Черная стрела (сборник)

– Подними щенка, – сказал Лоулесс, – клади его мне на спину.

Когда Дик был поднят ему на плечи, он, обвив себе шею руками мальчика, крепко захватил их и прибавил:

– Оставайся на посту, брат Гриншив. Я пойду с ним один.

Гриншив вернулся в засаду у дороги, а Лоулесс стал медленно спускаться с холма, неся на плечах Дика, по-прежнему находившегося в глубоком обмороке.

Солнце уже взошло, когда он вышел на окраину леса и увидел деревушку Тонсталл, разбросанную на противоположном холме. Все, казалось, было спокойно; только у моста, по обе стороны дороги, залегли человек десять стрелков. Как только они заметили Лоулесса с его ношей, они зашевелились и стали натягивать луки, как приличествовало бдительным часовым.

– Кто идет? – окликнул начальник отряда.

– Уилли Лоулесс, клянусь распятием! Вы знаете меня так же хорошо, как свои пять пальцев, – с презрением ответил Лоулесс.

– Скажи пароль, Лоуллес! – потребовал начальник.

– Да просветит тебя Небо, большой ты дурак, – ответил Лоулесс, – разве я не сказал тебе своего имени?! Но все вы сошли с ума от игры в солдат. Когда я в лесу, то и жить хочу жизнью лесов, а мой пароль: «наплевать на всю шутовскую солдатчину»!

– Лоулесс, ты подаешь дурной пример! Скажи пароль, глупый шутник, – настаивал начальник поста.

– А если я позабыл его?

– А если позабыл, то, клянусь мессой, я всажу стрелу в твое толстое брюхо, – ответил начальник.

– Ну, если ты так плохо понимаешь шутки, – сказал Лоулесс, – то я, пожалуй, скажу пароль. «Декуорс и Шелтон» – вот мой пароль, а вот и иллюстрация: Шелтон у меня на плечах, и я его несу к Декуорсу.

– Проходи, Лоулесс, – сказал часовой.

– А где Джон? – спросил бывший францисканец.

– Он творит суд и расправу, собирает пошлины, словно вельможа! – крикнул один из часовых.

Так и оказалось. Когда Лоулесс дошел до маленькой деревенской гостиницы, он увидел Эллиса Декуорса, окруженного арендаторами сэра Дэниела. Опираясь на силу своего отряда, он хладнокровно собирал с них арендную плату и выдавал расписки в приеме сумм. По лицам арендаторов ясно было видно, как мало им нравится эта процедура, – они хорошо понимали, что им придется платить дважды.

Как только Эллис узнал, что привело к нему повара, он отпустил остальных арендаторов и с явными признаками интереса и тревоги сопроводил Дика в одну из комнат гостиницы. Тут осмотрели раны юноши и простыми средствами привели его в чувство.

– Милый мальчик, – сказал Эллис, – ты в руках друга, который любил твоего отца и ради него любит и тебя. Отдохни немного, потому что ты еще не совсем пришел в себя. Потом ты расскажешь мне свою историю и мы вместе обсудим, как помочь тебе.

Позже, в течение дня, когда Дик проснулся после спокойного сна, чувствуя себя все еще очень слабым, но с более ясным сознанием и менее страдая от ран, Эллис пришел к нему, сел у его постели и именем его отца попросил рассказать все обстоятельства бегства из Моот-хауса. Во всей сильной, крепкой фигуре Декуорса, в честном выражении его смуглого лица, в ясном, проницательном взгляде было что-то, заставившее Дика повиноваться ему, и он рассказал со всеми подробностями о всех приключениях последних двух дней.

– Ну, – сказал Эллис, когда Дик закончил свой рассказ, – смотри, Дик Шелтон, что сделали для тебя милосердные святые: они не только спасли твое тело от многочисленных смертельных опасностей, но и привели тебя в мои руки – руки человека, у которого нет более страстного желания, как желание помочь сыну твоего отца. Будь только верен мне, – а я вижу, что ты можешь быть верен, – и мы с тобой покараем смертью этого вероломного человека.

– Вы нападете на его дом? – спросил Дик.

– С моей стороны было бы безумием и думать об этом, – возразил Эллис. – Он слишком силен, его люди собираются вокруг него; те, которые улизнули от меня вчера вечером и явились так кстати для тебя, охраняют его. Напротив, Дик, и ты, и я, и мои храбрые стрелки – мы все должны убраться из этого леса как можно скорее и оставить сэра Дэниела в покое.

– Меня тревожит мысль о Джеке, – сказал Дик.

– «О Джеке»? – повторил Декуорс. – А, понимаю, об этой девушке. Ну, обещаю тебе, Дик, что, если пойдет разговор о свадьбе, мы сейчас же начнем действовать; а до тех пор, пока не наступит время, мы все исчезнем, как тени ночи с наступлением утра. Сэр Дэниел будет смотреть и на восток, и на запад и нигде не увидит врагов. Клянусь мессой, он подумает, что видел все это во сне, а теперь просыпается! Но наши глаза, Дик, будут пристально следить за ним и наши руки – да поможет нам небесное воинство! – одолеют изменника.

