Буддизм жжет! Ну вот же ясный путь к счастью! Нейропсихология медитации и просветления

Более того – и это напрямую относится к теме этой главы – пусть правильная осознанность и идет на восьмеричном пути раньше, для ее развития может понадобиться сначала овладеть сосредоточением. Вот почему на первых порах в медитации осознанности предлагается фокусироваться на дыхании или на чем-нибудь еще. Концентрация в малых дозах – путь к освобождению от пассивной работы мозга и бесконечного монолога подсознания, который обычно отвлекает нас.

После того как вы с помощью концентрации стабилизируете свое внимание, его можно будет переключить на то, что вы хотели бы осознать по-настоящему. Чаще всего это некий внутренний процесс, например эмоции и телесные ощущения, хотя можно сосредоточиться на чем-то из внешнего мира, например на звуках. Дыхание же постепенно отходит на задний план, пусть и остается вашим «якорем», чем-то, что вы смутно осознаете, даже исследуя другие вещи и процессы, чем-то, к чему вы можете время от времени возвращаться. Главное – что бы вы ни испытывали, полностью присутствовать в этом, осознавать процесс. Балансировать на грани между погружением и необходимой дистанцией для созерцания – помните, так я описывал то, как наблюдал ощущения от передозировки кофеина?

Я понимаю, что осознанное наблюдение неких чувств – например, тревожности или нетерпения – звучит, наверное, не так привлекательно, как психоделический экстаз, в который я погрузился в процессе медитации сосредоточения тем летним вечером в Массачусетсе. Но у медитации осознанности есть свои привлекательные и порой весьма экзотические аспекты.

Осознанность в реальной жизни

Прежде всего, медитация осознанности – это хорошая тренировка для сознания. Привыкнув осознанно созерцать свои чувства в процессе медитации, вы и к реальной жизни будете относиться осознанно, а не слепо идти на поводу у ложных или непродуктивных чувств.

Вы будете все меньше злиться на водителей, которые нагло медлят пару секунд перед тем, как нажать на газ на зеленом сигнале светофора, хотя вы опаздываете на важную встречу. Будете меньше кричать на детей, супруга, себя или на кого вы обычно кричите. Меньше возвращаться мыслями к давнему унижению, чтобы снова и снова бессмысленно переживать по его поводу. Меньше мечтать, как бы отомстить тем, кто вас унизил, как бы приятны ни были такие мечты. И многое другое.

Еще одно достоинство медитации осознанности заключается в том, что она «настроит» вас на восприятие красоты. Особенно сильный эффект бывает во время ретрита, когда вы медитируете очень много и практически изолированы от «реального» мира, а значит, волнуетесь, предвкушаете или горько разочаровываетесь куда меньше обычного. Ваш разум остается без топлива для своих странствий, и вам намного проще присутствовать «здесь и сейчас».

Подобное глубокое погружение в самые обычные ощущения может кардинальным образом поменять ваше восприятие мира. Пение птиц зазвучит фантастически красиво. Текстуры окружающего мира, будь то поверхность кирпича, асфальт или дерево, станут чрезвычайно увлекательными. Однажды в середине ретрита, гуляя по лесу, я обнаружил, что стою и почти что ласкаю замысловато вылепленный природой ствол дерева. Уж поверьте мне, я не из тех ребят, что любят обнимать деревья.

Более того, я не из тех, кто останавливается, чтобы вдохнуть аромат роз. В обычный рабочий день я обедаю примерно так – открываю банку сардин, беру вилку, ем прямо из банки, стоя над кухонной раковиной, после чего выбрасываю пустую тару. Вот вам и ланч.

Но спустя несколько дней ретрита я обнаружил, что обедаю теперь совершенно иначе, что было удивительно с учетом того, насколько спартански с обывательской точки зрения мы питались: строго вегетарианская диета, никаких магазинных вкусностей и, что самое страшное, никакого шоколада. Зайдя в обеденный зал впервые, я поразился, увидев, что множество людей в нем едят с закрытыми глазами. Но вскоре я понял, что, избавившись от визуальных раздражителей, можно погрузиться во вкус пищи на все сто процентов. Результат был удивительным – листик салата, пережеванный так медленно, чтобы воспринять не только вкус, но и текстуру, приносил пятнадцать секунд блаженства. А представьте себе, как ощущался кукурузный хлеб с маслом!

