась. Слава богу, письмо было на месте. Я судорожно развернула его и прочла.

Всего пять слов:

«Привет, Под. Опять ты шпионишь», —

    написанные почерком Кларка.

Долго-долго я стояла столбом, красная как свекла, и переживала горькое осознание того, что меня снова с блеском развели как последнюю дуру.

Только три человека на всем белом свете способны заставить меня почувствовать себя дура дурой, и один из них – Кларк.

Позади меня кто-то кашлянул. Я резко обернулась. В дверном проеме (а ведь я защелкнула замок) стоял мой братец. Он улыбнулся и сказал:

– Привет, сестренка. Ищешь что-то? Тебе помочь?

Я не стала тратить время на оправдания и просто спросила:

– Кларк Фрайз, что ты протащил на корабль в моем багаже?

Он мигом надел личину клинического идиота, которая может довести самого уравновешенного педагога до визита к психиатру.

– О чем ты, Подди?

– Ты знаешь о чем! О контрабанде!

– А! – Он просиял лицом. – Ты о тех двух кило «пыльцы блаженства»? Господи, сестренка, мне бы твои заботы! Не было никакой «пыльцы», я просто прикололся над этим надутым инспектором. Я думал, до тебя дошло.

– Я говорю не о «двух кило пыльцы»! Я говорю о трех кило невесть чего, что ты спрятал в моем багаже.

Он скроил озабоченную рожу:

– Под, ты хорошо себя чувствуешь?

– Удушу, перхоть!!! Не строй из себя дурака, Кларк Фрайз! Ты все прекрасно понимаешь! Когда меня крутили на центрифуге, я и мой багаж потянули на три кило сверх положенного. Ну?!

Он задумчиво меня осмотрел и с сочувствием произнес:

– Мне не хотелось огорчать тебя, Подди, но ты, похоже, чуть пополнела. Наверное, здешняя еда слишком калорийна, а у тебя не хватает воли ограничить себя. Подумай над этим, Подди. Плохо, когда девушка не следит за фигурой. Она ни на что не сможет рассчитывать в жизни. Мне так говорили.