Два дня спустя гарнизон сэра Дэниела настолько усилился, что он решился на вылазку и во главе сорока всадников проехал без сопротивления до деревушки Тонсталл. Не пролетело ни одной стрелы, ни один человек не пошевелился в роще. Мост более не оберегался и был открыт для прохода. Переезжая через него, он увидел крестьян, боязливо выглядывавших из дверей своих домов.

Наконец один из них собрался с духом, вышел вперед и с нижайшими поклонами передал рыцарю какое-то письмо.

Лицо сэра Дэниела потемнело, когда он прочел его содержание. Вот что было написано там:

«Невернейшему и жестокому джентльмену сэру Дэниелу Брэкли, рыцарю, посылаю эти строки.

Я узнал, что вы были неверны и недобры с самого начала. У вас на руках кровь моего отца; пусть будет так – она не смоется. В один прекрасный день вы погибнете от моей руки, обратите на это внимание. Еще предупреждаю вас, что, если вы попробуете выдать замуж благородную даму мисс Джоанну Седли, на которой я обещал жениться, то удар разразится скоро. Первый шаг в этом деле будет вашим первым шагом к могиле.

    Ричард Шелтон».

Часть третья. Лорд Фоксгем

Глава I. Дом на берегу

Со времени бегства Ричарда Шелтона от опекуна прошло несколько месяцев. В это время произошло несколько важных для Англии событий. Ланкастерская партия, казалось, бывшая при последнем издыхании, снова подняла голову. Потерпевшие поражение приверженцы Йоркского дома были рассеяны, их предводитель варварски убит на поле сражения, Когда наступила зима вскоре после описанных событий, казалось, что Ланкастерский дом одержал окончательную победу над своими врагами.

Город Шорби на Тилле был наполнен ланкастерскими вельможами из окрестностей. Тут был граф Райзингем с тремястами воинами, лорд Шорби с двумястами. Сэр Дэниел, в сильном фаворе и снова разбогатевший от конфискаций, жил в собственном доме на главной улице с шестьюдесятью воинами. Мир действительно перевернулся.

Был темный, очень холодный вечер первой недели января. Стоял большой мороз, дул сильный ветер, можно было ожидать, что к утру пойдет снег.

В плохонькой харчевне, находившейся на улице, прилегавшей к гавани, трое или четверо людей сидели, распивая эль и закусывая яичницей. Это были красивые, сильные, загорелые люди, с грубыми руками, со смелым выражением глаз. Хотя они были одеты, как простые пахари, даже пьяный солдат поостерегся бы начать ссору с такой компанией.

Несколько поодаль от них перед ярким огнем сидел молодой человек, почтя мальчик. Хотя он был одет так же, как и другие, но по его виду ясно было, что он по происхождению выше своих товарищей и мог бы в другое время носить меч.

– Ну, – сказал один из сидевших за столом, – мне это не нравится. Дело окончится плохо. Здесь не место для веселых малых. Веселый малый любит открытое место, хорошее прикрытие и небольшое количество врагов, а здесь мы заперты в городе, окружены неприятелями и, в довершение несчастья, увидите – еще пойдет снег.

– Все это из-за мастера Шелтона, – сказал второй, кивая головой на сидевшего перед огнем юношу.

– Я многое готов сделать для мастера Шелтона, – возразил первый, – но попадать на виселицу ради кого бы то ни было – нет, только не это, братцы!

Дверь гостиницы отворилась. Какой-то человек поспешно вошел в комнату и направился к сидевшему перед огнем юноше.

– Мастер Шелтон, – сказал он, – сэр Дэниел выходит с двумя факельщиками и четырьмя стрелками.

Дик (это был наш юный друг) тотчас же поднялся.

– Лоулесс, – сказал он, – ты займешь место Джона Кеппера. Гриншив, следуй за мной. Кеппер, иди впереди. На этот раз мы пойдем за ним, хотя бы он отправлялся в Йорк.

В следующее мгновение все уже были на темной улице. Кеппер – так звали только что пришедшего человека – показал в сторону, где на небольшом расстоянии пылали два факела, раздуваемые ветром.

В городе все уже крепко спали, на улицах не было никакого движения, и идти за маленьким отрядом можно было, не возбуждая подозрений. Впереди шли два факельщика, за ними следовал человек, длинный плащ которого развевался по ветру. В арьергарде шли четыре стрелка с луками в руках. Они двигались быстрым шагом, проходя по запутанным переулкам, и приближались к берегу.

– Он ходит каждую ночь в этом направлении? – шепотом спросил Дик.

– Вот уж третью ночь, мастер Шелтон, – ответил Кеппер, – и всегда в одно и то же время и с такой же маленькой свитой, как будто с какой-то тайной целью.

Сэр Дэниел со своими шестью спутниками вышли на окраину. Шорби был неукрепленным городом, и хотя засевшие в нем лорды-ланкастерцы держали сильные караулы на главных дорогах, из него все же можно было выйти – или войти в него – незамеченным по небольшим улицам или по открытому полю.