Во время ретрита привычные зрительные образы могут вызвать в душе настоящую бурю чувств. Помню, как потянулся открыть старую москитную сетку, и на меня вдруг накатило ощущение, как в кино в тот миг, когда крупный план совершенно обычного предмета оповещает нас о том, что сейчас произойдет нечто особенное. Конечно, ничего не произошло, если не считать нового потрясения из-за совершенно заурядного зрелища, которое случилось довольно скоро.

Однажды во время все того же первого ретрита я был в своей келье – записывал впечатления на каталожных карточках. В какой-то момент я посмотрел на опущенную оконную шторку и записал следующее: «Пока писал на этой карточке, был очарован игрой солнечного света, просочившегося сквозь листву и москитную сетку. Ощущается будто наркотик».

И раз уж мы заговорили о сильнодействующих средствах, рассказывая о плюсах медитационных ретритов, я обязан упомянуть и побочные эффекты. В тишине и уединенности вы освободитесь от мирской суеты, но можете, сами того не желая, озаботиться другими вещами – обычно это личные или семейные проблемы, которые в повседневной жизни, конечно, частенько приходят вам на ум, но надолго там не задерживаются. Более того, близкие контакты с собственным разумом чреваты тем, что вы начнете смотреть на эти проблемы с другой стороны, возможно даже, с беспощадной честностью. Впрочем, если подумать, это тоже к лучшему. Разве смысл буддизма не в том, чтобы встречать страдание лицом к лицу, а не избегать его? Смотреть на него без страха и тем самым лишать силы?

По моему опыту, обычно это бывает полезно. Во время ретрита я «прорабатываю» проблемы, которые не дают мне покоя, и нахожу новую, более здравую точку зрения на них. Однако такая «проработка» может потребовать немало времени и усилий. Долгие медитационные ретриты чем-то похожи на экстремальный спорт для разума, где восторг мешается с ужасом. Правда, мне повезло, и поводов для восторга было раза в четыре больше. В повседневной жизни, не на ретрите, я обычно медитирую по полчаса утром и иногда еще немного в середине дня. Результаты, конечно, не такие впечатляющие – еще ни разу мои соседи не звонили в службу спасения, чтобы пожаловаться, что я ласкаю деревья у них в саду. Однако с тех пор, как я стал медитировать ежедневно, я куда чаще останавливаюсь, пока гуляю с собаками, чтобы полюбоваться корой дерева. А когда ем свои сардины из банки, то глубоко ощущаю их вкус и при этом по-настоящему вижу деревья за окном.

Пожалуй, здесь я остановлюсь и перестану восхвалять «жизнь в настоящем», «осознанное присутствие», «пребывание „здесь и сейчас“» и как там еще называют такой подход к жизни. Вряд ли эта тема нуждается в популяризации с моей стороны – в наши дни все на свете, от священников до профессиональных гольфистов, считают своим долгом замолвить словечко в пользу «осознанной жизни».

Кроме того, уделить слишком много внимания присутствию «здесь и сейчас» означало бы сильно упростить смысл медитации осознанности и в некотором смысле даже ввести вас в заблуждение касательно смысла буддистского учения. Как я писал в первой главе, «Сатипаттхана сутта», древний текст, известный под названием «Четыре основы осознанности», не содержит призывов жить сейчас или в настоящем. Он не содержит даже слов, которые можно было бы перевести как «сейчас» или «настоящее»[3]. Конечно, это не значит, что присутствие в настоящем два тысячелетия назад не было частью медитационного опыта буддистов. Если вы сосредоточитесь на своем дыхании или телесных ощущениях, как предписывается в древних текстах об осознанности, вы будете именно что присутствовать в настоящем. Однако, если вы хотите по-настоящему следовать буддисткой мудрости, если хотите принять красную таблетку, важно понять, что пребывание «здесь и сейчас» – всего лишь неотъемлемая часть практики, но не ее цель. Это не просветление, а только путь к нем у.

Пути к просветлению

Кстати, пора поговорить и о просветлении. В буддистском смысле достичь просветления означает полностью освободиться от двойственной иллюзии, которой подвержены мы все: иллюзии того, что существует «внутри» нас, то есть в вашем сознании – и того, что существует «снаружи», то есть в окружающем мире[4]. Если вам непонятно, зачем ради этого прикладывать столько усилий, добавлю, что просветление еще называют освобождением, то есть освобождением от страданий – или дуккха, если вы предпочитаете оригинальный термин. А еще одно название этого состояния – нирвана. Уж о нирване-то вы наверняка слышали, правда?

О просветлении говорят разное. Некоторые считают, что достичь его способен любой из нас. Другие думают, что для этого надо забраться поглубже в азиатские джунгли и упорно «просветляться» сутками напролет в течение долгих месяцев, если не лет. Третьи полагают, что просветление в принципе недостижимо. Настоящее, подлинное просветление с этой точки зрения похоже на то, что математики называют асимптотой – кривая вашей реальности может бесконечно приближаться к этой черте, но никогда не коснется.

Не могу сказать, сколько человек достигли просветления и достиг ли его вообще хоть кто-нибудь. Но есть ощущение, что некоторые люди, упорно развеивая иллюзии о «внутри» и «снаружи», зашли так далеко, что пересекли некую грань.

Они достигли и поддерживают состояние восприятия, кардинально отличающееся от того, что свойственно большинству. И по словам этих людей, такое состояние гораздо приятнее, чем то, в котором пребываем мы с вами. Напрашивается вопрос – как же им это удалось? Каким образом можно достичь просветления или хотя бы приблизиться к нему настолько, чтобы ощутить глубокую трансформацию сознания и погрузиться в новый мир?

Многие думают, что подобные трансформации всегда внезапные и очень мощные. В конце концов, разве не так происходили все великие духовные озарения? Вспомните Моисея и неопалимую купину, Мухаммеда в пещере, Павла по дороге в Дамаск…

Говорят, даже Будда ощутил просветление во время одной особенно глубокой медитации. И если вы сомневаетесь в глубине и силе этого момента, просто посмотрите фильм «Маленький Будда» (где, как и в «Матрице», главную роль исполняет Киану Ривз). Вот уж всем видениям видение!

Если вы думаете, что главная цель медитации – мощное и всепоглощающее откровение или просветление, то может показаться, что из двух описанных мной практик к такому результату скорее приведет медитация сосредоточения – порукой тому хотя бы мой нечаянный эксперимент с расширенным вариантом медитации сосредоточения на том первом ретрите. Я ощутил, что внезапно приблизился к значительно более реалистичному взгляду на мир, совершил великий прорыв. И хотя я не думаю, что этот опыт приблизил меня к подлинному просветлению, кому-то другому, возможно, доводилось проникать на эту неизведанную территорию именно таким образом – через впечатляющее откровение в процессе медитации сосредоточения.

Но со времен моего первого ретрита я пришел к выводу, что, каким бы впечатляющим и глубинным ни был тот мой опыт и какой бы невзрачной ни казалась медитация осознанности в сравнении с ним, на самом деле ее путем тоже можно попасть в тот удивительный край, после посещения которого мир для вас никогда не будет прежним. Обычное внимательное созерцание внутреннего и внешнего миров может подарить вам нечто большее, чем просто способ приглушать неприятные ощущения или необычайно ярко воспринимать красоту мира. Медленно, постепенно, пусть не всегда равномерно, но упорно и неизменно, медитация осознанности изменит ваш взгляд на то, что на самом деле существует «вне» вас, а что – «внутри». То, что начинается как упражнение для снятия стресса, тревоги, гнева, для преодоления отвращения к себе, поможет глубоко осознать природу вещей, а после – ощутить настоящие свободу и счастье. Терапевтическая практика может превратиться в глубокий философский и духовный опыт. И это третье достоинство медитации осознанности – она предлагает путь из Матрицы к свободе.

Я был бы рад сказать, что весь этот раздел основан на моем собственном опыте, что я вижу окружающий мир предельно ясно, что я на себе ощутил этот кардинальный переворот в восприятии и что состояние блаженства для меня уже стало обычным. Но, к сожалению, это не так.

Однако я разговаривал со многими людьми, значительно более опытными в медитации, чем я, которые прошли по этому пути намного дальше, и с уверенностью могу сказать: все, что говорилось выше про просветление, – правда. Дальше в этой книге я приведу слова некоторых из таких людей и надеюсь, вам они тоже покажутся убедительными. Да и мне самому все-таки доводилось испытать подобную перемену в восприятии, пусть и ненадолго. Я уже описывал подобный опыт – в частности, как мне удалось увидеть и ощутить собственную тревогу с совершенно новой точки зрения или как раньше я стал иначе воспринимать состояние передозировки кофеина. Практически опытные адепты медитации, с которыми я беседовал, отмечают, что тоже испытывали подобные краткие озарения – и во многих случаях они оказывались ступенями к чему-то большем у. Так что пусть я пока и не построил свой дворец просветления, но уже видел первые камни, заложенные в его фундамент.

Медитация внутреннего озарения

Строго говоря, увидеть эти камни мне помогла не просто медитация осознанности. Практика, которой я занимался, относится к конкретной школе, известной под названием «випассана». Это древнее слово обозначает ясное видение, обычно его переводят как «прозрение». Поэтому организацию, где я проходил ретрит в 2003 году, можно было бы назвать не «Общество медитации прозрения» (Insight Meditation Society), а «Общество медитации випассаны».

Учение випассана уделяет так много внимания осознанности, что некоторые люди, говоря «випассана», подразумевают осознанность, и наоборот. Однако разница между этими понятиями есть – едва уловимая, но очень важная. Медитацию осознанности можно использовать в разных целях, например, чтобы снизить уровень стресса. Но в традиционном понимании випассаны главная ее цель куда более грандиозна и заключается в достижении внутреннего озарения. И не в смысле понимания чего-то нового для себя. Цель в том, чтобы увидеть истинную природу реальности, и буддистские тексты, которым уже более тысячи лет, четко описывают, что имеется в виду. Согласно этим текстам, випассана – это понимание «трех признаков существования».

Два из них, в принципе, достаточно просты для понимания. Первый – невечность. Ничто не вечно – и с этим трудно спорить. Второй признак существования – это дуккха, страдание или неудовлетворенность. И кто же из нас не страдал и не чувствовал себя неудовлетворенным? Цель медитации випассаны – не понять эти два принципа, а переосмыслить их, увидеть в настолько «высоком разрешении», чтобы глубоко принять то, как они пронизывают все сущее.

А вот третий признак, безличность, или, как его еще называют, «бессамость», «не-я» – совсем другое дело. Понять его далеко не просто[5]. Однако, согласно догматам буддизма, осмысление безличности – важнейший шаг к том у, чтобы увидеть мир в истинном свете, с такой ясностью, которая вымостит вам дорогу к просветлению. Свои первые шаги к осмыслению безличности я сделал на том самом ретрите. Теперь-то я понимаю – это началось примерно тогда, когда я пожаловался наставнику, что мой разум никак не может успокоиться и не дает мне сосредоточиться на дыхании.

Казалось бы, невеликое озарение – заметить, что вы постоянно отвлекаетесь на внутренний монолог и ничего не можете с этим поделать. На самом деле даже и не озарение вовсе, хотя мой наставник тогда готов был мне зааплодировать. Но это все равно по-своему важный ша г. По сути дела, я сказал наставнику, что я, то есть моя «личность», которая, как мне казалось, отвечает за все происходящее со мной, на самом деле не в состоянии управлять фундаментальной основой моего сознания – моими мыслями.

Как мы увидим в следующей главе, это отсутствие контроля – важная составляющая того, о чем говорил Будда, уделяя так много внимания принятию безличности. А позднее мы поймем, что, как ни парадоксально, осознание собственной безличности помогает научиться лично – насколько вообще бывает что-то личное – управлять своей жизнью.

Глава 5

Ваша предполагаемая безличность

Аджан Чаа, тайский монах, сделавший очень многое в XX веке для популяризации медитации випассаны на Западе, много говорил о сложности восприятия буддистской идеи анатмана, или «не-я», «безличности». Основной смысл этого понятия состоит в том, что личность – мое или ваше «я» – в определенном смысле не существует. «Чтобы понять безличность, следует медитировать, – говорил он. – Если вы попытаетесь осознать эту доктрину одним только разумом, то почувствуете, что ваша голова вот-вот взорвется»[16 - См. Korn?eld, Breiter и др., 1985, с. 173.].

Рад сообщить, что моя голова все еще цела. Так что вы тоже можете попробовать вникнуть в безличность, не прибегая к медитации и не опасаясь, что ваша черепная коробка взорвется. Правда, не факт, что у вас получится. Я постараюсь помочь вам приблизиться к успеху, но, если к концу этой главы вы почувствуете, что все еще далеки от кристально ясного понимания идеи в целом, не волнуйтесь – вы не одиноки.

В любом случае своим высказыванием Аджан Чаа хотел не только выразить сложность осознания доктрины безличности. Его слова подчеркивали, что в буддизме важно осмысливать идеи опытным путем, через медитацию. Одно дело – абстрактно принять идею безличности, и совсем другое – реально ощутить ее на собственной шкуре. Особенно, если вы хотите не просто принять эту концепцию, а стать с ее помощью счастливее и совершеннее, вывести связи с окружающим миром на новый уровень и почувствовать большее великодушие к нем у. Ведь, согласно буддизму, глубокое, истинное осознание, что «я», личности, не существует, делает человека более бескорыстным и самоотверженным.

Только посмотрите, в каких ярких красках описывает это буддистский монах Рахула Валпола в своем важнейшем труде «Чему учил Будда», впервые увидевшем свет в 1959 году: «Согласно учению Будды, идея себя – это придуманная, ложная вера, которой не соответствует никакая действительность, она порождает вредные мысли о „мне“ и „моем“, эгоистичное желание, похоть, привязанность, ненависть, злобу, самомнение, гордыню, эгоизм и другие омрачения, загрязнения и трудности. Это источник всех забот в мире – от личных ссор до войн между народами. Вкратце, все зло в мире может быть прослежено до этого ложного взгляда[17 - См. Rahula, (195 9) 1974, с. 51. Перевод Берхина И. В.]».

Тут уж волей-неволей начнешь мечтать, чтобы как можно больше людей осознали, что у них нет «я»! Однако опыт полного и зрелого принятия безличности есть в основном у тех, кто очень долго и упорно практикует медитацию. Уж точно намного дольше, чем я. Если спасение мира зависит от того, как много представителей рода человеческого переживут этот опыт, боюсь, ждать придется очень долго.

Но нужно же с чего-то начать! И тут у меня для вас есть хорошая новость – осознание безличности не такая штука, которая либо есть, либо нет. Иными словами, не стоит думать, что вы либо перешагнете невидимую черту, за которой испытаете трансформацию сознания, либо так навсегда и останетесь во тьме неведения. Как бы странно это ни звучало, практикуясь в медитации ежедневно, вы можете потихоньку начать испытывать безличность. А потом, со временем, испытывать ее все больше и больше. И, кто знает, может быть, в полной мере ощутите, что у вас нет никакого «я». И даже недолгие частичные озарения все равно будут приносить важный и продолжительный эффект, а польза для вас и всего человечества станет накапливаться. И, кстати, на мой взгляд, то, что Аджан Чаа называл «осознать разумом», то есть попытаться понять безличность абстрактно, как концепцию, – кому-то очень даже может помочь вступить на этот путь в своей медитационной практике.

В частности, наверное, стоит поразмыслить над тем, что говорил о безличности сам Будда. Но прежде, чем мы начнем размышлять, хочу добавить к предупреждению Аджана Чаа еще одно, свое собственное. Дело в том, что Будде свойственно весьма своеобразно подбирать слова, отчего путь на вершину осознания всей концепции становится еще более крутым. Будда анализирует человеческий разум совершенно не так, как это делают психологи или, если уж на то пошло, мы с вами. После этой главы мы вернемся на твердую и ровную почву современной науки, а пока просто поверьте мне на слово: в том, чтобы посмотреть на безличность с вершины глазами Будды, есть большой практический смысл.

Конструктивная проповедь о безличности

Логичнее всего будет начать с текста, известного как «Сутра о бессамости». Он считается одним из самых ранних высказываний Будды на эту тем у. Поводом для этого умопостроения стала встреча с пятью монахами. События развиваются по типичному сценарию: Будда объясняет монахам логику, лежащую в основе его учения, и они мгновенно убеждаются в его правоте. Конкретно эти пятеро тут же просветляются – к концу сутры все они превращаются из обычных монахов в архатов, полностью просветленных и свободных. Эти пятеро монахов – первые, кто достиг подобного уровня после самого Будды. То, что это важнейшее достижение напрямую связано с осознанием ими собственной безличности, показывает нам, насколько эта идея важна для всего буддистского учения. И то, что именно «Сутра о бессамости» привела к подобному событию, ставит ее на особое место в буддийских канонах.

Как и большинство догматов древних философий и религий, идея безличности (бессамости) имеет множество толкований, а потому люди, споря об истинном ее значении, могут ссылаться на самые разные буддистские тексты. Однако основным, фундаментальным текстом, основой основ является «Сутра о бессамости».

Чтобы поколебать уверенность монахов в справедливости их привычных взглядов на собственную сущность, Будда задает им вопросы о том, где именно в человеческом существе мы можем найти что-нибудь такое, что точно можно назвать «я», самостью, душой или, говоря современным языком, личностью. К поиску такого места он подходит системно: последовательно перебирает пять так называемых «совокупностей», которые, согласно буддистской философии, составляют человеческую сущность и опыт человека. Детальное описание этих совокупностей потребовало бы отдельной главы, но для наших целей достаточно просто обозначить их:

1) физическое тело (в этой сутре именуемое формой), включающее в себя такие органы чувств, как глаза и уши;

2) чувства;

3) восприятие (например, звуков или образов);